Довод для прощения - Ария Тес
— Друзья навек, — тихо перебивает его Даня и заставляет себя перевести внимание на невесту.
Твою мать!
Пока Даня театрально целует лапку моей кисы, я пребываю в аду. Влад продолжает насиловать меня взглядом.
У него под глазом здоровенный фингал, и я не могу сдержать легкой улыбки перед тем, как отвести все внимания к камину. Все-таки это приятно, что я хоть какой-то след сумела оставить на холенной роже.
— А это кто?
Голос «Данечки» — а его хочется называть только так, еще и добавить очень много сарказма — тянет тихо, с явной насмешкой и игрой. Это неприятно. Я еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть, а еще больше от того, чтобы сбежать. Ради Ники. Чуйка подсказывает мне, что как бы там карта не легла, но о том, что было между нами, знает исключительно ограниченный круг лиц, и ограничен он мной и этой наглой мордой. Не знаю почему я так в этом уверена, но уверена на три миллиона процентов — он не рассказал. Молчит. Значит, и я буду молчать. Также по контракту? Я в принципе молчать должна и вид делать, будто между нами ничего не было?
— Ой! А это Женя, моя самая лучшая подруга! Мы с ней фактически с пеленок вместе, так что тоже друзья навек!
Ника с воодушевлением представляет меня, и Данечка делает шаг, протягивая мне руку. При том ладонью вверх, чтобы, видимо, полабызать и мою ладошку.
— Поражен и восхищен, Евгения…
Ага, сейчас. Смотрю с нескрываемым скепсисом на такое предложение, потом плавно, но очень показательно, прячу кисти за спину, сцепив их намертво, и улыбаюсь очень-очень холено.
— Извините, но я не люблю, когда меня трогают чужие люди. Боязнь микробов.
Скорее, боязнь ублюдков. Я ведь себе скорее горло вырву собственными когтями, чем позволю ему или Доводу меня коснуться.
Но это внутренний шов, а внешний — всегда красивый и ровный. Улыбаюсь лучезарно и киваю.
— Приятно познакомиться.
Черт. Звучит очень с сарказмом. Даня это чувствует по наитию. Он сжимает кулак со смешком и кивает, отвечая мне моей же монетой.
— А мне то как. Очень красивое платье, кстати, но вы не думали, Евгения, попробовать золотое? Мне кажется, что золото вам очень подойдет.
Сука.
Намек на мой прошлый наряд, который так феерически запомнился своей откровенностью и мощным хуком справа, результат которого отлично смотрится на морде Довода. Да и плевать. Я плавно перевожу на него взгляд и ухмыляюсь, без стеснения разглядывая синяк.
— Знаете? А думаю, вы правы. Золото всегда оставляет незабываемое впечатление. Как вы считаете, Влад?
Меня ударяет током.
Он медленно облизывает губы, и пусть внешне я — скала, внутри меня обливают мурашки и крутит из стороны в сторону. Потому что я хорошо помню, на что этот язык способен, если применить его по назначению. При том во всех смыслах: от горы вранья, до выписывания кругов на моем теле.
Бл*дь.
Не дожидаюсь ответа, разворачиваюсь и грузно опускаюсь на диван. Кажется, вечер перестает быть томным.
***
Никита и Ника не замечают повисшего напряжения, пусть оно и искрится в воздухе так сильно, что его сперло и натянуло, как канаты. Вздохнуть сложно. Я рада, конечно, хотя и не понимаю, как они могут такое игнорировать…Наверно, дело в Дане. Он оказался харизматичным и обаятельным настолько, что быстро сконцентрировал на себя все внимание: сидит по середине дивана, восторженно болтает, а мы с Владом по разные стороны баррикады. Надутые, оба злые, оба хотели бы схватиться за ножи. Ну я так точно.
Уму не постяжимо! Как такое может быть?! Ну КАК?! Таких совпадений просто не может быть! Почему из всех парней во всем мире, Ника познакомилась именно с его другом?! Почему у них все сложилось и сложилось настолько, что они через два месяца женятся?!
И почему у нас не сложилось ничего?…
Глаза немного режет, а в носу покалывает, пока я вывожу молча круги на обивке дивана. Этот вопрос бередит старые раны, и если я сейчас продолжу — вечер обещает перестать быть не только томным, но и впишется в самые унизительные из списка самых унизительных вечеров. Потому что я разрыдаюсь. Клянусь, я еле сдерживаюсь уже сейчас! А рыдать перед бывшим любовником, которому на тебя насрать?! Ну уж дудки!
Вздыхаю тяжело и включаюсь в беседу — это лучшее, что я могу сделать, чтобы отвлечься.
— …Ну и нам в который раз пришлось закрыть это бунгало на ремонт! Клянусь, эти чокнутые, московский извращуги скоро доведут меня до ранней седины!
Не знаю, о чем там рассказывает Данечка, но все смеются. Стараюсь поддержать хотя бы улыбкой, но тут же внутренне сжимаюсь в спазме, потому что Никита спрашивает:
— А у тебя как, Влад? Как Ева?
Убейте меня, умоляю. С одной стороны, как бы тупо не звучало, мне дико интересно. И хочется. Хочется услышать, что он сейчас немного сморщит нос, как делает, когда ему задают неприятные вопросы или он раздражается, а потом скажет: да пошла эта Ева в задницу! Потому что да. Мне хочется, чтобы он сказал, что у них ничего не получилось. Малодушно хочется именно этого…узнать, что его семейная жизнь, как бы они не пытались, рухнула.
Там ведь нет никакой семьи!
Снова звучит внутренний протест, однако, это только мои домыслы, которые не получают отклика.
Влад слегка жмет плечами и кивает.
— Все нормально.
Сухо, но вряд ли имеет значения: Влад не любит говорить о своей личной жизни. Или вообще о жизни. Правду.
Никита это, очевидно, тоже знает, поэтому усмехается.
— А ты, как всегда, многословен…
— Да не знаю, что сказать. Нормально все. Ева сейчас…
— А можно мне выпить? — пресекаю рассказ о его сранной жене, и Ник тут же переводит взгляд на меня.
— Черт, прости. Сейчас…
— Давай я!
Даня забирает инициативу вместе с моим стаканом, встает и подходит к бару. Я за ним цепко слежу и правильно делаю. Он только ждал момента, кажется, чтобы я рот открыла. Провокация уже почти перезрела, как никак.
— Что предпочитает дама? Виски? Ликер? Шампанское? А может быть водку?
И ухмыляется. Подначивает. Играется. А потом вступает и Довод. Он допивает свое виски, бросает на меня взгляд и тянет нагло.
— Думаю, последнее. Она похожа на ту,
