Мой любимый (не) медведь (+ Бонус) (СИ) - Юнина Наталья
— Мудрое решение.
Мы проходим на кухню, Саша сразу сажает меня за барную стойку. Вот кухня мне сразу нравится, большая, уютная и светлая, пока ее рассматриваю, он ставит чайник и открывает холодильник.
— Может, чего поесть хочешь? У меня манго есть. И кокос, кстати. Хотя они оба застревают в зубах.
— Если нарезать манго маленькими ломтиками ничего не застревает. Я сладенького хочу перед диетой. Тортика никакого нет?
— Запеканка творожная, будешь?
— Фу, терпеть не могу. Тогда давай что-нибудь солененькое.
— Железная женская логика.
— Ну да, а точнее ее полное отсутствие.
— Голубцы, селедка под шубой? — неожиданно предлагает мне он.
— С ума сойти. Ты что, это сам готовил?
— Нет, конечно. Женщина одна мне готовит три раза в неделю. Не ревнуй, ей лет семьдесят. Она так подрабатывает.
— Мне пока рано ревновать. Давай селедку.
Как все это можно охарактеризовать? Правильно — дурдом. Я сижу на кухне почти у незнакомого мужчины и ем селедку под шубой. Докатилась. Шаверма, а потом селедка. Супер. Кажется, меня скоро пронесет, ну хоть схудну немножко. Главное до дома успеть.
— Зачем тебе диета?
— Чтобы пузо убрать.
— У тебя нет никакого пуза.
— Скоро будет.
— Достаточно просто упражнений, а не сидеть на кефире и воде. Вы же так бабы любите. Никакого ума.
— Ага. Вот завтра и запишусь на фитнес. Не бойся, на воде сидеть не буду. Не смогу. А сладенькое все-таки что-нибудь есть?
— Варенье малиновое подойдет?
— Малиновое варенье. Ты прикалываешься, что ли? Это еще хуже кокоса. Ладно, давай чашечку кофе с сахаром.
Саша сыплет в чашки растворимый кофе, добавляет сахар и заливает кипятком.
— Пойдем в гостиную, — прихватывает чашки с кофе и несет в гостиную. Ставит на журнальный столик и долго на меня смотрит.
— Что?
— Ничего. Мне тебя жутко захотелось трахнуть тебя на этом ковре. Скорее бы неделя прошла.
— Медвежачий коврик и вправду милый, но я не собираюсь на нем заниматься сексом. Ни сейчас, ни через неделю. И вообще не наглей.
— Ладно. Обещал не трогать неделю, значит не буду. Только давай сядем на него и кофе выпьем. Я камин включу.
— За окном двадцать три градуса. Какой нафиг камин?
— Да, ты права. Тогда просто посидим. Не отказывайся, пожалуйста.
— Ты сейчас такой душка, что не откажусь.
Я снова в платье и это чертовски неудобно садиться и пить кофе. Но все же обижать Сашу мне почему-то не хочется. Я сижу полубоком, облокотившись одной рукой на ковер, в другой держу чашку. И в который раз замечаю, что Потапов очень симпатичный мужчина. Есть в нем что-то такое, что цепляет, хотя до стандартов красоты ему далеко.
— А почему все же клубы?
— Так карты легли. Я когда с армии пришел, ни кола, ни двора. Одна бабушка осталась в полуразваленном доме. Я и так, и сяк, а в нашей деревне хрен что заработаешь. Поехал в город, но так особо ничего и не добился. Образования нет — попросту вали отсюда, мальчик. Полгода скитался туда-сюда, пока не встретил нужного дядю. Несколько лет на него батрачил, потом, как первые большие деньги появились, сразу подумал о своем деле. Тогда клубы только так строились, вот и я решил не отставать. И пошло. Даже не так. Поехало, причем очень быстро. Ну а автосалон так, отдушина. Мне почему-то там нравится.
— Понятно. Ты сказал одна бабушка осталась. Это ты от нее тогда ехал?
— Да. Не хочет никак переезжать. Я ее по-всякому упрашиваю, но никак. Упрямая. Еле-еле уговорил хоть немного дом отремонтировать. Гонит всех мастеров, как только видит. Ей уже семьдесят восемь лет, а она по-прежнему на огороде целый день, еще и продает свой урожай. Как приезжаю, так все мои деньги лежат в полке. Вот как, по-твоему, ее заставить жить хоть последние годы нормально?
— Наверное, уже никак. Они так устроены. А почему самоед? — Венц кладет свою милую медвежью мордашку мне на ногу.
— Я его не выбирал. Для меня собака весьма болезненная тема. Мне ее друзья подарили чуть меньше месяца назад. Не могу же я ее вернуть. Пока вся эта дребедень с прививками и прочим, я не могу ее выгуливать, а он ссыт, сученыш, куда не просят. Хоть всю квартиру пеленками обложи.
— Ясно. Ничего, скоро подрастет, и снова вернешь ковер в спальню. Да, малыш? И никакой он не Венцеслав. Ужасное имя, а он красавчик.
— Весь в хозяина. Но так было написано в документах. А тебе какое имя нравится?
— Любое, но только не это. Хотя, если его называть Венечка или Венька, то так очень даже ничего.
— Я подумаю, — Саша забирает у меня пустую чашку и ставит на пол. Кидает собаке игрушку, а сам валит меня на ковер.
— Саша!
— Я ж ничего такого, просто позажимать и поцеловать.
— Я селедку ела.
— А я лук в шаверме. И ты, кстати, тоже. Все путем, — и смех, и грех. Он наклоняется ко мне и тянется к губам. Как только прикасается, я перемещаю руку на ковер и тут же отталкиваю Потапова от себя.
— Ну я же почти без рук, что не так?
— С прискорбием сообщаю, что я с рукой.
— В смысле?
— В прямом. У тебя медвежачий коврик немного мокроват, и моя рука тоже. Нюхать тебе ее не предлагаю. А вот в ванную меня веди.
— Вот же гаденыш, убью! — Потапов вскакивает с пола, хватает газету и начинает замахиваться на собаку.
— Саша, успокойся. Он не понимает за что ты его ругаешь. Это же случилось не сейчас. Отведи меня просто в ванную, пожалуйста.
— Прости. Может, ты и права.
Потапов провожает меня в ванную, и я мою руки. Забавный получается день. И со смешанными чувствами для себя, осознаю, что мне начинает нравиться этот самый настоящий медведь.
— Саш, все-таки отвези меня, пожалуйста, домой.
— Хорошо. Только не обижайся, если что не так.
— Прекрати.
— Что?
— Быть милым.
— Да это я так, специально, чтобы в постель тебя затащить.
— А, ну тогда понятно.
— На самом деле я пошутил. Если бы захотел, я бы тебя в первый день в машине разложил.
— Ясно. Отвези меня уже домой.
Едем молча домой, я изредка поглядываю на Потапова.
— Можешь смотреть сколько хочешь. Я не из стеснительных. Завтра я заеду за тобой после работы. Можешь пока обдумать наши планы на вечер, — констатирует он.
— Не наглей.
— Я уже вряд ли изменюсь, смирись, — машина останавливается, Потапов смотрит на меня в упор. — До завтра.
— Возможно. Пока, — открываю дверь и выхожу из машины. Через пару мгновений слышу, как хлопает дверь автомобиля и голос Потапова мне вслед.
— Стой. Машунька, ты про трусы не забыла?
— Не забыла, Мишенька. Уже плету.
— Я буду ждать, — гаденыш подмигивает мне, садится в машину и уезжает.
ГЛАВА 7
Не знаю, что на меня нарыл Потапов, но вряд ли он знает мое истинное рабочее расписание. Вот и сегодня с утра пораньше я поехала записываться на фитнес, а не на работу. Все равно первая запись только на одиннадцать утра. Решила — гулять, так гулять и наняла себе личного тренера. Просмотрела всех кандидатов и остановила свой выбор на симпатичном молодом мужчине. С таким будет стыдно халтурить и жрать по вечерам чипсы. Записалась на четыре раза в неделю по вечерам, так сказать, сразу после работы в бой.
На работу пришла за час до первой записи и стала гуглить мужские плетеные трусы. Поиск макраме мне так ничего и не дал. А вот, когда увидела плетеные красные стринги на завязках, чуть не упала со стула от смеха. Но мне же стало мало, подумаешь, стринги, но вот увидев плетеные труселя, по бокам у которых уши слона и с чехлом для члена в виде хобота, поняла, что вот оно счастье мое, почти макраместкое. Недолго думая, заказала оба варианта.
Весь день проходила на работе со счастливой улыбкой на лице. С работы ушла уже в пять, скинув потенциально возможных незапланированных пациентов на Женю. Потапова не предупредила, почему-то хотелось его позлить и увидеть возможную грань этого мужика. Хотя, если так подумать, предупреждать я его и не обязана.
