Капо - Пайпер Стоун
Арман рассмеялся, когда я одарил его ещё одним удивлённым взглядом.
— Этого не случится. — Тем не менее, провести ночь в привычном разврате, возможно, было бы неплохой идеей. Пока я стоял и смотрел на девушку, она подняла голову в сторону балкона, внезапно перестав танцевать.
Возникла мгновенная связь, электрический разряд, напомнивший мне о проводе под напряжением во время грозы. Я глубоко вздохнул.
— Просто помни, что враги бывают разных форм, размеров и обоих полов, — сказал он мне.
Я редко был очарован кем-либо, даже прекрасными созданиями, удивился реакции своего тела на незнакомку. Мой член возбудился, яйца напряглись. Да, прошло чертовски много времени с тех пор, как я чувствовал у себя такое влечение.
Когда она улыбнулась, поняв, что за ней наблюдают, в затемнённой комнате словно зажглись бенгальские огни. Затем она намеренно отвела взгляд. Либо она понятия не имела, кто я такой, либо ей было на это всё равно. В любом случае, такое поведение заинтриговало меня ещё больше.
Теперь я возьму за правило искать эту прекрасную, загадочную лисицу в тени. И лишь после этого, возможно, позволю своей обороне пасть.
— Перестань волноваться, брат. Я самый осторожный человек из всех, кого ты знаешь. — Мои слова не были неверными.
— Правда. Увидимся на гонке.
— Ты придёшь? — я был потрясён и медленно повернул голову, чтобы посмотреть, не издевается ли Арман надо мной. Он считал, что моя затея была вызвана кризисом среднего возраста, в чём я его и обвинил, когда он предложил купить бейсбольную команду. Диверсификация хуева. Мы оба искали удовольствия разными способами, отличными от тех, которыми занимались в годы нашей растраченной юности.
— Ни за что на свете не пропустил бы её.
У моего брата была привычка относиться легкомысленно ко всему, включая опасность. Я покачал головой и снова посмотрел на видение в баре.
Только она исчезла.
Её потеря.
Но я резко остановился, наклонил голову, и на моём лице медленно появилась улыбка. В ней было что-то большее, чем просто привлекательность, как будто она была создана специально для меня. Я ничего так не хотел, как отогнать это чувство, но электрические вибрации были постоянными, чертовски тревожащими.
Я вернулся на балкон, выглянул за борт и увидел, как она на короткое, но целенаправленное мгновение вернулась к свету.
Мой голод продолжал расти.
И во мне пробудился охотник.
ГЛАВА 4
Делани
Холодная дрожь пробежала у меня по спине от того, как этот мужчина смотрел на меня со своего насеста на балконе. Меня убедили приехать сюда, чтобы провести вечер вместе, после того как я появилась на пороге своей подруги в моём родном городе накануне вечером. Возможно, причина, по которой Кэрри вытащила меня из дома, заключалась в том, что ей надоело, что момента моего неожиданного приезда я пряталась под толстым одеялом на её единственном диване в крошечной квартирке, в которой она жила.
Я не была дома уже много лет, прожив в Лос-Анджелесе почти столько же, сколько в Новом Орлеане, особенно с тех пор, как моя карьера модели пошла в гору. Моим первоначальным намерением было вернуться в дом, в котором я выросла, но я точно знала, что произойдёт, если сделаю это. Мой отец заставил бы меня обратиться в полицию в городе, далёком от того, где всё это произошло, и находящемся под юрисдикцией, которая ничего не могла бы сделать для моей безопасности.
Или поймать сумасшедшего.
Он бы окружил меня защитной сеткой, прижал к себе так, что я бы задохнулась, и не позволял бы выходить из дома. Я не была готова к тому, чтобы всё время оставаться взаперти. Кроме того, я не видела его много лет, и наши отношения были в лучшем случае непростыми. Скорее всего, у него отношения с кем-то, возможно, он даже живёт с какой-нибудь девушкой. Кто знает? В последний раз, когда мы разговаривали по телефону, он не сказал мне ничего личного. С другой стороны, я тоже не была откровенна.
Я подумывала о том, чтобы вернуться в Лос-Анджелес, но мне была невыносима мысль о том, чтобы войти в квартиру, хотя суровый детектив, который допрашивал меня несколько часов, уже вызвал профессиональных уборщиков. Он почувствовал себя неловко, когда я, наконец, разрыдалась. Срыв стал не самым лучшим моментом в моей жизни, но до этого момента я не могла даже просто закрыть глаз. Он вдруг стал более заботливым, в том числе, стал предлагать пожить у кого-нибудь несколько недель.
Я не могла выбросить из головы ни ту сцену, ни ужасное сообщение. Оно было адресовано мне. Интуиция подсказывала мне это. Нет, о Лос-Анджелесе не могло быть и речи.
К сожалению, мне всё равно не к чему было там возвращаться, разве что погостить в доме моей матери. Она улетела куда-то на самолёте со своим третьим мужем в их долбаный медовый месяц. По крайней мере, на этот раз её пожилой чувак был богат и возил её в круизы мечты и отпуска, на которые, как она давным-давно решила, она имеет право. Конечно, у меня был ключ от её дома, но он никогда не казался мне родным, независимо от того, сколько оттенков розового она использовала, чтобы украсить мою комнату.
Боже, как же я ненавидела этот цвет.
Мне потребовалась почти неделя, чтобы убраться к грёбанной матери из Лос-Анджелеса, и то только после того, как меня трижды допрашивала полиция. Я ночевала то у одного псевдодруга, то у другого, но это уже надоело. Слава богу, ни один любопытный репортёр не связал меня с убийством, иначе мой отец легко узнал бы, что случилось с его драгоценной единственной дочерью.
Поход в клуб оказался неплохим развлечением. Видеть, как потрясающий мужчина наблюдает за мной, было одновременно волнующе и слегка пугающе, даже несмотря на то, что это явно был не мой преследователь, у него было совершенно другое телосложение. Но это по-прежнему вызывало в моём сознании неприятные образы. Честно, было трудно не поддаться очарованию мужчины в потрясающем тёмном костюме, в то время, как почти все остальные посетители клуба были одеты как персонажи шоу уродцев.
Да, был сезон Марди Гра, и под маской я могла быть кем угодно, но после ужасного события в кинк-клубе я не хотела наряжаться как какой-нибудь праздничный попугай или ещё хуже. Не имело значения, что меня назвали в честь младшей дочери любимого музыканта моего отца, а мой отец
