P.S Сводные (СИ) - Вашингтон Виктория Washincton
В её «нужно» слышится столько жгучей боли и безысходности, что мне совершенно нечем парировать. Вспоминаю о всех годах, которые она каждодневно без умолку трещала о Золоторёве и решаюсь не лезть. Хотя бы сейчас дать ей свободу выбора, но быть наготове, если что-то пойдет не так и ей потребуется помощь. Всё-таки её новоиспеченный знакомый-сосед не вызывает совсем никакого доверия. Или просто я пересмотрела всяких триллеров.
14
Тем временем за неделю тренировок я успеваю привыкнуть к Шмелёву и даже начинаю радоваться тому, что мне выдалась возможность танцевать именно с ним. Смотримся и правда впечатляюще. Наше общение будто постепенно переходит на новый уровень, и мы открываемся друг другу. Конечно, это сближение проявляется лишь в том, что мы говорим по дороге, пока едем на тренировку и с неё. Наши вкусы в музыке и фильмах совершенно не сходятся, тем не менее, один из вечеров я провожу за просмотром фильма, который он назвал своим любимым. И сама впечатляюсь им настолько, что в моей голове рождается идея для постановки танца. Как раз через полгода планируются очередные соревнования, и уже сейчас я уверена, что именно эту задумку доведу до ума и подготовлю для своего выступления. Творческие люди вообще очень странные… Неожиданную бурю вдохновения может вызвать любая мелочь. Будь то песня, пейзаж, картина, фильм, пение птиц, погода за окном. Что угодно может вмиг озарить неоспоримым желанием творить прямо в эту секунду. Здесь и сейчас.
Перед самим выступлением очень переживаю. Нет никакого желания запороть им видео с выпускного. К тому же, близость Шмелёва по-прежнему сильно волнует. Не могу привыкнуть к его касаниям, и кожу с каждым разом от них прожигает пуще прежнего. В сам день выступления успеваю даже взгрустнуть, что было всего три тренировки и контрольная репетиция.
— Не переживай, — успокаивает Демьян перед нашим вальсом. — Ты прекрасно справишься, я ни капли не сомневаюсь. И эти слова заряжают меня уверенностью и силами. Наверное, потому что я знаю – Шмелёв всегда прямо говорит то, что думает. Значит, он и правда не сомневается, что у нас получится всё на высшем уровне. И не зря. Танцуем мы будто на одном дыхании, наполненном легкостью и воздушностью. Оба выкладываемся на полную, наполняем танец жизнью. Уверена, на памятном видео всё будет смотреться дико эффектно. Нет никаких сомнений. Особенно интимной кажется наша финальная точка. Шмелёв прогибает меня и сам наклоняется так, что я ощущаю его дыхание на своей коже и никак не могу прервать нашего зрительного контакта. Мы репетировали это десятки раз, но никогда не происходило того, что происходит сейчас – тело пробирает то ли током, то ли мурашкам, а может всем и сразу. И нет никаких сил оторваться. Мгновение пронимает не только меня, оно нас двоих заглатывает с головой и окунает в какое-то безумие. Не иначе. Как по-другому объяснить, что буквально на несколько секунд перед тем, как отстранится друг от друга, чтобы не затянуть финальную точку, я ощущаю смазанное касание его губ к моей шее? Не поцелуй, совсем нет. Тем не менее, тело тут же пробирает сильными, волнующими вибрациями, а голова идёт кругом. И отчего-то
кажется, что произошедшее ни какая-то случайность, неосторожность. Или же мне просто хочется в это верить.
— Останешься? — спрашивает Демьян, как только мы оказываемся за кулисами, заправляя локон волос мне за ухо. Тем самым заставляет сердце трепетать ещё сильнее. Где только найти сил и унять дикое головокружение? Киваю головой и тяну губы в легкой улыбке. Слишком запутана и абсолютно не понимаю, что должна делать и как реагировать. Для меня такие внутренние ощущения впервые. Уверена, щёки залиты яркой краской. По-другому и быть не может, они горят огнём.
И повода уходить не вижу. Хочу досмотреть до конца их концертную программу. Пусть на репетиции видела её тысячу раз, но уходить сейчас совершенно не хочется. Кажется, что стоит это сделать, и волшебство этого дня сразу же рассеется. Ничего не предвещает беды, до того момента, когда мне звонит Вася.
— Ты не сильно занята? — весело уточняет она. — Можешь в больницу приехать? — Что случилось? — в голове тут же рисуются самые ужасные картины – горло сдавливает стальными тисками. Вася не захотела идти на выпускной, потому что здесь, естественно, Золоторёв. Сказала, что пойдет на очередную прогулку со своим новым знакомым. — Я ногу сломала, — смеётся, шмыгая носом. — Сижу в травматологии и жду, когда будут накладывать гипс. И мне так страшно, что хочется сбежать. Хочется, но не можется. — Как это произошло? — спрашиваю, уже на автомате покидая актовый зал, а следом и выходя из здания школы.
— Представляешь, шла по бордюру и подвернула ногу, — ей смешно от такой глупой ситуации, и она этого не скрывает.
— Скоро буду, — безоговорочно заявляю я.
— Спасибо тебе, — тепло заявляет она.
Мне грустно, что не успеваю предупредить Демьяна о своём уходе, но задерживаться времени нет. Тем более, когда Васе нужна моя поддержка.
Ночь выдается нервотрёпной, но веселой. На фоне стресса и испуга подруга без умолку шутит сама над собой. Домой попадаю около трёх часов ночи и обращаю внимание на то, что машина Демьяна уже припаркована во дворе дома. Видимо, сегодня он тоже не пил ничего. Напрашивается вывод, что его отношение к алкоголю крайне негативное, если даже на собственном выпускном он не поддался всеобщему хмельному веселью. Решаюсь утром хотя бы извиниться за то, что вот так резко пропала, хотя пообещала обратное.
В голове хороводом крутятся воспоминания танца, финальной точки и его касаний. Они одновреме
с замиранием сердца предвкушая то, что он может преподнести. Ворочусь полночи и засыпаю под утро. Это не остается бесследным для моего организма, поэтому просыпаюсь около четвертого часа дня. Надо же, давно так долго не спала. Спустившись вниз, натыкаюсь на Карину и отца. Кажется, они флиртуют, а мои мысли слишком заняты собственными переживаниями, чтобы сейчас ощущать раздражение из-за этого. — Ну неужели, соня, — отец ласково обращает на меня внимание. — Карина приготовила обед, и мы как раз ждали, когда ты проснёшься. Пойдём за стол.
Удивленно смотрю на Карину. Не думала, что она из тех, кто готовит собственноручно. Действительно любит или просто делает вид?
Сегодня не хочется перечить и спорить, поэтому сразу отправляемся к столу. Удивляюсь, когда отец с Кариной приступают к еде сразу же, как мы садимся за стол.
— Думаю, нужно подождать Демьяна, — заявляю я, скрывая своё волнение и смущение.
— Это очень мило с твоей стороны, Сияна, — с благодарностью и теплотой отзывается Карина. — Но он не будет обедать с нами.
— Почему? — бросаю на неё удивленный взгляд, но тут же одёргиваю себя. Не хватало, чтобы ещё себе чего-то напридумывали из-за моего странного поведения. — Он переехал, — голос Карины звучит умиротворённо. — Теперь будет жить отдельно.
Замираю от её слов, пока лёгкие сжимает цепкой, стальной хваткой. Смотрю поочерёдно на отца и Карину, и отчего-то пару секунд надеюсь, что они скажут, что решили так пошутить и Шмелёв скоро спустится.
Бросаю быстрый взгляд в окно и ощущаю разочарование, отдающееся обидой где-то в груди. Во дворе не стоит его машина. Он уехал. Больше не будет жить с нами.
— Понятно, — закусываю губу и опускаю загнанный взгляд в тарелку с овощным рагу. — Приятного аппетита.
Их не смущает моё поведение. Ещё бы, я ведь столько дней твердила, что не хочу жить с Демьяном в одном доме. Вот мои мечты и осуществились. Правда совсем не вовремя, нужно было раньше. Теперь это принесло лишь дикую обиду, разочарование и новую порцию злости.
15
Время начинает лететь неумолимо и выжимает все силы, словно соковыжималка. Одиннадцатый класс выдается сложнее, чем казалось на первый взгляд. Оказалось, что это не только приятное предвкушение окончания школы, гордость за себя, как за старшеклассника, но и жестокая подготовка к экзаменам. Волнение перед поступлением. Причем два последних фактора немного перекрывают всё остальное, потому что сил остается мало.
