Последний шанс для мажора - Елена Росси
После подобных, и я бы даже сказала, обидных заявлений, я должна была его возненавидеть, но куда там… Все его слова почему-то действовали на меня строго в противоположном направлении.
— Как же, как же! — хмыкнула я. — Между нами теперь есть общее! Вранье! И это неправильно…
— Возможно, это и неправильно, но другого выхода я не вижу, — зашагал дальше. — Слишком сильно отец вцепился в историю с невестой. Я хочу умаслить его… на время!
Я пыталась не отставать от него, быстро передвигая исцарапанные и пыльные ноги. Внутри бутика элегантной женской одежды, не вписывающегося в разумные ценовые рамки, я чувствовала себя несколько странно. Лихо ловя на себе косые взгляды дотошных покупательниц, которых, вероятнее всего, привлекала слишком режущая глаза картинка: видный мужчина в компании чухонки!
— Майя, пожалуйста, сделайте все по высшему разряду, — Тимур уселся в гостевое кресло. Напротив него стоял небольшой постамент, на котором девушки кружились перед зеркалом, когда примеряли очередной шедевр.
— Милое дитя, как тебя зовут? — через мгновение поинтересовалась у меня тонкая, изящная женщина пятьдесят плюс. Она улыбалась так, словно я для нее была очень близкая родственница.
— Олеся.
— Олеся, какие платья тебе нравятся? Какую ткань предпочитаешь? — через секунду спросила она у меня.
— Какие дадите, такие и нравятся. Я совершенно не разбираюсь в разновидностях тканей, — честно призналась я.
— Что на счет цвета? Можешь сказать, какой тебя привлекает больше всего? — немного растерялась женщина.
— Меня привлекает девчачий ярко-розовый. Всегда хотела розовое платье… — я даже не заметила, как начала улыбаться, а потом осеклась, почувствовав на себе пристальный Тимура.
— Розовый цвет идет только маленьким девочкам и Барби, — язвительно ухмыляясь, проскрипел он. — Принесите что-нибудь из последней коллекции… и НЕ розовое!
Прошло всего несколько минут и мне принесли более десяти красивейших нарядов. Одежда свежих весенне-летних коллекций — цветочные принты на фоне пастельных тонов.
Но я выбрала то, что привлекло больше всего внимания. Красивое платье золотистого цвета. Оно переливалось и искрилось, словно кто-то обсыпал его блестками. Быстро примерив его ахнула…
— Так вот ты какая, Лисенок… — сказала я своему отражению.
Пришлось показаться своему "жениху".
— Ну-у-у, к-а-а-ак? — затравленно посмотрела на него, показавшись из-за драпированных штор примерочной кабинки, подобно неумелой модели, кое-как шагающей по шифоновому подиуму на грандиозном модном показе Нью-Йорка.
— Просто нереально красивая, — улыбнувшись, проговорила Майя. — Олеся, ты случайно не хотела бы работать манекенщицей? — неожиданно спросил она, и я вздрогнула. — У тебя походка, и осанка манекенщицы, если поработать над этим, — объяснила мне. — Разобьешь сердце любого!
— Тебя сорока унесет, или цыгане украдут! — буркнул Тимур, скрестив руки на груди. — Возьми что-нибудь черное или белое… стильное и классическое, понимаешь?
— Это платье выделяет и подчеркивает все достоинства ее фигуры, — внезапно вступилась за меня Майя. — Небрежное наплевательство на общественное мнение — вот что сейчас на пике моды! Олеся, смелая женщина! Поздравляю, Тимур, наконец-то в твоем обществе появился человек с ярким вкусом. А не эти твои черно-белые модели. Ну, а ты-то что думаешь, Олеся? Тебе же носить.
— Вроде ничего — красиво, — я покрутилась у зеркала, детально разглядывая свой парадный образ.
— Ладно, — не слишком эмоционально произнес Тимур. — Упакуйте еще несколько платьев, которые выберет моя "невеста". А еще туфли, украшения, сумочки, в общем все, что нужно. И, позови Виктора…
— ВиктОр!!!
— Вот тебе адрес и деньги! — пока мы ждали какого-то ВиктОра, "женишок" вручил мне стикер и банковскую карту. — Чтобы в девять прикатила на такси, поняла?
— Я могу и на автобусе. Если скажешь, какой маршрут идет до вас… ну, или я могу спросить у прохожих.
— Автобусе? — пылко воскликнул Тимур. — Полном пропотевших людей, зажимающих тебя со всех сторон? На такси, я сказал!
— Поняла. А ты… ты уходишь?
Ну и почему я так расстроилась? Пусть катится!..
Не сказав ни единого слова и бездушно оставив меня, Тимур ушел. А меня усадили в удобное высокое кресло, и все вокруг меня закрутилось и завертелось.
Что со мной делали, я не видела — меня намеренно отвернули от зеркала…
Глава 10
ВиктОр доходчиво пояснил, что у него такая манера работы и он предпочитает эффект неожиданности. Что конкретно он подразумевал, когда говорил об этом самом эффекте, я предпочла не уточнять и попыталась полностью расслабиться. Несколько сотрудниц носились вокруг меня, четко исполняя указания ВиктОра.
— Голову нагни! — рявкнул он. — Будешь растрепой на собственной помолвке!
Я тихо охнула. Мне подумалось, что-то ужасное. Его пестрящая красными, синими и белыми квадратами рубашка и синяя бабочка на шее буквально вопили о его необычном подходе к решению задач.
Коротенькие светло-русые прядки, принадлежащие мне, опадали на пол будто в замедленной съемке.
— Надеюсь, вы не обчекрыжите меня коротко, под мальчика?! — залилась краской я.
— Ты бы, девушка, не болтала под руку ерунды! — разозлился ВиктОр. — И, кстати, каре многие просят…
— Ну, я — не многие! — объявила, гордо вскинув голову.
За что опять досталось от ВиктОра. Он нещадно дернул за прядь.
Меня и стригли, и красили, и мыли мне голову, потом опять стригли, опять красили, долго укладывали феном, обрабатывали ногти на руках и ногах, безжалостно выщипывали брови, делали эпиляцию, маску для лица, макияж… Порой от внезапной боли, я пугалась, чувствуя себя игрушкой в чужих руках, но потом быстро свыклась и перестала обращать на это внимание. Мысли мои были бесконечно далеко и от прически, и вообще от происходящего. Три часа жизни прошли в каком-то пограничном состоянии между прошлым и будущим. Наконец меня оставили в покое, развернули к зеркалу, давая встретиться с собственной неотразимостью.
Колдующий над моим образом, подтолкнул меня в плечо:
— Ну чего не смотришь, как вышло? Совсем из жизни выпала?
— Нет-нет, я смотрю!
Подкатив кресло ближе к зеркалу, придирчиво рассмотрела свое отражение с разных ракурсов. Я ли? Новая стрижка, новый цвет волос, к которому я пока не привыкла, — на меня словно смотрела какая-то другая девушка. Почему раньше я не замечала, что очень даже симпатичная? Дело в волосах? В одежде? По каким-то непонятным причинам исчез нос-картошка, “лупелки” увеличились вдвое и стали загадочно-выразительными, а губы стали так вызывающе привлекательны, что их подчеркнутая припухлость меня даже очень смутила. Грива непривычно торчащая во все стороны, как цветок пушицы — пропала! Я провела рукой с теперь уже ухоженными ноготками по своим почему-то очень нежным и неожиданно гладким волосам, отмечая, что цвет, ненавязчиво играющий всеми оттенками молодой пшеницы, — мне необыкновенно идет. Как,
