Сон и явь. Перепутье - Брук Лин
— Смешно, — реагирую я, вновь смутившись. — Очень смешно.
— Я на шучу, — он останавливается на светофоре, переводит на меня всё внимание, изучает. — Даже сейчас смотрю на тебя и хочу сфотографировать.
Краснею от стеснения. Не знаю, куда деть свои глаза, и что ему сказать в ответ на его откровенность.
— Я не фотографируюсь, — единственное, что удаётся мне вымолвить.
— Ожидал именно такого ответа, — улыбается он. — Но всё ещё впереди.
— Что это значит?
— Значит, что я обязательно осуществлю задуманное.
— Звучит не очень приятно. Решил принудить меня к съёмке? — понимаю, что одно неосторожное слово, и меня накроет волной возмущения.
— Никакого принуждения. Уверен, когда ты доверишься мне, то разрешишь сделать пару кадров.
— Уверен? Ты меня ведь совсем не знаешь.
— Не обязательно хорошо знать человека, чтобы его чувствовать.
Не нахожу слов, чтобы ответить ему. Может и в самом деле нужно быть более закрытой, чтобы люди вокруг не могли считывать меня? Но, с другой стороны, какое мне дело, что думают или чувствуют другие на мой счёт, когда я прекрасно знаю саму себя. И знаю, что не соглашусь на съёмку, даже если сильно этого захочу.
Небо покрывается тучами, и об стёкла начинают биться капли дождя. Тело покрывается мурашками от страха.
— Пожалуйста, езжай медленнее, — вжимаюсь в спинку сиденья.
Я любила дождь. Любила гулять под ним. Лукас всегда ругал меня, говорил, что нужно укрыться где-нибудь от ливня, иначе я заболею. Но я не хотела. Наслаждалась погодой и, кружась, громко смеялась.
Всё изменилось в день, когда я потеряла всех, кого любила, а за окном шёл беспрерывный дождь. Теперь, я боялась его. Боялась до оцепенения. Порой даже ненавидела.
Без лишних вопросов, Итан сбавляет скорость. Едет аккуратнее.
— Боишься?
Я киваю ему в ответ и снова отворачиваюсь к окну.
Мысли невольно возвращают меня к разным воспоминаниям. Как мы с Лианой купались под дождём, а потом мокрые бежали домой минут двадцать. Тогда мы заболели и неделю лежали дома с температурой, но ни разу так и не пожалели о поступке. Даже больше — повторяли это из раза в раз. Потом появился Лукас. Однажды я уговорила его на эту авантюру. Ночь, мы вдвоём в море под дождём. Купаемся, обнимаемся, целуемся и беспрерывно признаемся друг другу в любви. Я обожала его. Хотела обнимать и целовать каждую секунду. А в такой обстановке и вовсе потеряла голову. Не хотела возвращаться на берег, потом домой. Хотелось пробыть с ним в тёплой воде всю оставшуюся ночь.
Ком образовывается в горле, вдруг испытываю дикое желание вернуться в тот день, вернуть Лукаса. Хочется расплакаться, но держусь из последних сил, понимая, что рядом сидит посторонний человек.
— Моя сестра любила дождь, — отрывает меня из мыслей Итан. — Пробиралась на крышу дома, сидела под навесом, слушала музыку и читала.
— Говоришь о ней в прошедшем времени?
— Её не стало пару лет назад, — отмечает он с грустью.
— Мне очень жаль. Ты у неё был на кладбище?
— Да. Прихожу раз в неделю, смотрю на её памятник, чего-то жду, а потом разочарованно уезжаю обратно в город.
— Я всегда жду, что сейчас те, кто умер, появятся из-за угла и скажут, что всё это было шуткой.
Он грустно улыбается:
— Наверное, я жду того же.
— Я тоже потеряла два года назад родных.
— Знаю, — признаётся он. — Поэтому, посчитал правильным, чтобы и ты знала обо мне что-то важное.
— Спасибо за честность.
Не знаю, откуда он узнал об этом, наверное, оттуда же, откуда и моё имя, но я не была зла на него. Прозвучит странно, но за эти пару минут разговора с ним, я успела ощутить уют и согреться. У меня сложилось впечатление, будто я говорю сама с собой. Настолько чувствовала себя понятой и принятой. И прекрасно понимала самого Итана. В это мгновение я просто не могла испытывать злость на этого человека. Тем более, он сказал обо всём откровенно.
— У тебя не осталось никого? — спрашивает после нескольких минут тишины.
— Никого, — качаю отрицательно головой, глаза предательски наполняются слезами. — Наверное, только подруга мамы и мама Лукаса.
— А Лукас...?
— Прости. Я думала ты и о нём знаешь. Лукас — мой жених.
— Нет, о нём я не знал. Соболезную.
— И я тебе.
— Долго были вместе?
— Год. Должны были скоро пожениться, но случилась авария.
— И, очевидно, это обручальное кольцо? — взглядом указывает на средний палец на руке.
— Да, — касаюсь его бережно. — Раньше я носила его на безымянном, но сильно похудела, поэтому теперь ношу на другом.
— Удивительно, — вновь изучающе смотрит на меня.
— Что именно?
— На своём пути я встретил мало женщин, верных живым мужьям. А ты продолжаешь хранить верность своему усопшему жениху.
— Я просто его люблю, поэтому, не хочу видеть рядом с собой никого другого.
— А что, если встретишь кого-то? Влюбишься?
— Я сомневаюсь, что это возможно.
— Предположим гипотетически. В таком случае, снимешь кольцо?
— Гипотетически, - задумываюсь. — Итан, ты задал сложный вопрос. Я, признаться честно, не планировала влюбляться и строить с кем-либо ещё отношения.
— А влюбляться в Лукаса входило в твои планы? Разве влюблённость можно контролировать?
— Я была свободной, когда встретила его.
— Получается, ты планируешь хранить ему верность до конца жизни?
— Для меня это само собой разумеющееся.
Хотелось мне добавить, как я надеюсь, что моя жизнь не будет долгой, но решила промолчать и не пугать человека.
— А он? Прости за грубость, но
