Была холодная зима - Ольга Ивановна Маслюкова
— Не торопись.
— Анечка, не думай, что я наглец, форсирую события. Если бы не твоя беременность, можно было бы подождать. А так медлить не стоит. Ты же понимаешь…
— Да, понимаю, — ответила совершенно опустошенная Анна. — Игорь, обойдемся без свадебных церемоний. Это не обязательно.
— Как?
— Без всяких торжеств.
— Я всегда думал, что для женщины это важно…
— Я уже была в свадебном платье. Второй раз не хочу. Что люди скажут? Я бы вообще никому ничего не говорила. Да и регистрироваться нам пока не нужно.
— Ты меня удивляешь, но как пожелаешь. Я не возражаю. Но ведь к твоим родителям я должен съездить?
— Непременно.
Анна в эти минуты думала о будущем малыша. Боялась даже представить, что ребенок появится на свет без отца. Да и свою жизнь не мыслила без мужчины, на которого можно опереться.
Она провела свое детство под крылом родителей, беззаботно, не зная нужды. А после свадьбы Алексей сразу оградил ее от всех хлопот. По сути, она так и осталась беспомощной маленькой девочкой. Страх оказаться одной, да еще с ребенком на руках, принуждал ее принять решение. «Игорь будет самым подходящим отцом. Лучшего я не найду, — решила она. — Прости меня, Лешенька. Боже, что же я делаю?»
Глава 4
Утром Иван разбудил Семена рано. Помня, что нужно идти рубить дрова, он пытался растормошить приятеля. Но в доме было так холодно, что Семен только тщательнее заворачивался в свое рваное одеяло и явно не собирался вылезать из-под него. Иван тем временем начал делать махи руками и ногами, прыгал, приседал, стараясь согреться.
— Эй, лежебока! Подъем! Сейчас чай сделаю, сразу согреемся. Ты не забыл, что нам идти надо?
— Не забыл, — простонал Семен.
— Может, там и накормят. Хорошо бы позавтракать, — мечтательно произнес Иван. — А то вчера на свалке ты мало что добыл. В город тащиться нет смысла, ведь сдавать почти нечего, а на те копейки, что выручим, купишь какие-нибудь крохи.
— Холодно было, — пытался оправдаться Семен.
— Ты кастрюлю большую принес. Я посмотрел, она дырявая, но дырка сбоку и довольно высоко. Будем греть воду и мыться. А то скоро коростой покроемся, вши заведутся.
— Иван, мы не перезимуем здесь. Замерзнем. Точно говорю. Давай уходить.
— Куда? В подвал? Или на теплотрассу?
— Там хоть трубы горячие.
— Знаю, что не гостиница. Я подумаю. Но летом здесь хорошо.
— А ты здесь летом обосновался?
— В августе, кажется. А может, уже и осень наступила. Но еще тепло было.
— Понятно.
— Давай завтракать.
— Ты чай называешь завтраком?
— Ну хоть что-то в желудок бросим…
Они доели остатки хлеба, запивая горячим чаем.
— Не выживем, — опять завел шарманку Семен. — Надо уходить.
— Да, не предполагал я, что так трудно будет.
— Я-то уходил летом, о зиме не думал.
— Семен, тебе домой нужно возвращаться. У тебя же ребенок есть.
— Дочка. Знаешь, такие мысли приходят. Так ведь жена не примет. Она, наверное, уже другого нашла.
— Пить бросишь — примет. Намыкался, ума набрался. Хватит.
— Нет, не простит, — продолжал рассуждать Семен. — Самоуверенный я был. Думал, никуда не денется. Поколачивал даже, но, можно сказать, из нежных чувств. Она повизжит немножко, я окно закрою, чтоб соседи, не слышали, а потом помиримся. Но в тот раз я сильно побил ее. До крови. Не простит.
— Попробуй повинись.
— Уже пробовал. Выгнала.
— Еще сходи. Только трезвый.
— Пригрозила милицией, если еще раз явлюсь.
— А родители у тебя есть?
— В деревне. Старые уже.
— Что ж ты к ним не поехал?
— А что я там делать буду?
— Давно там был?
— Года два назад.
— И ничего о них не знаешь?
— Нет. Они, наверное, думают, что я сгинул. Никто меня не ищет.
— А братья, сестры есть?
— Брат на Севере живет. Мы не общаемся. Я даже адреса не знаю. И к родителям он не ездит.
— Вот ты два года не был у них, ничего не знаешь. Может, их уже в живых нет?
— Может.
Семен от такого поворота разговора расстроился. Сжал зубы, на скулах заиграли желваки.
— Иван, не лезь в душу! — после нескольких минут молчания произнес он. — Когда я не думаю о них, мне легче.
— Но ты ведь не собираешься жить так всегда? Сколько уже бомжуешь?
— С весны.
— Понимаешь, что все может закончиться тюрьмой? Ты этого хочешь?
Семен молча встал, поставил пустую кружку на подоконник и стал собираться. Иван задел его за живое, и настроение разговаривать пропало. Но не прошло и пяти минут, как он спросил:
— А ты что собираешься делать?
— Мне нужно все вспомнить. Тогда и решу. Зажигалка та не дает мне покоя… Отчетливо помню, что когда-то пользовался такой же. Значит, я курил.
— Ну, давай вспоминай, — вздохнул Семен. Они оделись и вышли на улицу.
— Сегодня вроде ветер стих, — посмотрев на ясное небо, сказал Иван.
— Но легкий морозец чувствуется.
Не спеша, погруженные в свои мысли, они двинулись в сторону дома, где вчера им дали картошки и огурцов. Как только они подошли к калитке, залаяла собака. Дверь тут же открылась, и хозяйка зашагала им навстречу. Она загнала дворняжку в будку и открыла калитку.
— А я уже думала, не придете. С раннего утра жду.
— Ну как вы могли подумать такое, — поторопился ответить Семен.
— Да уж, много тут таких, как вы, бродит. Пообещают что-нибудь сделать, а потом исчезнут.
— Мы все вам сделаем, не волнуйтесь, — добавил Иван. — Как вас зовут?
— Агафьей меня зовут, — на ходу представилась она, подводя их к груде бревен.
— Вот, нужно распилить и наколоть. Осилите? Иван и Семен сразу поняли, что работы здесь дня на два, а то и на три, даже если пилить с утра до вечера.
— Постараемся, — почесал затылок Семен.
— Только это не одного дня работа, — добавил Иван.
— Я и не говорю, что все нужно сделать сегодня, — миролюбиво уточнила Агафья. — Приступайте. А я баню вытоплю, помоетесь. Обед приготовлю.
У Семена и Ивана сразу поднялось настроение. Они готовы были горы свернуть после таких слов хозяйки.
— Где пила и топор? — бодро спросил Семен.
— Все приготовила. Лежат возле сарая.
— Иван, приступим?
— Давай.
Они принесли пилу, подняли бревно и положили его на козлы.
— Ух, какое тяжелое, — пыхтел Семен.
— Бери пилу, — скомандовал Иван. — Начали!
Поначалу работа не клеилась. Пила выгибалась, застревала. Агафья наблюдала за происходящим со стороны.
— Ты не торопись. Плавно тяни на себя и не дави в мою сторону. Я сам буду тянуть, — учил Семена Иван.
— Хочешь сказать, что у тебя опыт большой?
— Опыт, видимо, есть. Ты не
