Оберег - Ольга Ивановна Маслюкова
— Алисочка, приношу свои соболезнования. Я не могу поверить… — сдерживая слезы, с трудом вымолвила она.
Наталье Степановне было лет пятьдесят. Она обладала приятной внешностью, мягким тихим голосом, всегда и всех встречала с улыбкой. Умела создать в приемной такую атмосферу, что ожидающие шефа люди чувствовали себя вполне комфортно. Но сейчас лицо женщины было хмурым, в глазах обычно уверенной в себе хозяйки приемной притаилась растерянность.
Алиса не стала задерживаться, грустно взглянула на секретаря и вошла в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.
— Же-е-нушка пришла, — протяжно произнес Марк, отрываясь от компьютера.
— Пойдем домой, — сказала женщина, усаживаясь, напротив. — Я приехала за тобой. Завтра девять дней.
— Я пока не могу. Давай закажем стол в кафе и пригласим всех.
— Дело не в этом. Я хочу к папе на кладбище. Сегодня.
— Что это ты выдумала? Пора жить своими заботами. С таким настроением и ты заболеешь. К тому же у меня масса дел. Ведь я еще не освоился.
— Но есть Роман Евгеньевич, который может все держать под контролем. Он много раз оставался за папу, когда ему предстояла командировка.
— Пойми, дорогая, у Романа Евгеньевича есть свои дела. Он всего лишь наемный работник, как и все здесь. Кстати, у меня есть в планах кое-кого заменить. Вот и секретарь старовата для такой приемной.
— Что ты говоришь? Опомнись! Эти люди столько лет работали с папой…
— Все меняется. О, милая, мы отлично заживем! Ты многого не понимаешь в бизнесе. Да и не женская это работа.
Он выпрямился, предвкушая приближение своей власти, провел рукой по волосам, посмотрел в пространство, будто видел будущее фирмы и себя в ней хозяином.
— Может, ты и прав, — сказала Алиса и встала.
— Дорогая, возьми свою подругу Лену и съезди с ней на кладбище. Вот тебе карточка. Купи цветы.
— Марк, это папина карточка. Откуда она у тебя?
— Теща дала.
— А как ты узнал код?
— Надежда Сергеевна сказала. Она попросила купить лекарства, а у меня не было денег.
— Почему ты мне ничего не сказал? Ты снимал с нее деньги?
— Да. Ты же знаешь, что у меня пока нет карты. И денег тоже. Отец нам давал деньги с этой карты. Теперь его нет, значит, мы будем жить на его деньги.
— Марк, а сколько там?
— Немного. Но на цветы хватит, — усмехнулся он.
— Ее нужно было вернуть маме. Это неправильно.
— Ты же видишь, в каком состоянии твоя мама. Да и зачем ей? Я все покупаю, привожу в дом. Вы ни в чем не нуждаетесь.
Алиса взяла карточку и положила в сумку.
— Я пошла. Позвоню Лене и поеду на кладбище.
— Да, и привет ей передай. Ведь после свадьбы я ее не видел. Как у нее с Никитой? Все-таки свидетелями нашими были.
— Передам, — сказала Алиса и вышла из кабинета.
Ей не понравилось поведение Марка. Она никогда не позволяла себе брать чужое. «Почему он носит с собой папину карточку? Почему не отдал маме?» — думала она.
Ее мысли прервала Наталья Степановна, от которой не ускользнуло, что дочка бывшего начальника расстроена.
— Моя дорогая, скажи, как мама?
— Плохо, — с грустью посмотрела на нее Алиса, вспомнив слова мужа о том, что он хочет ее заменить.
— Какое несчастье, — покачала головой секретарь.
— До свидания, Наталья Степановна.
— Всего тебе доброго.
Женщина посмотрела вслед уходящей дочери покойного шефа и подумала: «Такая семья была — порядочная, дружная… И все в миг разрушилось. Будто сглазил кто…»
Алиса села в машину и позвонила подруге. Та сразу согласилась съездить с ней на кладбище.
Время было обеденное. Унылая пасмурная погода соответствовала настроению женщины. Она подъехала к парку, где должна была ожидать ее подруга. Через лобовое стекло смотрела на небо, затянутое серыми облаками. «Неужели дождь будет? Успеть бы, пока сухо…» Она задумалась, поэтому вздрогнула, когда Лена постучала по лобовому стеклу и открыла дверь.
— Ты меня напугала.
— Вижу, что грустишь. Понимаю.
— Лена, сначала купим цветы и съездим к папе.
— Конечно. Я же сказала, что всегда с тобой.
Они доехали до цветочного магазина, выбрали самые красивые гвоздики и направились в сторону кладбища, которое находилось километрах в десяти от города. Длинная тропинка привела их к свежей могиле. Никого не было. Холодный ветер пронизывал девушек. Они одновременно застегнули куртки и накинули капюшоны. Алиса нашла место для цветов на холмике, со всех сторон окруженном венками.
— Папочка, — как же так, что случилось в тот день? Кто мог свести тебя в могилу? Ты никогда не жаловался на здоровье. Все было так хорошо. Мы были счастливы…
Алиса разговаривала с отцом и смахивала рукой катившиеся по щекам слезы. Подруга обняла ее.
— Алиска, пойдем, дождь начинается. Ты устала. Столько событий за последнее время.
— Лена, почему, почему он умер? Папа должен был жить!
— Не знаю. И никто уже ничего не узнает. Кто звонил, что сказал…
— Да, это сложно. Но у папы не было врагов, ему никто не желал смерти. Значит, было сказано что-то такое, чего отец не смог перенести.
— Не мучай себя. На тебе уже лица нет. Ты осунулась, похудела.
— Лена, мама в тяжелом состоянии. Я не знаю, что делать. Мне иногда кажется, что она сходит с ума.
Алиса уткнулась в плечо подруги и зарыдала.
— Успокойся, дорогая моя! Ты же умница, понимаешь, что надо жить. Все у тебя будет хорошо. Скажи, а почему Марк не поехал с нами на кладбище?
Алиса вытерла слезы и, всхлипывая, произнесла:
— Он изменился. Я никогда его таким не видела. Может, перегружен делами, ведь эта работа ему незнакома. Приходит поздно. Жалуется на усталость. Понимаю, ему нелегко, он у нас единственная опора, и все же…
— Конечно, устает. Но завтра девять дней, нужно было прийти на могилку. Мама твоя вряд ли сможет…
— Нет, она не приедет. Давление зашкаливает. Я очень боюсь за нее.
— Алис, ты знакома с Марком пять месяцев, два из них вы женаты. Что скажешь? Что ты знаешь о нем?
— Почему ты спрашиваешь?
— Ты сказала, что он изменился, что еще не видела его таким.
— Да, это правда. У него тоже жизнь трудная. Родители почти отказались от него. Ты же знаешь, они даже не поздравили нас. И сейчас ему тяжело, вникает в новое дело. Марк не показывает вида, но я чувствую. Он иногда так вздыхает, как будто груз какой-то несет.
— Ты его любишь?
— Ну конечно! Я очень его люблю.
— А
