50 оттенков рассвета - Аля Драгам
В голове зреет план дойти с ним до номера и ускользнуть, но в лифте, когда он прижимает меня спиной к стенке и целует, мысли улетучиваются со скоростью сверхзвукового самолета.
Неужели можнотакцеловать? Так напористо и в то же время нежно. Грубо и ласково одновременно. Он словно пытается выпить из меня всю силу и ему это удается. Когда двери лифта распахиваются на этаже, я на ватных ногах вываливаюсь в коридор и несколько секунд соображаю, где наш номер.
Когда Артур закрывает дверь, начинаю невольно дрожать. У меня всё ещё есть возможность сбежать отсюда, и я уверена, мужчина не в том состоянии, чтобы догнать. Но отчего-то я всё ещё здесь. Смотрю, как он вполне уверенным движением руки открывает шампанское, разбрызгивая его на ковер. Ковер мне жалко: он мягкий и пушистый. Так приятно стоять босыми ногами, зарываясь в длинном ворсе.
Шипучий напиток пузырится в бокалах, но успеваю сделать пару глотков — мужчина тянет к себе.
— Давай ещё раз знакомиться.
Открываю рот, чтобы спросить, что это значит, но он врывается в мой рот своим языком, забирая моё дыхание себе. Сразу теряю ощущение реальности. Его губы с привкусом горечи, но целуют так сладко… На этих контрастах у меня сердце едва не выскакивает из груди.
Руки настойчиво гладят спину, спускаются на бедра, задирая юбку. Дрожу от предвкушения, страха и… и немножко возбуждения… Артур подхватывает меня на руки и несет в спальню. Ставит на ноги у кровати и, не переставая целовать, начинает стягивать кофту. За кофтой летит футболка, оставляя меня в прозрачном лифчике. Юбка болтается на талии и не мешает крупным ладоням сжимать ягодицы.
Задыхаюсь от того, что происходит. Хочу продолжения и одновременно боюсь. В какой момент надо сказать, что я ещё никогда не была с мужчиной? Или об этом не говорят, он сам должен понять.
Пока в голове решаю своё сложное уравнение, меня укладывают спиной на прохладное покрывало и стягивают нижнее белье. Мужские губы обхватывают сосок, и это движение простреливает странным спазмом внизу живота. Я чувствую, что что-то происходит.
Горячие пальцы ныряют между ног, и мужчина довольно шепчет:
— Такая мокрая. Умница, девочка Ева. Удивишь меня?
Я не знаю, чем могу его удивить и что вообще делать. Но, к моему счастью, он делает всё сам. Целует, гладит. Полагаясь на интуицию, провожу ладонями по его торсу. Не заметила, когда он успел снять поло. Мышцы живота напрягаются, когда я прохожусь пальчиками по кубикам пресса. Он весь идеален.
— Смелее, Ева.
— Я…
Закусываю губу, пытаясь заглушить стоны, когда его палец надавливает внизу. Хочется выгнуться дугой и умолять продолжать ласки. Он словно слышит меня и кружит вокруг клитора. То слегка дотрагивается, то быстро растирает. Меня не переставая трясет, а из горла вырываются хриплые стоны.
— Молодец, Ева. Покричи ещё для меня.
Я практически без сознания. Плавлюсь в его руках, поддаюсь и прогибаюсь, как разогретый пластилин. Сквозь собственные крики слышу звук разрываемой фольги, ощущаю ладонь, накрывающую промежность, а потом её заменяет что-то горячее. Что-то большое и …
Сознание пронзает вспышка боли, и я дергаюсь, чтобы отстраниться. Из глаз брызжут слезы, а я сжимаю кулаки и бью Артура по плечам. Он будто не замечает моих попыток вырваться и двигается размашисто и быстро. Каждое его движение отдается новой болью. Я кусаю губы и тихо скулю, мечтая, чтобы всё скорее закончилось.
Сама хотела этого, сама пошла. И все-таки… все-таки это лучше, чем оказаться в руках мудака Тиграна.
Артур подхватывает одну мою ногу под колено и меняет ритм. Мне по-прежнему больно, и я пытаюсь сжаться, чтобы не дать ему войти дальше. Видимо, он что-то начинает соображать, потому что его палец вновь оказывается на клиторе, и он ласково его поглаживает. Это дико, но возбуждение возвращается и вместо резкой боли приходит неприятное жжение, а вместе с ним волнами накатывает тепло.
Слезы высыхают, и я начинаю постанывать, ловя искры удовольствия от происходящего. Пусть это не салют и фейерверк, но тоже приятно.
Ритм меняется на сумасшедший, и Артур замирает, с глухим звуком выдыхая воздух. Я вижу, как напрягаются мышцы на руках, как сосредоточено его лицо, как он прикусывает свою идеальную губу…
— Ты ох*енная, Ева.
Мужчина перекатывается на бок и закрывает глаза, а я лежу, рассматривая потолок в полумраке и не замечаю, что из глаз катятся мокрые дорожки, скатываясь и теряясь где-то в мягком покрывале. Мне холодно. Знобит. То ли от случившегося, то ли от страха за то, что сделала… то ли от того, что будет утром, когда дядя всё узнает…
Даю себе некоторое время, чтобы привести мысли в порядок и решительно поднимаюсь. Одеваюсь в ванной, на скорую руку ополоснув тело. Такси вызываю, выйдя из отеля и пройдя до соседней остановки. Мне требуется время, чтобы осмыслить совершенное.
09.
Лина.
Между ног ощутимо саднит, когда я принимаю душ в квартире родителей Арины. К дяде ехать не хватило смелости. Мне надо еще совсем немного времени, чтобы собраться. А еще, чтобы на всякий случай собрать вещи. Часть уже перекочевала к подруге.
— Линка, ты в порядке?
— Да, сейчас выхожу.
— На кухню иди. Я чай заварила.
Чай тоже хорошо. Меня знобит так, что горячая вода просто не помогает.
— Ну как? — Подруга пытает, когда я, закутанная в халат, обнимаю двумя руками чашку с ароматным напитком. Аришка обожает всякие ягодные чаи.
— Страшно. Больно. Странно.
— И всё?
Пожимаю плечами. Не всё, конечно. Глубокие поцелуи, жадные касания рук, хриплый шепот… Это было невероятно. Но почему-то совсем не хочется рассказывать об этом кому-либо. Даже Аринке. Это личное. Только моё и Артура. Мужчины, который вряд ли утром вспомнит моё имя, но чьё имя я точно буду помнить всегда.
— Лин, и ни капли не было приятно. Он оказался из этих, да?
— Из каких?
— Ну… которые только про себя думают?
— Да нет. Он пытался, но…
Но был чуточку сильно пьян. Так сильно, что его шатало, когда он шёл по коридору. Правда, в номере его движения никак не указывали на степень опьянения. Он будто бы даже понимал, что делает. По имени называл.
Ты ох*енная, Ева.
— Кого по имени?
Понимаю, что случайно вырвалось
