Разрушение в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич
Медсестра Уитни взяла телефон Вика и быстро напечатала список медикаментов, потом отдала ему.
— Давай навестим больницу им. Генерала Джозефа, — сказал Вик, переводя взгляд на Хаэля. — Система безопасности там простая, и там принимают много пациентов с травмами. Там сумасшедший дом, так что они ни черта не заметят. Давай возьмем немного налички перед уходом. Так может быть легче дать взятку кому-то, чтобы прижать его.
— Ясно. — сказал Хаэль, кивая, пока я таращилась на них обоих.
— Вы же не всерьез? — спросила, переводя взгляд между парнями.
Я разрывалась между волнением и раздражением. Снова посмотрев на Аарона, я увидела его бледное лицо и мое сердце сжалось в груди. Он не может умереть, не тогда, когда между нами все так…запутано. Проведя рукой по лицу, я тащу их вниз и одариваю Вика убийственным взглядом.
Он улыбнулся мне, но не той приятной улыбкой.
Эта улыбка вызывает кошмары, и я ненавижу то, как сильно люблю это.
В этом плане, я точно уверена, что мы родственные души. Мы должны ими быть, учитывая насколько мы отбитые. Соедините нас вместе, и фактор отбитости возрастет в тысячу раз. Я подняла палец, указывая прямо на Вика, он же лидер. Аарон — его ответственность.
— Ладно, — начала я, тыкая его в грудь. — Если ты дашь ему умереть, я отрежу тебе нахрен яйца, — позади меня медсестра Уитни издала маленький писк, но я проигнорировала ее.
Она вербовала девочек для херни директора Ванна и упивалась этой славой. Я на самом деле должна добавить ее в свой список, Оскар был прав.
Вик фыркнул и схватил мою руку, поднося моя палец к своим губам, похотливо посасывая его между ними. Хаэль покачал головой и положил руки на свои бедра, явно раздраженный мной и Виком и нашим странным дерьмом.
— Если он умрет, я оточу нож, — сказал Виктор, бросая мою руку, но я схватила его запястье, пока он не отвернулся, он поднял свои темные брови.
— Да, дорогая?
— Не используй это дерьмо на мне, — прорычала я, притягивая его к себе. Он подошел ко мне, но не потому, что у меня хватило сил подвинуть его, а потому, что нас тянет друг к другу. Потому что вместе мы — прекрасный яд. Прекрасная токсичность. — Ты и Хаэль вернетесь ко мне. Если кого-то из вас арестуют…
— Да, яйца, нож, никаких малышей Хавок, — Вик схватил меня за затылок наказывающей хваткой и обрушил свои губы на мои, руша мои стены этим своим роскошным ртом. — Не переживай, я не еду в больницу, — он поднял свою голову и указал в сторону Хаэля. — Он поедет. Я собираюсь узнать, почему никто из нашей команды не сказал нам, что это гребанная свинья была в доме, — Вик хмурится, отстраняясь, и кивает Каллуму, когда тот проходит мимо.
Мои глаза встретились с голубыми Кэла, и я облизала свою нижнюю губу.
Тело Аарона сломано, я беспокоюсь о душе Каллума.
— Это безумие, — пробормотала Уитни позади меня.
Я медленно повернула голову, когда Вик и Хаэль закрыли дверь, всего лишь две тени в ночи, что бы они не увидела на моем лице, это должно быть до чертиков напугало ее, потому что она встала, оставив бледного и стонущего Аарона одного на диване.
— Что мы можем сделать, чтобы помочь ему, пока ждем? — спросила я, мой голос был холодным как сталь. — Потому что, если он сегодня умрет, ты тоже.
Лицо Уитни побледнело, и она отступила назад, глядя на меня, будто размышляла вызвать копов и рискнуть отправить нас всех в тюрьму, или спасти только свою задницу. Чего она не знает или, возможно, еще не поняла, что Каллум не даст ей и близко подойти к телефону, двери или окну. Так или иначе, она застряла здесь.
— Нам надо поднять его ноги и держать его в тепле, — сказала она, тяжело вздыхая, пряди волос выбились из ее пучка и прилипли к потному лбу.
У нее на лице прямо макияж проститутки, вероятно, с давней вечеринки на Хэллоуин. У меня сжалось горло, когда я вспомнил о ссоре в доме веселья, о Дэнни, наставившим на меня пистолет, о Каллуме, замахивающегося бейсбольной битой.
Блять.
— Он может впасть в шоковое состояние… — продолжала Уитни, обеспокоенно глядя на Каллума.
Но ей не надо было о нем беспокоиться.
Если что-то случится с Аароном, я стану ее худшим кошмаром.
— Ладно. Дай мне теплый плед, немного одеял и подушек, принесите ему апельсиновый сок или что-то, — отдавала я приказы, даже если не знала, что делать. Но кто-то должен что-то сделать, и это могу быть я.
«Отвези его в больницу, Бернадетт,» — кричал разумная часть меня. Темная же часть полностью погрузилась в мир Хавок.
Никаких копов, никаких больниц.
Аарон мог потерять своих сестер. Он мог отправится в тюрьму. Мы все могли.
Мы смирились с нашим путем.
— Она заикается? — спросил Каллум, как обычно приснившись к стене, с руками в карманах толстовки.
Когда он посмотрел голубыми глазами на Уитни, подстегивая ее к действию, его голос был довольно приятным, выражение лица — безмятежно, почти слишком расслабленно.
Я послала Кэлу взгляд благодарности, потом села на край дивана, убирая русые волосы Аарона со лба, мое горло сжалось, будто в нем застрял комок, который я не могла выпустить, потому что была упряма или, возможно, сломлена.
— Он не умрет, — Каллум сказал мне, будто знал наверняка.
Я недолго посмотрела вниз на Аарона, пытаясь сохранить его лицо в памяти, его мягкие линии челюсти, маленький шрам на правой мочке уха, но потом я поняла, что делаю и почему, и снова пришла в ярость.
— Ты не можешь этого знать, — прорычала, оборачиваясь к Каллуму и обнаруживая, что он смотрит не на Аарона, а на меня.
Мы долго смотрели друг на друга прежде, чем он наконец первым заговорил своим прекрасным, темным голосом, словно его голосовые связки сформированы из теней ночи Хэллоуина.
— Он не умрет, не тогда, когда между вами столько неопределенностей. Он никогда не переставал любить тебя, и у