Измени мне, любимый! - Иоанна День
— Ты. Сегодня. Со мной. — Петр говорит негромко, но уверенно.
— Подумай, а тебе это точно надо?. Варианты есть всегда.
Он снова рядом и я опять держу его под руку. Злюсь. Но, похоже, его правая рука сейчас единственное, на что я могу опереться.
Хотя нет — есть еще и вторая — левая, которая опять примостилась на моем предпопие. Это первый за пятнадцать лет мужчина, кроме Олега, получивший доступ к такой интимной части моего тела.
И вот что меня сейчас удивляет — мое тело отвечает: самые нежные его закутки наполняются теплом, источник которого рука Петра. Напряжение, сковывающее мои движения с самого утра, начинает таять и я, наконец, полностью выдыхаю.
Глава 11
— Текила санрайз, 2 раза — киваю бармену и устраиваюсь поудобнее на табуретке.
Села так, чтобы видеть большую часть зала. А главное — двери. Я не то, что чувствую, я знаю: скоро сюда войдет кто-то очень важный.
Петр рядом, руку убирать и не собирается. Сильно не прижимается, но сел так, что всем понятно, кто здесь девушку (то есть меня) ужинает.
Я пока не против. Рядом знакомых нет, лишние вопросы никто не задает и сочувствие не выражает. Решила прояснить, что это за Петр такой в моей жизни приключился.
Оооп, сделала фотографию — и в гугл. А таааам… Умела б свистеть — присвистнула бы.
Петр и Шумахеры — Ральф и Мик. Петр на концерне Феррари. И вот тут, в гоночном болиде в полной экипировке — тоже Петр? Перехожу от фотографий к жизнеописанию.
Петр Батурин — 39 лет, в прошлом — спортсмен-автогонщик и такого уровня, что участвовал в Формуле-1. Сейчас — хозяин сети автомобильных салонов премиум-класса. Про “газет и пароходов” пока не прочитала, но и этого достаточно.
Отправляю ссылку Яське: “пробей личную жизнь клиента”. Хм, мое первое сообщение она так и не прочитала…
— «Лонг-Айленд» мне теперь, пожалуйста — снова киваю бармену. Мальчишка — наглец — наклоняется в мою сторону и шепотом комментирует заказ: “Не советую. Улетишь”.
— Не хами.
И все же хамоватый бармен оказался прав. Последний коктейль-обманщик делает свое дело и напряжение, державшее меня завязаной в узел весь день, тает окончательно как лед в стакане. И вот он, кураж и готовность действовать, а за спиной вновь расправились крылья. Полетаем!
Ловлю дыхание за правым ухом. Вдруг воздух становится гуще, плотнее, горячее и мое тело, определенно, опять реагирует так, как ему хочется. Оно не слышит мой призыв полетать, оно завороженно замирает в ожидании чего-то. Или кого-то.
Петр тоже что-то чувствует, потому что придвигается еще ближе. Пока он не начал свою, боюсь, предсказуемую, партию на тему безлимита, иду на опережение.
— Милый, я готова сделать ставку. Проводишь?
Идем туда, откуда последний час методично доносится голос дилера: “Ставки сделаны, господа! Ставок больше нет!”
В голове крутится фраза — Европейская рулетка содержит 37 номеров. Если поставить на конкретное число, шанс выиграть составляет 2.7 %. Шанс обыграть казино у меня такой же, как и шанс стать матерью. Увы, в моем случае казино всегда будет в выигрыше.
Ставлю все фишки на 34, черное. Шарик летит по кругу. Шарик знает свое дело. Шарик остановился.
— Гляди-ка, милая! Ты их всех сделала! Тридцать четыре, черное!
Петр обнимает и поворачивает мою голову к себе. Смотрит в глаза. Я тоже. М? Что, пришло время снять трусики и сейчас как раз тот момент, когда он предложит мне пойти с ним и пройтись по пунктам оплаченного “тарифа”?
И я должна быть готова снова бежать. На самом деле удастся вряд ли, но я попробую.
Слышу, как открывается дверь в игровой зал. Чувствую, что лучше мне туда не смотреть — там сейчас будет представление. Но я отвожу взгляд от Петра, поворачиваюсь к двери и — да, это кино на замедленном повторе — для меня.
Сначала я вижу стриженный блондинистый затылок. Олег входит в зал, развернувшись в обратную от меня сторону и увлеченно разговаривая с кем-то, кто идет с ним рядом.
Все — и его разворот не просто головой, а всем корпусом тела, и его жесты — размашистые, широкие, как будто он весь мир заворачивает к своей спутнице, демонстрирует его вовлеченность процессом.
Он всегда так, когда увлечен. Не только сам весь к ногам, но и целый мир готов заставить прислуживать. Раньше — только для меня.
Рядом с ним идет женщина. Очень молодая. Яркая брюнетка. Притягивает к себе взгляды, кажется, что на нее сейчас смотрит весь зал.
«Мелкая» — ростом, в кости, чертами лица. Такая дюймовочка — хочется посадить ее на ладошку и разглядывать.
Вот так и Олег ее тоже разглядывает, как и весь зал. Не отрываясь.
А спутница его что-то чувствует, остановилась и стала рассматривать публику. Методично, по кругу, каждого. Я вспомнила Борового, который пришел по следу за мной в пивной бар — абсолютно та же технология. Смотрит, шевелит губами, пересчитывает по головам.
Ее взгляд движется в мою сторону. Ее глаза кого-то ищут. И очень скоро находят того, кого искали. Меня.
Глава 12
“Делайте ставки, господа” — дилер запускает в колесо рулетки шарик и собирает ставки.
Шарик сначала летит по кругу без препятствий. Инерция его предсказуемо затихает, но шарик налетает на стенку, отталкивается, летит дальше.
Со временем скорость, ожидаемо, снижается и шарик безысходно мотается от стенки к стенке как привыкшая к свободному полету птица, случайно попавшая в клетку. Вот он начинает тормозить и уже готов завершить свой полет, но потом, споткнувшись об острый край снова подскакивает.
И на мгновенье кажется, что вот-вот и он опять полетит высоко и у него еще есть шанс вырваться из бега по кругу.
Так и мое бедное сердце, в одном с ним ритме торопится на свободу, чтобы полететь туда, где можно легко дышать и быть собой.
Если бы мне повезло и я смогла бы сейчас заплакать, то это были бы самые сладкие слезы. Но мне не повезло. В любви.
Сердце, окончательно утратив надежду замирает. Я его не слышу. В ушах вата и тишина. Сердце молчит. А мой рациональный мозг голосом дилера приказывает: “Делай ставку!”.
— Штоошшшш… Повезет в рулетку. Это так работает. Давай, сорвем банк. Полетаем!
Успеваю собрать фишки и ставлю их все. Снова — на 34, черное.
— Ставки сделаны, господа! Ставок больше нет!
Шарик прилетел. Не смотрю на стол.
