Порочный ангел - Э. Дж. Мейси
Однако все это вылетело у меня из головы в ту секунду, когда Гертруда, наша давняя горничная, поздравила меня с предстоящим бракосочетанием. Бракосочетание, о котором я не слышала до этого самого момента. Я стояла, застыв, в библиотеке, пока она болтала о том, что тоже вышла замуж молодой, и ее муж на целых десять лет старше ее, но мужчина постарше всегда чувствует себя немного непослушным, не так ли? Я могу честно сказать, что сейчас, когда я думала о Гертруде, были вещи, о которых я никогда в жизни не хотела задумываться.
— Это не реально, — сказала я себе. — Она просто впадает в маразм. Она, вероятно, приняла меня за свою внучку.
Боже, это было ужасно, но я молилась любому богу, который был готов выслушать, и даже одному-двум дьяволам, чтобы старуха просто потеряла рассудок.
— Куда ты направляешься?
Я остановилась, услышав позади себя голос моей сестры. Повернулась и посмотрела ей в лицо. В ее глазах было зерно знания — в том, как она улыбнулась мне, что было одновременно забавно и самодовольно. Я не уверена, но, судя по изгибу ее губ и огоньку веселья в глазах, который был такой редкостью, у меня возникло ужасное предчувствие. Именно выражение ее лица насторожило меня. Оно всегда было одинаковым перед тем, как мучить меня.
— Ты знала, да?
Я выпалила этот вопрос, надеясь, что моя сестра посмеется над этим ужасным недоразумением. Но разве это то, чем она занимается? Конечно нет. Не моя сестра-психопатка. Вместо этого ее улыбка стала шире, и у меня внутри все сжалось.
— Кто, наконец, сказал тебе? — спросила она.
— Сказал мне? — повторила я, качая головой. Моя грудь ощущала пустоту и странную боль, как будто что-то пронзило меня насквозь. Я рассеянно провела по нему рукой, пытаясь придумать, что бы такое сказать, чтобы выпутаться из этого. — Тебе не кажется, что следовало сказать мне это сначала? — огрызнулась я. — Меня, блядь, должны были спросить! Если этому ублюдку придется выбирать одну из нас…
— Одну из нас? — Джеки рассмеялась, и этот звук прозвучал у меня в ухе как резкий пронзительный гудок. Так громко, что это заставило меня отшатнуться. — Нет, малыш, не из нас, а тебя. Поздравляю, ты выходишь замуж раньше меня. Должна сказать, немного завидую.
В ее голосе не было ревности. Вместо этого ее голос звучал почти приятно-удивленным. Из уважения к нашим папе и маме, несмотря на ее кончину, я воздерживалась от чрезмерной злости на Джеки в течение последних семи лет, но прямо сейчас действительно трудно не захотеть ударить ее по лицу. У нее была индивидуальность и вездесущий тон, который давал понять, что она смеется над всем и все, кто ее окружал. Как будто мир был комедией, над которой она не могла не посмеяться, независимо от обстоятельств. И, к сожалению, большая часть этого была сосредоточена вокруг меня, в том числе и сегодня.
Этого не может быть. Но даже когда эта мысль эхом отдавалась в моей голове, я знала правду. Тот факт, что Джеки, казалось, была так удивлена, узнав обо мне что-то, чего не знала я, до боли ясно дал понять, что это не ужасная шутка или бред пожилой женщины, медленно впадающей в безумие, на что я надеялась.
— Как ты узнала об этом раньше меня? — потребовала я. — Если я та, кто выходит замуж, тогда почему я даже не вовлечена в это дело?
Джеки покачала головой, глядя на меня.
— О, милая.
Ласковое обращение прозвучало едко и саркастично в ее устах. Я стиснула зубы, когда она приблизилась. Джеки и я связаны кровными узами, но на этом наши отношения заканчивались. Там, где я предпочитала оставаться на заднем плане, читая книги и занимаясь учебой, тайно планируя и надеясь, что однажды смогу оставить семью позади и начать нормальную жизнь, она была… ну, честолюбивой, если можно так выразиться. Сколько я себя помню, и с тех пор, как я поняла, чем наша семья занимается ради денег, Джеки готовилась к тому, чтобы возглавить империю Прайсов, когда наш отец наконец уйдет в отставку. Она убеждена, что, поскольку я так решительно настроена против всего этого, она будет единственным выбором, и она откровенно сказала об этом.
Я искренне люблю своего отца, действительно люблю, и я знаю, что он любит меня. Из-за этого я по глупости ввела себя в заблуждение, думая, что однажды он поддержит меня в попытках построить будущее вне мафии и моей роли женщины, рожденной в империи Прайсов, и позволит мне поступить в колледж. Иначе в чем был смысл последних семи лет? Целенаправленно ли это? Он сердится на меня? Потому что я сказала ему, что хочу съехать? Напоминание о документах о приеме, лежащих на моем прикроватном столике, задело за живое. Это что, наказание? Могу ли я отговорить его от этого? Могу ли заставить его образумиться? Ему даже не придется платить за мое обучение. Не то чтобы мы не могли себе этого позволить, но я надрывала свою задницу, чтобы получить стипендию, покрывающую все расходы. Они с Джеки, возможно, чувствуют себя совершенно спокойно, живя в тени опасности, но я хочу уйти.
Был только один случай, когда я была благодарна злым мужчинам, которые окружали мою семью, и это было семь лет назад, когда я попросила одного из них убить человека, который отнял у меня мою мать, — мужчину с похорон. Это был единственный раз, когда я позволила себе попросить что-то о темном криминальном мире, в котором я родилась.
— Почему? — я покачала головой, пытаясь осмыслить все это. — Зачем ему это делать? Почему бы ему хотя бы не спросить меня? — повторила я.
— Ангелочек, — каблуки Джеки застучали по роскошному полу из красного дерева, когда она подошла ближе. Облегающее платье с глубоким вырезом, которое было на ней, обтягивало ее бедра при каждом шаге. То, как она произнесла мое имя, заставило мои внутренности сжаться, а раздражение нарастать. Черт, она такая сука. Мне хотелось выбить из нее все дерьмо каждый раз, когда она говорила его таким снисходительным тоном. — Папе не нужно ни на что спрашивать твоего разрешения, — ее слова были насмешливыми. — Ты уже должна была это понять. Такие люди, как он, могут делать все, что захотят.
Она права. Как бы сильно я ни хотела спрятаться от этого, убежать от
