Любовь не для заучек (СИ) - Ареева Дина

Этот уебок прибрал к рукам и компанию, и мою мать. Она вышла замуж через год после смерти отца. Вишневский хотел меня усыновить, но у матери хватило ума отказаться. И я стоял насмерть. Я его в детстве терпеть не мог, а сейчас просто ненавижу.

Вишневский ищет способы оттянуть момент ввода меня в состав учредителей и в совет директоров. Я потому и не поехал учиться за границу, не хотел развязывать ему руки.

Я знаю, что Вишневский лихорадочно банкротит компанию, выводит активы. У отца был друг, адвокат, я к нему пришел и попросил помощи. Теперь он следит за отчимом и документирует все его действия. Будет что представить суду.

За Вишневским установлена слежка, я потому и зачастил к ним за город, чтобы следить за прослушивающей техникой.

Отчим не знает, что я под него копаю, по крайней мере по нему не видно, что он меня в чем-то подозревает. И не скрывает недовольства, когда я без предупреждения заваливаю к родителям на ужин или на уик-энд.

После встречи с адвокатом заезжаю в ресторан, обедаю, потом кружу по городу и ловлю себя на том, что все время смотрю на часы. Прикидываю, стоит вернуться в «Небо» и завалиться к своим на ужин.

А что если я ее снова встречу? И понимаю, что меня тянет в свою комнату, в ванную, где сегодня была она. Большеглазая заучка.

Я даже имени ее не знаю, а она меня так торкает. Целый день из головы не идет.

Мне не нравится такая тенденция. Не хватало чтобы это переросло в зависимость. Надо избавиться от наваждения, и способ есть только один.

Мне надо ее трахнуть. Ничего, что целка, придется потерпеть. Может, так даже лучше. Быстрее привяжется, потом начнет страдать и лить слезы. Возможно, преследовать с немым укором в глазах, мы уже все это проходили. И меня отвернет еще быстрее чем привернуло.

От принятого решения поднимается настроение. Направляю автомобиль на выезд из города. Сегодня поужинаю с родителями, переночую у них, а утром снова поеду через поселок. И если не встречу заучку, поеду в универ и попробую достать ее адрес у секретаря.

И даже то, что я не знаю ни имени, ни фамилии заучки, не портит настроения. Въезжаю во двор, хлопаю дверцей машины — это для отчима, чтобы испортить ему аппетит. Они с матерью уже наверняка сидят за столом.

Взлетаю по ступенькам, прохожу в столовую. Я угадал, отчим с матерью сидят за столом, у Вишневского брови сдвинуты, глаза — злые щелочки.

— Не ожидал, что ты сегодня вернешься, — говорит, даже не потрудившись придать голосу видимость приветливости.

Отодвигаю ногой стул и плюхаюсь на него, складывая руки на столе перед собой.

— Что у нас сегодня на ужин, мама? — не удостаиваю его ответом.

— Сейчас. Ангелина, Ангелина, что ты там возишься, девочка? — зовет мама. Тянусь за хлебом.

— Ангелина? — поднимаю брови.

— Дочка Лидии, — говорит мама, и я вспоминаю, что наша горничная повредила руку. То ли сломала, то ли вывихнула. И мама собиралась найти ей замену.

Сначала смотрю на униформу, на дурацкий передник, затянутый вокруг тонкой талии. Сердце ударяется о ребра, когда поднимаю глаза выше и натыкаюсь на застывший взгляд своей большеглазой заучки.

Значит, Ангелина...

***

Ангелина

Прячусь за большим фикусом, отсюда Каренину меня не видно. А Анна, если надо будет, позовет.

Если бы я знала! Если бы я только знала, что Демьян ее сын, ни за что бы не согласилась подменять маму. Как бы она ни просила. Ни за какие деньги.

Что теперь делать? Что теперь будет?

Он же не поверит, что я не знала. Да какой дурак поверит? Точно решит, что я специально к нему под колеса бросилась. И специально вместо мамы сюда напросилась.

— Ангелина, будь добра, налей мне сок, — просит Анна Александровна.

Приходится покинуть гостеприимное убежище и вылезти из-за фикуса. Беру кувшин с соком, наливаю в стакан. Чувствую на себе пристальный взгляд, и мои уши не просто загораются Они пылают. Особенно когда в голове мелькают утренние кадры.

Я сегодня мылась в его душе... Господи...

Он меня видел голой. Мельком, но видел же.

Краска приливает к щекам, встречаюсь глазами с Демьяном, и делается еще хуже. Он заметил, что я покраснела! Заметил, его карие глаза азартно вспыхивают.

Может, мне притвориться больной и уехать? Соврать, что у меня температура. Мама говорила, Геннадий Сергеевич панически боится всяких вирусов.

С другой стороны, зачем вообще что-то придумывать? Можно честно сказать, что я оказалась не готова к такой работе. Вот не мое это все — униформа, передник. Подай-принеси. Я современная девушка и не признаю социальное неравенство.

Ну что они мне сделают? Если вот прямо сейчас снять этот идиотский передник, повесить на стул, извиниться и уйти?

И что с того, что поздно? Главное, до станции добраться, а там электрички ходят до одиннадцати вечера. Я помню расписание.

Демьян поднимается из-за стола.

— Спасибо, мама. Скажи Ангелине, чтобы принесла чай в комнату. И не мешайте мне, я буду работать над проектом, его завтра надо сдать.

Я почти задохнувшись смотрю ему вслед.

«Скажи Ангелине». А меня здесь нет? Я пустое место?

Судя по виду Вишневских, не одна я в шоке. Они переглядываются, Геннадий Сергеевич демонстративно хмыкает и качает головой.

— Не обращай внимания, Ангелина, — натянуто улыбается Анна Александровна, — Демьян в последнее время на взводе.

— Он оборзевший в последнее время, — сухо осаживает ее Вишневский, — при твоем полном попустительстве, Аня!

— Давай потом поговорим, дорогой, — мягко пресекает его жена и многозначительно добавляет: — Не здесь...

Вишневский снова хмыкает, но замолкает, а Анна обращается ко мне с приветливой улыбкой:

— Ангелина, попроси на кухне, чтобы приготовили чай для Демьяна. Отнесешь ему наверх, ты же помнишь, где его комната?

Еще бы мне не помнить. Запомнила на всю жизнь. Молча киваю и плетусь на кухню. Когда чай готов, мне вручают поднос, и я поднимаюсь по лестнице.

Иду медленно, чтобы не уронить поднос. Он довольно тяжелый — чайник с чаем, лимон, мед, джем, булочки. И печенье в форме звездочек.

Подхожу к двери, стучу ногой. Логично, раз у меня заняты руки.

Тишина. Стучу еще раз, погромче. Тихо.

Ставлю поднос на пол, открываю дверь и вхожу внутрь. Демьяна нигде нет. Вношу поднос, и слышу раздраженный голос, доносящийся из ванной.

— Я же просил меня не беспокоить!

— Я чай принесла, — кричу в ответ, радуясь, что не придется встречаться с Карениным, — я его здесь на столике оставлю.

— Сюда неси, заучка, — приказным тоном говорит Демьян. Ладно.

Глубоко вдыхаю и вхожу в открытую дверь. Оглядываюсь, размышляя куда пристроить поднос, а пока ставлю его на пьедестал.

Демьян лежит в огромной ванне-джакузи, из воды выступает его загорелый торс. Нижняя часть тела скрыта под бурлящими пенными водоворотами, которые образуются от мощных подводных струй.

Его глаза полузакрыты, руки расслаблены и раскинуты по краям ванны. На лице написано блаженство и умиротворение.

Единственное, не пойму, что это колышется в воде по центру. То выступает над водой, то исчезает. Как будто поплавок плавает над телом Каренина, только зачем ему в джакузи поплавок?

— Можешь его потрогать, — не открывая глаз лениво говорит Демьян.

— Кого? — удивленно моргаю. Внезапно накрывает догадкой, жар поднимается изнутри и бьет в голову. Щеки физически опаляет огнем.

Какая же я идиотка! Хорошо, хоть не ляпнула ничего про поплавок...

Я не смотрю на него. Не смотрю, не смотрю... Боже...

— Ладно, я пойду...

— Куда? Чай нальешь, потом пойдешь.

Поспешно отворачиваюсь и беру чайник. Наливаю в чашку дымящийся густой напиток и несу Демьяну.

— А я думал ты мне спиздела, заучка, — Демьян выпрямляется и садится под стенкой, «поплавок» прячется в воде. — Жаль. Я все-таки надеялся, что мы потрахаемся.

— Я? Когда? — невыразительно мямлю, пристраивая поднос на бортик джакузи. Здесь специально предусмотрено место, оказывается...