Елена - Гоар Карлосовна Маркосян-Каспер
О молодых людях после разрыва с Абуликом Елена долгое время не думала, чуть ли не шарахалась от тех из них, которые робко или не очень пытались навязать ей свое общество, она была сыта любовью по горло и упивалась отдохновением от страстей, ей нравилось гулять по улицам с подругами, есть во время большой перемены в стекляшке кварталом ниже института толстые, как поросята, сардельки, ходить после лекций домой пешком, не торопясь и не поглядывая нервно на часы, посещать театры, концерты, выставки – Елена была падка на зрелища, врожденная эмоциональность побуждала ее к постоянному поиску питательной среды для множественных восторгов и необходимых для контраста огорчений.
Всем прочим зрелищам она предпочитала кино, нисколько не отличаясь в этом от усредненного индивидуума (если категория индивидуума вообще поддается усреднению) второй половины двадцатого века, но любила и театр, что для типичного представителя времени, променявшего живое зрелище на его мертвое изображение, уже не столь характерно. Фильмы она неутомимо выискивала по клубам и домам культуры, пробираясь на закрытые просмотры и необъявленные сеансы, особенно часто посещая клуб КГБ, где можно было – не имея ровно никакого отношения к указанной организации – пересмотреть кучу дефицитных лент, в том числе Феллини и Трюффо (но только не Годара, которого советская власть игнорировала до последнего своего вздоха, не включив его даже в посмертное – после смерти, к счастью, не годаровской, а своей – издание СЭС). Предпочтение Елена отдавала Феллини, близкому своим итальянским темпераментом ее натуре, ее любимым фильмом был «Амаркорд» (правда, на «Восемь с половиной» ей, как и другим советским зрителям, удалось полюбоваться только во второй половине восьмидесятых – счастливое время для любителей киноискусства, еще успевших увидеть шедевры перед тем, как непоправимо увязнуть в смеси джема с помоями).
В театры она ходила больше московские во время нередких наездов к столичной, а точнее, обосновавшейся в столице родне, и именно любви к театру она была обязана знакомством с Олевом, происшедшим неприметно, но неотвратимо в антракте ленкомовского спектакля, который Елена посетила в компании двоюродной сестры, подвизавшейся в редакции одной из московских газет (знакомый с советскими реалиями читатель немедленно догадается о тесных родственных связях кузины с тем самым дядюшкой-корреспондентом, к которому Елена ездила в Германию, и не слишком удивится, узнав, что и кузен был благополучно пристроен в еще одно, разумеется, иное – избави нас бог от семейственности! – издание и успешно трудился там на если не ниве, так на аккуратно подстриженном и подравненном газоне отечественной журналистики; правда, брат с сестрой в зарубежные корреспонденты не попали, и это понятно, ведь у всего их рода имелся неизлечимый дефект, они были чистокровными армянами, а армянин в столь ответственной – и благодатной – сфере мог присутствовать, как образец интернационализма, но никак не в качестве серийном). Итак, в антракте Елена с сестрой Лианой (как и брат Николай, благоразумно и заблаговременно названной именем, не выдававшим с первого звука ее сомнительное происхождение) вышли из партера и оказались лицом к лицу с некой парой: он – как выразился бы Маяковский, двухметроворостый, отлично сложенный блондин с квадратным подбородком и прочими компонентами истинно мужского лица, она – невзрачная, среднего роста, сложения, цвета волос, словом, посредственная во всех отношениях бабеночка… и как только подобные особы ухитряются подцепить истых викингов, викингов ab imis unguibus ad verticem summum[8], да и где они их вообще откапывают, ловкачки-кладоискательницы, вернее, кладонаходительницы, черт бы их побрал… Пока Елена мысленно разносила в пух и прах невидную русоволосую женщину, что в ее привычки не входило, она, как уже говорилось выше, была, как правило, снисходительна к малоудачным произведениям природы, сестра ее Лиана вдруг приостановилась и залепетала в унисон с викинговой спутницей, произошел обмен приветствиями и прочими дежурными фразами (хау ду ю ду, миссис Хиггинс), засим последовала процедура знакомства… моя двоюродная сестра, очень приятно, с Таней мы работаем вместе, а это Олев, мужа моего старинный приятель… Ага, подумала Елена, так это теперь называется, но поймала взгляд Олева и… значительно позднее Олев заявил ей, и она поверила, несмотря на пионерский оттенок заявления, впрочем, какая женщина откажется поверить в свою способность вызывать любовь с первого взгляда, как она ни насмехается над этим понятием в принципе… да-да, он сказал:
– Я влюбился в тебя с первого взгляда, ты была в синем… то есть, турецко-синем (имелся в виду бирюзовый), который необыкновенно тебе шел, и пахла французскими духами, настоящая Елена Прекрасная…
Настоящая Елена Прекрасная французскими духами пахнуть не могла никак, ибо французов, как таковых, не было тогда и в помине, но сразу вообразилась просторная зала, в центре которой у очага, под расширявшимися кверху четырьмя колоннами стояла, кутаясь в бирюзовый гиматий, Елена Прекрасная, дочь царя Тиндерея, а перед ней склонился высокий, похожий на молодого бога Парис…
Впрочем, это выглядело немного иначе, в мегароне, где ни о чем не подозревавший царь Спарты Менелай представил своей прекрасной супруге путешественника с берегов Геллеспонта, было жарко, и Елена сбросила свой гиматий, явив изумленному Парису округлые белые плечи и длинную шею, а бирюзового цвета Аргивянка не носила вовсе, бирюзовый это цвет брюнеток и любимым он стал у дочери Торгома с тех пор лишь, как она вернулась к своему первозданному облику, что случилось не столь уж давно, не в эпоху первого брака и даже не второго, в период второго она изображала пепельную блондинку, а при первом сохранила тот золотистый цвет, который завела при Абулике.
Итак, описав несколько крутых виражей, мы вернулись в отправную точку или, если угодно, перевалочный пункт, а именно, к первому Елениному браку. Случился этот брак, как уже говорилось, в силу объективных причин. Отдыхая душой и телом после трехлетнего общения с Абуликом, Елена незаметно для себя оказалась на шестом курсе, и впереди, уже
