Каттер - Стейси Борел
В комнате воцарилась тишина, прежде чем он ответил:
— Хорошо.
Я вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Пять дней. У меня было ещё пять дней, чтобы выяснить, что я, черт подери, собиралась делать с этой беременностью: либо сохранить ребенка и рассказать всем, что происходит, либо покончить с этим и двигаться дальше.
Я никогда не считала, что способна даже задуматься о втором варианте. Меня не так воспитывали. Однако, в моём текущем затруднительном положении, я должна была рассмотреть все варианты. Ребенок полностью изменит мою жизнь. А также полностью изменит жизнь Доджера. Правда, это только если я расскажу ему. Я чуть было не разразилась смехом. Мне придётся переехать в другой штат и скрываться ото всех знакомых, чтобы сохранить секрет такого масштаба. Я не хотела этого делать. Но также я не хотела видеть Доджера Брукса в своей жизни в течение следующих восемнадцати лет.
Господи Иисусе, я была в адской ловушке.
Глава 2
Прошло всего два дня, а я так и не стала ближе к улучшению того положения, в котором оказалась после разговора с доктором Кэрри. Мои мысли постоянно крутились вокруг одного человека: Доджер, Доджер, Доджер. Только о нем я и могла думать. Плюхаясь на пластиковый стул возле магазина замороженных йогуртов, мой мозг продолжал бешено работать. Мне рассказать ему? Или не рассказывать? Дать ли ему шанс высказать своё мнение о нашей ситуации? Или я просто сделаю выбор, а потом справлюсь с последствиями? Я зачерпнула большую ложку клубничного йогурта и засунула себе в рот. Холодная масса таяла на моём языке, стекая по задней стенке горла. Любая твердая пища надолго во мне не задерживалась. Фруктовый лёд и мороженое являлись основными средствами сдерживания утренней тошноты. Это убьет мои бедра, но сейчас меня это не волновало. Я была готова на что угодно, лишь бы удержать свое лицо подальше от гребаного унитаза. Добавлю кардио упражнения позже. Хотя кого я обманывала — я не бегаю. Я подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Иисус, какого хрена так ярко светило солнце?
Окей, если на чистоту, я думала только о себе. Вот в чём было дело — я за право выбора. Я всегда считала, что женщина могла сама решать, что для нее будет лучше. Однако, я также понимала, что мужчина в зависимости от ситуации имел право знать и тем самым помочь с принятием решения. Что если он захочет ребёнка? Думаю, справедливо, чтобы у отца была возможность высказаться, даже если окончательное решение останется за женщиной. Но сейчас, когда данный конкретный случай касался меня и огромного шестифутового парня, которого я никак не могла выкинуть из головы — всё это не имело значения.
Сценарии того, что могло произойти, варьировалось от «Доджер и я орём друг на друга с последующей грандиозной ссорой», — и я имела в виду Третью Мировую, где никто не смог бы выжить, — до того, что он полностью отрекается от ребёнка. Он может обвинить меня в том, что я спала с кем-то ещё, и залетев, решила повесить роль папочки на него. Что также привело бы к его смерти. Или в лучшем случае, вариант, который я не могла себе представить — Доджер обрадуется этой новости. Он будет в восторге от перспективы стать отцом, и мы сможем утрясти все детали воспитания ребёнка в процессе беременности.
Однако, несмотря ни на что, все эти варианты приводили меня к одному самому тяжелому решению. Хотела ли я все утаить и избавиться от ребенка? В то время как мой разум с самого начала отбросил эту идею, я все еще не знала, как растить ребёнка. Я всё ещё жила со своими родителями. Доджер и я даже не были в отношениях. И я едва ли могла позаботиться о себе. Зачерпнув ещё одну огромную ложку, я запихнула мороженное в рот и проглотила, не позволяя ему даже подтаять.
Я сделала глубокий вдох и накрыла лоб рукой.
— Как холодно! Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Я чуть не получила обморожение мозга. Притормози, Мейси.
В этот момент мимо меня прошла группа девочек подростков, которые смеялись над чем-то в своих телефонах. Вероятно, это была глупая игра Pokémon Go. Господи, раньше жизнь была намного проще. Я ощутила печаль. Замороженный йогурт был единственной вещью, которая давала мне некоторое облегчение. Я расслаблялась, а вероятность расстройства желудка улетучивалась. Затем я опустила взгляд, как если бы увидела нечто многообещающее. Внутри себя я ничего не ощущала, ни движений, ни ударов. Засунув ложку в мягкий десерт, и опустила руку. Растопыривая пальцы, я нежно расположила ладонь на животе. Он по-прежнему был таким же плоским, как и три месяца назад. Кто бы ни рос внутри меня — он не торопился показываться.
Я выдохнула и закрыла глаза. Если бы я жила не с родителями и имела постоянные отношения, это была бы самая счастливая новость. Но я вела другую жизнь. И, конечно же, не была скромницей, когда перешла к физической стороне свиданий, но я всегда была осторожна. Всегда. На первом месте стояли презервативы, противозачаточные — на втором. Тогда что же пошло не так? Как я могла забыть об этом в ту ночь? Почему у меня был самый невероятный секс, и я так облажалась?
Просто… это был Доджер.
Конечно, с ним я ощущала себя в безопасности. Когда мы только начали встречаться почти два года назад, то пользовались презервативами, но по мере развития наших отношений мы отказались от них и стали полагаться на мои противозачаточные. Мы спали исключительно только друг с другом. Мы оба были чисты. У нас не было никаких причин полагать, что что-то может пойти не так. Я доверяла ему… пока мы не расстались.
Расставание не было взаимным. Ни в малейшей степени. Я хотела этого, а Доджер нет. Он постоянно спрашивал меня, какие причины послужили этому решению. И, честно говоря, я ни разу не назвала ему ни одной. Потому что, у меня не было ни одной причины, имеющей смысл. Наши отношения просто стали слишком серьезными. Что-то изменилось, и появилось ощущение вечности. А мне не подходила вечность. Я знала, если останусь с Доджером, он заведет разговор о помолвке. Именно таким было естественное развитие событий, верно? Я не была готова. Мысль о вечности ужасала меня. Мысль о замужестве пугала меня. Как и покупка совместного дома, и дети. Каждая девушка мечтала о таком будущем. Я же просто хотела быть
