Идеальный ис-ход - Лиз Томфорд
— Я съеду. Мы не знаем друг друга, ты прав. Ты не просил меня переезжать, и это нечестно по отношению к тебе. Завтра вечером я уезжаю в командировку, но вернусь через несколько дней и заберу свои вещи. Я уезжаю из Чикаго.
— Нет.
— Прости, что?
— Ты не съедешь. Я прикажу изготовить для тебя запасной ключ, Индиана.
Я закрываю за собой дверь своей спальни, наконец произнося фразу, которую репетировал всю ночь.
Она права, я действительно не хочу, чтобы она была здесь. Но она ошибается в одном — я не монстр. Она явно переживает не лучшие времена — дерьмовые. И это мое слабое место, я не могу вышвырнуть ее на улицу. Я не такой парень, каким бы мне хотелось быть в данный момент.
Раздается громкий стук в мою двери. Вероятно, туфля.
— Меня зовут не Индиана!
Да, мне бы правда хотелось бы быть таким парнем прямо сейчас.
* * *
Я просыпаюсь раньше будильника, и когда подхожу к своей двери в одних боксерах, до меня доходит, что я больше не могу разгуливать по дому голышом.
Надев пару баскетбольных шорт и старую футболку, вхожу в гостиную. Беспорядок Инди убран, но квартира выглядит иначе, чем пару дней назад.
Я долгое время жил один. То, что Стиви прожила здесь девять месяцев, было приятной передышкой от тишины, но тишина вернулась, когда она съехала. Мне нравится проводить время в одиночестве, я действительно наслаждаюсь этим. Но разница в воздухе этим утром, присутствие здесь кого-то еще, не кажется мне худшим, что могло случиться со мной. Это не так тревожно, как я предполагал.
Дверь на противоположной стороне гостиной слегка приоткрыта. Кусочек бледно-желтой краски обжигает мне глаза, когда утреннее чикагское солнце отражается от стен. Там больше нет ни штор, ни жалюзи. Стиви использовала свои собственные занавески в стиле фанк, пока была здесь, но до и с тех пор, как она здесь жила, я держала эту комнату закрытой.
Но дверь в спальню Инди не закрывается полностью из-за книг и одежды, разбросанных по полу.
Во время нашей третьей встречи я узнал об этой девушке еще кое-что. Она не только эмоциональна и не переносит алкоголь, но и неряшлива. Очень неряшлива.
«Она также очень привлекательна», — напоминаю я себе. Она привносит жизнь в мою черно-белую квартиру. Платья, выставленные в дверном проеме, светло-фиолетовых оттенков с цветочными принтами, но я думаю, что самый большой недостаток дверного косяка — это розовый каблук с ремешками, торчащий из-под яркой ткани.
Может быть, это та самая туфля, которая оставила царапину на двери моей спальни прошлой ночью.
4. Инди
— Ты что, издеваешься надо мной? — я зарываюсь лицом в подушку, пытаясь защитить глаза от ослепительного утреннего солнца, льющегося в окна моей спальни. — Почему здесь нет жалюзи?
Солнечные лучи отражаются от желтых стен моей новой комнаты. Мне нужно спросить Стиви, какого черта она покрасила эту комнату в такой отвратительный цвет, потому что знаю, что мистер Черно-белый ни за что на свете не сделал бы этого.
Я не знаю, который сейчас час. Я ничего не устанавливала в своей новой комнате, включая будильник, и только Бог знает, где мой телефон, но по неприлично яркому восходу солнца, проникающему в комнату, могу сказать, что, еще, черт возьми, слишком рано, чтобы бодрствовать.
Сегодня вечером у меня ночной рейс, первый в сезоне, и мне нужно выспаться. Вдобавок, я не утренний человек, особенно в те дни, когда мне приходится летать всю ночь.
Я спала как убитая. На полу с одной подушкой и двумя наброшенными одеялами. У меня пока нет кровати или матраса, а моя упрямая задница отказалась спать на диване Райана после вчерашнего фиаско.
Мне нужно пройтись по магазинам за кое-какими вещами. Странно начинать все сначала, но ни одна часть меня не хочет забирать матрас или постельное белье с того места, где я нашла Алекса с кем-то другим.
Одна мысль о его имени пробуждает боль в груди, которую я предпочитаю прятать на некоторое время, пока простое напоминание не принесет с собой цунами боли.
Обнаружив, что мой телефон впивается в спину, я прищуриваюсь, стараясь не ослепнуть от яркого экрана.
Инди
Ежедневное объявление: почему, черт возьми, эта комната цвета маленького утенка? Мне бы хотелось вернуть сюда кровать. Андерс достаточно богат, чтобы купить новую для вашей гостевой спальни. О, и твой брат — придурок.
Стиви
Что ж, по крайне мере, это удержит тебя от желания переспать с ним!
Когда это я такое говорила? Я читаю любовные романы. У меня слабость к придуркам.
Она не отвечает, и мне интересно, сколько ежедневных обновлений потребуется ей, чтобы заблокировать мой номер.
Уткнувшись головой в подушку, я закрываю глаза, надеясь получить еще несколько часов драгоценного сна, но как только аромат свежего кофе проникает в мою комнату, я в состоянии повышенной готовности. Запах и так соблазнительный, но добавьте к нему немного хрустящего бекона, и я встаю с постели и, спотыкаясь о свой хлам, добираюсь до кухни. Я не ем эту гадость, но, Боже, пахнет она потрясающе.
— Доброе утро, — говорит Райан, не потрудившись повернуться лицом ко мне.
— Доброе, — бормочу я, усаживаясь за кухонный островок.
Укороченная футболка и баскетбольные шорты украшают его тело, но его наряд не излучает той энергетики парня из братства, которую я ожидала. Его футболка кажется такой старой и поношенной, что ему пришлось отрезать рукава просто потому, что в ткани было слишком много дырок — удивительно для такого чистоплотного человека, как он. Как бы то ни было, я не жалуюсь, потому что его гладкие, изгибающиеся косые мышцы идеально выступают из глубоких вырезов по бокам, а его выпуклые квадрицепсы заставляют мое воображение танцевать, представляя все вещи, на которые способны эти мощные ноги.
Боже, он весь как скульптура.
Райан, наконец, поворачивается ко мне лицом, ловя мой восхищенный взгляд, прежде чем его взгляд скользит к моей груди. Наверное, мне следовало надеть лифчик. Благодаря этой тонкой майке со смайликом, я не единственная, кто приветствует сегодня утром своего нового соседа по квартире.
— Тебе не нравятся лифчики?
— Мне? Лично мне не нравится носить их с пижамой, но тебе, видимо, нравится, — я поднимаю руки вверх, сдаваясь. — Свобода и никаких осуждений.
Он бросает на меня равнодушный взгляд, прежде чем поставить передо мной на стойку кружку обжигающе горячего черного кофе, а затем тарелку с яичницей-болтуньей, беконом и пшеничными тостами.
Я поднимаю взгляд,
