Великие и ценные вещи (ЛП) - Ребекка Яррос
Его глаза расширились, когда он боролся за дыхание, которое давалось с трудом, его страх стал ощутимым, когда его взгляд опустился на мою фигуру и на мою белую куртку, судорожно ища что-то глазами.
«Со мной все в порядке. Я не ранена. А вот ты - да», - заверила я его. Идиот. Как будто это его успокоит.
«Мне нужно посмотреть, насколько все плохо.»
Его руки потянулись между нами, нащупывая куртку.
Я отшатнулась назад, мягко убирая его руки.
«Позволь мне.»
Он в порядке. Он в порядке. С ним все в порядке. Ты не можешь забрать и его. Ты понимаешь? Ты забрал Салливана. Ты не можешь забрать Кэма.
Легкие Кэма хрипели, когда первая струя воздуха пробилась внутрь. Мои глаза были устремлены на него, а его брови слегка нахмурились, когда он боролся за воздух.
Я расстегнула молнию на его куртке и приготовилась к тому, что окажется под ней.
«Господи, Кэм!», - выругался Гидеон, упав на колени по другую сторону от Кэма.
«Артур выстрелил в него.»
Дрожащими руками я распахнула его куртку, обнажив темную ткань с несколькими дырками, разорвавшими ее в местах попадания пуль. Где же была кровь?
«Слишком темно! Я не вижу!»
«Я... В порядке», - с трудом выдавил из себя Кэм.
Щелчок, Гидеон включил фонарик.
«Замолчи», - приказала я.
«Глупый человек даже не можешь сказать, что...»
Свет блеснул на груди Кэма и отразился от крошечных кусочков блестящего металла, словно одинокое созвездие на темном небе.
«Подожди. Что?»
«Сукин сын!»
Гидеон рассмеялся, тряся фонариком с тяжелым дыханием, оглядываясь через плечо.
«Он в порядке!»
«Я. Сказал. Я в порядке», - прорычал Кэм.
«Как? Ты ранен...»
И я видела пули. Вопреки всем логическим соображениям я погрузила палец в крошечное отверстие и почувствовала, как прохладный металл давит на тело. Я провела пальцами по твердой, слишком твердой груди Кэма.
«Пика, остановись.»
Кэм поймал мою руку, а затем сжал ее, прижимая мою ладонь к неестественно твердой поверхности своей груди.
«Я в порядке. Просто у меня перехватило дыхание.»
Он отпустил мою руку и расстегнул зажим у себя на плече и еще один на боку. Липучка порвалась. Огромный кусок...
Что это, черт возьми, такое?
«Мило. А это что за штука?», - спросил Гидеон, кивнув на кусок брони, который отлетел в сторону, обнажив черную футболку Кэма.
Его чистую, целую футболку.
Я моргнула, потом еще раз, убеждая свой мозг, что мои глаза говорят правду и это не то, что я придумала от отчаяния. Пулевого ранения не было. Не было крови. Никаких травм.
«Это четверка», - сказал Кэм, его голос вновь обрел силу. Он провел рукой по груди и животу, а затем с облегчением вздохнул и позволил голове откинуться на землю.
«Мило. И ты носишь это с собой?»
«Забавно, если все вещи хранятся у тебя в машине», - ответил Кэм с язвительной ухмылкой.
«Ты заранее готовился к тому, что твой отец случайно выстрелит в тебя?»
Гид насмешливо хмыкнул.
«Что-то вроде этого.»
Кэм поморщился, когда сел.
«Ты в порядке.»
Мой зад ударился о подошвы походных ботинок, когда я откинулась назад, присев на пятки. Голоса за спиной стали белым шумом, даже когда они стали громче, в голове путалось все, кроме того факта, что Кэм не ранен, не истекает кровью и не умирает.
«Я уже сказал, что со мной все в порядке.»
Он одернул футболку и посмотрел на воротник.
«Наверное, у меня будет синяк, но сейчас слишком темно, чтобы разглядеть.»
«Я просто хочу сказать, хорошо, что ты был здесь», - раздался голос слева от меня.
«То, как ты отобрал у него пистолет, было... это было героически, Ксандер.»
Сержант Акоста шагнул ко мне и похлопал Ксандера по спине. Они были одного возраста, но Акоста выглядел гораздо более уверенно со своим оружием, чем Ксандер с дробовиком Артура.
«Нет, я ничего не сделал», - возразил Ксандер, опускаясь на уровень глаз Кэма.
«Кэм принял на себя основной удар. Ты в порядке?», - спросил он, взглянув на бронежилет.
Кэм кивнул и поднялся на ноги.
«Да, только твой отец хотел застрелить его.»
Акоста рассмеялся, и я до боли впилась ногтями в ладони.
Я открыла рот, чтобы сказать Акосте, что Кэм, по всей вероятности, спас мне жизнь, но быстрое покачивание головы Кэма в мою сторону заставило меня закрыть его. Он всегда был доволен тем, что другие думают о нем самое плохое и, похоже, ничего не изменилось.
«Давайте просто отвезем его домой», - сказал Кэм, ни кому-то конкретному, снова одевая на себя куртку, глядя прямо перед собой. Его тон был таким, какой я часто слышала, будучи ребенком, он прекращал разговор, давая мне понять, что отстранился от всего, что могло бы затронуть его эмоционально.
Когда опасность миновала, я с жадностью впилась в него взглядом. Он был больше, не выше, конечно, но крупнее, плотнее, крепче, и то же самое можно было сказать о его присутствии. В нем появилась та грань, которой не было, когда он покинул Альбу десять лет назад, и те непроницаемые стены, которые он всегда возводил, стало еще труднее пробить. Но его глаза... В них была та же печаль, что и в моих, когда я видела его в последний раз.
Они с Ксандром шли впереди, не переставая обсуждать, что происходит с их отцом, пока Арт стоял с капитаном Холлом и проводил быстрый осмотр. Мистер Дэниелс растерянно качал головой, пытаясь объяснить ситуацию.
Смерть миссис Дэниелс была трагической. А хоронить Салливана девять лет спустя - и вовсе душераздирающе. Но наблюдать за Артуром Дэниелсом в последние два года было все равно что хоронить по кусочку его самого, и это было мучительно.
