Постель не повод для знакомства (СИ) - Халь Евгения
У этого подкроватного маньяка на лице написано, что он неадекват. Властный, эгоистичный, помешанный на контроле. Брутальный, сексуальный фермер с кабачком… стоп! Выбрось его из головы, Вика! Он там со вчерашнего дня поселился. Поэтому проведи-ка генеральную уборку мозга!
— Мне на тебя наплевать, наплевать, наплевать! — шепчу я, одновременно набирая текст эсэмески для всего старшего менеджмента с просьбой немедленно прибыть в мой кабинет.
Отправляю сообщение и спешу к себе.
Видимо, грозовые вибрации и напряжение витают в воздухе, потому что все прибывают на планерку без опозданий. Чего не случалось вообще никогда. Даже главный инженер гостиницы Леня Шивенберг по кличке Шива сидит на своем месте за длинным столом для совещаний, придвинутым впритык к моему письменному столу, и с мрачным лицом потягивает минералку.
Прозвище Шива Леня присвоил себе сам, не просто сократив непроизносимую фамилию до удобного варианта, но рассказывая всем, что он — многорукий бог Шива. Руки у него, действительно, золотые. И голова светлая. Но пьет он по-черному. Вообще по специальности Леня — физик. В 90-х даже успел после физического факультета МГУ поработать в каком-то НИИ. Но быстро понял, что на зарплату ученого в 90-е не протянешь. Поэтому ушел к бандюкам и там познакомился с нашим шефом Кинг Конгычем. Сначала Леня чинил тачки браткам в гараже. Потом помогал Сан Санычу строить отель. Поэтому шеф, в очередной раз впадая в депрессию, первым делом зовет Леню к себе на "совещание", которое проходит при закрытых дверях. Но зато с селедкой на газете, картошкой в мундирах, которую по такому случаю варит Гаспар, тихонько проклиная варварскую кухню, и под громкие песни 90-х. У нас все, без исключения, работники отеля знают, что если в кабинете шефа гремит на весь этаж песня группы "Кар-мэн" "В Багдаде все спокойно", любимый хит всех братков 90-х, то входить к Кинг Конгычу нельзя ни при каких обстоятельствах. Лучше сразу спрыгнуть с крыши. Это будет быстрая и безболезненная смерть в отличие от долгой и мучительной казни в кабинете Сан Саныча под завывания:
В Багдаде все спокойно,
В Багдаде все спокойно,
И только недоволен судьбою падишах.
Хотя некоторые старожилы отеля утверждают, что Багдад — это еще цветочки. А вот что по-настоящему страшно, так это "Дым сигарет с ментолом" группы "Нэнси" — лырыческая страдательная песнь реальных пацанов в спортивках "Адидас" и золотых велосипедных цепях на шее, которую они слушали между захватом киосков и отжимом заводов в 1992 году. Правда, я ее слышала только пару раз за все время работы в отеле. Но никогда не забуду, как отреагировал Леня, услышав завывания:
Дым сигарет с ментолом пьяный угар качает,
В глаза ты смотришь другому, который тебя ласкает.
Леня несся по коридору в кабинет шефа, шипя на ходу горничным:
— Всем залечь в окопы, закрыть голову руками и не отсвечивать! У кого есть каски — надевайте! Вот он и пришел, Армагеддец!
Я тогда сразу не сориентировалась, и, улыбнувшись, сказала Шиве:
— Курить вредно! Что с ментолом, что без. Так шефу и передайте.
Леня в ответ взял меня за плечи, погладил по волосам и проникновенно сказал:
— Беги, девочка! Изо всех сил беги! Так, как никогда не бегала! А я приму удар на себя! Если что — матери сообщите, что я ее любил. И всем пяти сотням женщин из моей телефонной книжки, — молодецки расправив плечи, Леня решительно распахнул дверь кабинета шефа и исчез на три дня.
— Доброе утро, Виктория Алексеевна, — раздается нестройный хор голосов, когда я вхожу в кабинет.
— Если вам, конечно, на нас не наплевать, — со скорбным лицом добавляет Леня, — о чем вы, сударыня, недвусмысленно дали понять в сообщении.
— О чем вы? — обвожу взглядом всех присутствующих.
— Да о вашей эсэмеске, мадемуазель, — обиженно хмурится шеф-повар гостиничного ресторана Гаспар. — Я как-то не привыкаль, чтобы с утра на меня плевать, даже если это делает аншанте… эээ…
— Очаровательная по-русски, — негромко подсказывает Леня.
— Благодарю, месье, очаровательная девушка, — Гаспар разворачивает на ладони свой телефон и показывает мне.
Мои щеки заливает краска, а в голове взрывается горячий пульс. В сообщении написано: "Через десять минут планерка в моем кабинете. Мне на тебя наплевать, наплевать, наплевать!"
Никогда в жизни я не совершала таких ошибок на работе. Не понимаю, что со мной. Это я о Марке думала. Гипнотизировала саму себя. Но чтобы так проколоться?
— Простите меня, пожалуйста, это было не вам всем. Это другому человеку. Не понимаю, как это могло произойти вообще!
— Я ему не завидоваль, этому другому человеку, — скорбно поджимает губы Гаспар.
Я тоже. Но шеф-повару об этом знать необязательно.
— Ой, да тебе какая разница? Чего ты лезешь, куда не просят? — Зина, которая сидит рядом с Гаспаром, бросается на мою защиту.
Она поворачивается лицом к Гаспару, приподнимается, и ее огромная грудь воинственно нависает над ним.
— Не завидоваль он. Вы подумайте, какая цаца! Разобиделся! Сказано же тебе: человек задумался, ошибся и извиняется.
Под натиском грозного орудия Зины, зачехленного в лифчик непроизносимого размера, Гаспар съеживается и что-то лепечет по-французски.
— Охолони чутка, Зинуля, — миролюбиво замечает Леня. — Кутузов уже французов когда-то научил уму-разуму. Теперь они наши друзья. Давайте заканчивать эту свару с утра. Мир, дружба, фестиваль, жвачка. Виктория Алексеевна, огласите уже повестку планерки, пока русская баба не пошла с вилами на иноземных захватчиков.
Леня прав. Мудрый он мужик. Нужно срочно перейти к делу, и тогда моя чудовищная оплошность будет похоронена под текучкой.
— У меня для вас важное известие: к нам едет инвестор. Вот он, — поворачиваю телефон экраном к ним, показывая всем Эйтана Шора. — Мужик, судя по всему, очень въедливый и неприлично богатый. Поэтому все должно работать, как часы. Александр Александрович лично просил не облажа… извините, не ударить лицом в грязь. Зина, проверьте, чтобы горничные все выскребли особенно тщательно. Леонид Аркадьевич, я вас прошу: проверьте канализацию, кондиционеры, электричество.
— Будет сделано, — кивает Леня.
— Но главный и первый удар принимает на себя кухня ресторана, то есть, Гаспар, — поднимаюсь из своего кресла и подхожу к нему.
Шеф-повар горделиво расправляет плечи и обводит всех присутствующих надменным взглядом. И в этот момент дверь открывается. В кабинет заходят Марк и Артем.
— Доброе утро! — бросает Марк с таким выражением лица, что всем присутствующим сразу становится ясно, что ничего доброго в нем нет и близко.
— Привет, народ! — Артем тут же идет на мое место и плюхается в кресло, развалившись в нем. — Да что ж такое-то? Почему во всех офисах такая неудобная мебель? — морщится он. — Когда отель станет моим, немедленно все заменю. Как я буду думать мысль на такой кошмарной мебели? Куплю массажные кресла. И вас, Вика, наконец, расслаблю. А то вы вон какая напряженная.
Весь персонал сначала ошарашенно смотрит на него, а потом непонимающе на меня.
— Не хотите нас представить, Виктория Алексеевна? — ядовито спрашивает Марк. — Хотя бы? Для начала? А то на совещание нас не пригласили, хотя должны были. Мы просто не нашли администрацию на рабочих местах, спросили, где все, и нас направили сюда.
Мне вдруг кажется, что голова Марка, как в кино, превращается в змеиную морду, и из шипящей пасти показывается отравленное жало. Моргаю, отгоняя наваждение, и произношу сухим тоном:
— Познакомьтесь, это соискатели на должность главного управляющего: Марк Александрович и Артем Александрович Морозовы.
— Мы теперь одна команда, — Марк обводит всех надменным взглядом.
Ага! Как же! По твоим глазам видно, что барин прибыли-с, и теперь челядь должна молча внимать его приказам. По лицам присутствующих ясно вижу, что они думают так же.
