Принцесса мафии - М. Джеймс
Словно услышав мои мысли о нем, Лука ловит мой взгляд, и на его губах играет легкая ухмылка, когда он начинает двигаться ко мне сквозь толпу, держа в руке хрустальный бокал с темным ликером.
— Моя будущая жена. — Он останавливается передо мной, его взгляд устремлен на меня, а губы все еще подрагивают. — Как так получается, что с каждой нашей встречей ты становишься все прекраснее?
У меня перехватывает дыхание. Вблизи, в тишине комнаты, с его кольцом на моем пальце, он кажется еще более внушительным.
— Мы уже помолвлены, Лука, — говорю я немного резко, делая глоток шампанского и пытаясь скрыть нервозность. — Тебе не нужно меня соблазнять.
Он подходит ко мне ближе, так близко, что его рука касается моего бедра, хотя я не думаю, что кто-то видит. Надеюсь, никто не видит. От его прикосновения по моей коже пробегает дрожь, и я плотно сжимаю губы, не желая, чтобы он это видел, и гадая, смогу ли я скрыть, что мой пульс тоже трепещет в горле.
— А что, если я хочу? — Шепчет он, наклоняясь к моему уху.
Я с трудом проглатываю еще один глоток шампанского.
— Лука, люди увидят. — Я отшатываюсь от его прикосновения и замечаю, как он сужает глаза, как будто его что-то в этом раздражает.
Что ж, очень жаль. Я не полностью его, пока нет.
— Ты моя невеста, — говорит Лука и тянется к моей руке, проводя большим пальцем по ее тыльной стороне. — Я могу прикасаться к тебе, если захочу.
Могу только представить, что сказала бы София о таком высокомерии. Это задевает меня так же, как его комментарии в ночь нашей помолвки, и я поднимаю на него глаза, позволяя намеку на неповиновение в моих глазах промелькнуть.
— А если я скажу, что не хочу этого?
У Луки дрогнул мускул на челюсти. Мы все еще стоим очень близко, теперь немного покачиваясь, чтобы замаскировать наш разговор, как будто в такт струнному квартету, играющему с балкона над нами. Так романтично.
— Я никогда не принуждал женщин, Катерина, хотя ты не хуже меня знаешь, что в браке полагается определенное количество прикосновений. Например, нужно делать наследников.
Мои щеки мгновенно вспыхивают от его прямоты.
— Я не идиотка, — резко говорю я, отдергивая руку. — Я знаю, как делаются дети.
— Мм, но знаешь ли ты, какое удовольствие можно получить, делая их? — Голос Луки, как шелк, скользит по моей коже, когда он тянется к моей талии, практически мурлыча мне на ухо, пока он ведет меня к настоящему танцполу. Я знаю, что он использует медленный темп музыки как предлог, чтобы приблизиться ко мне, и, хотя мне хочется оттолкнуть его, я знаю, что не могу. Это же наша помолвка, мы должны танцевать, и я не могу устроить сцену и опозорить свою семью.
Кроме того, какая-то крошечная часть меня не хочет, чтобы он отпустил меня. Никогда раньше на моей талии не было мужской руки, широкой и уверенной, притягивающей меня к себе. Пряный, лесной аромат его одеколона заполняет мои ноздри, и от этого дыхание снова перехватывает, а сердце трепещет в груди, как пойманная птица.
— Что ты делаешь? — Мой голос – это шепот с придыханием, и я чувствую, как руки Луки сжимаются на моей талии, когда он слышит его. Я поднимаю глаза и вижу в его взгляде тот же жар, что и на крыше. Может, он и не хочет жениться на мне, понимаю я, но он хочет меня. В этом есть определенная сила, просто я не знаю, как ею распорядиться, ведь меня всю жизнь держали под замком.
Принцесса семьи Росси, не знающая разницы между удовольствием и долгом на брачном ложе.
— Танцую с моей будущей женой. — Лука притягивает меня ближе, одной рукой придерживая за талию, а другой за спину, ведя по полу. — Ты очень хорошо танцуешь.
— Все это часть уроков для будущей жены мафиози в моем положении. — Я поднимаю на него глаза, тщательно скрывая свое выражение лица. Я не хочу, чтобы он видел, что я чувствую от его рук на моей талии, и как от близости с ним у меня учащается пульс. Я хочу злиться на него, ненавидеть его, и часть меня ненавидит за то, что он заставил меня чувствовать себя так, как я чувствовала на крыше. Но он также так разрушительно привлекателен… и скоро он станет моим мужем. — Понимаешь, нет ничего более важного, — продолжаю я, пока мы кружим по танцполу, — чем уметь танцевать, накрывать на стол, управлять персоналом и планировать званый ужин. И уж точно не образование. Мое обучение в колледже поощрялось, но никогда не было приоритетным.
Я не могу скрыть язвительности в своем тоне, но, к моему удивлению, Лука лишь усмехается.
— Если у нас будут дочери, — спокойно говорит он, — ты сможешь дать им образование, какое захочешь. Отправишь их в лучшие школы. Они смогут быть не только блестяще умными, но и утонченными.
— Как прогрессивно с твоей стороны. — Пробормотала я, глядя на него из-под ресниц, и Лука рассмеялся низким, темным звуком под его дыханием.
— Жаль, что мы собираемся пожениться, — говорит он тем же ровным, шелковистым тоном. — На самом деле я думаю, что ты мне нравишься, Катерина Росси. При других обстоятельствах мы могли бы даже стать друзьями.
Ответная реплика срывается с моих
