Сросшиеся с ним - Кайли Кент

— Ты заблудилась? — спрашивает стена, приподняв бровь.

Наклонив голову, я недовольно смотрю на него. Я уже готова наброситься на него с кулаками, как вдруг вспоминаю, что теперь это мое место работы. Глубоко вздохнув, я беру себя в руки, прежде чем ответить ему. Протягивая руку, я говорю:

— Нет, я Райли. Зак ждет меня.

— Да все вы так говорите. Прости, милая, но Зак не заинтересован, — стена отступает назад, собираясь захлопнуть дверь перед моим носом. Я реагирую, не задумываясь, и выставляю ногу, чтобы поймать дверь, но та врезается во внутреннюю часть моей левой ноги.

— А-а-а, ублюдок! — это чертовски больно. Я прыгаю на месте, ругаюсь и матерюсь в течение добрых трех минут, прежде чем останавливаюсь и немного трясу ногой, осматривая повреждения. Да, это будет кошмарный синяк. — Возможно, ты захочешь подключиться к этой маленькой рации и сообщить Заку, что Райли, правильно произнеси это имя — Рай-ли, его новый PR-менеджер, здесь, — я не могу удержаться от того, чтобы не продемонстрировать этому грубияну свое отношение. Он прижал мою ногу этой чертовой дверью!

Он отходит в сторону, освобождая дверной проем.

— Ладно, милая, успокойся, проходи и садись за барную стойку. Я сообщу ему, что ты здесь.

— Во-первых, я Райли, а не твоя «милая» или любое другое уничижительное прозвище, которое ты любишь использовать, думая, что от этого все женское население упадет в обморок и забудет, что ты причинил им боль. Во-вторых, я сама дойду до бара, спасибо.

Хромаю по направлению к бару. Я уже почти дошла до него, когда бармен, который работал вчера вечером, огибает барную стойку и останавливается передо мной. Джеймс, кажется так его зовут.

— Что с тобой случилось? — спрашивает он. Прежде чем я успеваю ответить, его руки тянутся ко мне и обхватывают за талию, без труда поднимая меня и усаживая на барную стойку. Отлично, Райли, первый день на работе, а ты уже сидишь на барной стойке.

— Олух у черного входа попытался захлопнуть дверь у меня перед носом. Я остановила ее ногой, — я пожимаю плечами, как будто ничего особенного.

Глаза Джеймса расширяются.

— Парень чертовски хочет умереть, — бормочет он, прежде чем сказать мне не двигаться.

Я смотрю, как Джеймс берет немного льда и заворачивает его в полотенце, а затем возвращается ко мне. Он чертовски бережно берет мою травмированную ногу и снимает туфлю, а затем прикладывает лед к ноге. Я громко стону от того, как приятно ощущение льда.

— Тебе повезло, что я гей, милая, иначе этот стон привел бы тебя к большим неприятностям, хотя… — сделав паузу, он оглядывает меня с ног до головы, — нет, все еще гей, — говорит он, качая головой.

— Это большая потеря для женского рода, но, если ты когда-нибудь захочешь перепроверить эту теорию, позвони мне, парень, — говорю я, дразняще вздергивая брови.

— Я не настолько глуп и безумен, чтобы проверять это с тобой. Мне слишком нравится дышать, — отвечает он.

Я пытаюсь осмыслить то, что он только что сказал. Не очень понимаю, какое отношение я имею к его дыханию. Может, он что-то тестировал под барной стойкой?

— Что, нахрен, происходит? — глубокий, грубый голос прокатывается сквозь меня. О Боже, я знаю этот голос — мое тело слишком хорошо познакомилось с этим тембром прошлой ночью. Просто не поднимай глаз, Райли. Не смотри в его глаза. Будь сильной. Тебе не нужно все это дерьмо. Вспомни, как сегодня утром на его пороге появились копы. И это работает; моя решительность тут же возвращается.

Я смотрю на Джеймса, который выглядит так, будто увидел призрака. Он передает лед Брэю и говорит:

— Я просто помогал ей, парень. Она повредила ногу, — затем он поворачивается ко мне. — Извини, милая, дальше ты должна справиться сама. Как я уже сказал, мне нравится дышать, — Джеймс поворачивается и практически выбегает из бара.

Я придвигаю свою задницу ближе к краю, уже собираясь спрыгнуть вниз, но Брэй останавливает меня. Положив руки мне на колени, он говорит:

— Даже не думай об этом, тыковка, — затем он поднимает мою ногу, осматривает повреждения и аккуратно прикладывает лед обратно. — Как это случилось? — спрашивает он, поглаживая большим пальцем свод стопы. Господи, Святая Дева Мария. Мое тело словно пронзает тысяча игл. Искры. Я чувствую их повсюду. Здесь жарко? О Боже, мне действительно нужно заставить его прекратить это делать. Это буквально поджаривает мой мозг.

Подождите, он ведь задал какой-то вопрос, да? Я могу это сделать, я могу ответить на вопрос. Я могу спрыгнуть вниз и освободиться от его захвата. Решив, что это лучший план действий, я кладу руки ему на грудь, на его выступающие мышцы мускулистой груди. Слегка толкнув его назад, я спрыгиваю вниз.

— Я пыталась сказать ему, что приехала к Заку. Он не поверил мне и хотел захлопнуть дверь перед моим носом. Моя нога остановила дверь. Вот и все, ничего интересного. Итак, Зак в своем кабинете? Может, мне просто подняться туда? — вскидываю голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и вижу, что ему не нравится то, что он услышал. Его лицо бесстрастное, но глаза стали как-то ярче, насыщеннее, чем минуту назад.

— Погоди, кто, бл*дь, захлопнул перед тобой дверь? — спрашивает он.

Ладно, может, не только глаза показывают, насколько он зол. Но на что ему вообще злиться? Это была моя чертова нога, а не его.

— Знаешь, я не стала уточнять его имя. В следующий раз, когда увижу его, обязательно скажу ему, что Брэй хотел бы знать, как его зовут, — надев туфли, я обхожу его и направляюсь к лифту, который, как я помню, ведет в кабинет Зака. Я чувствую взгляд Брэя на своей спине всю дорогу. По крайней мере, я больше не хромаю, нога онемела ото льда.

Сидя в кабинете Зака, в моей голове крутятся мысли и идеи. Я стараюсь сдерживать свое волнение и оставаться профессионалом. Зак основательный, знает, чего хочет, и возлагает большие надежды на свой клуб. Он провел мне экскурсию по зданию и показал, где будет находиться мой офис.

С блокнотом в руках сейчас я сижу на диване и делаю подробные заметки о многочисленных заданиях, которые он мне дает. Он как будто бросает мне вызов и ожидает, что я потерплю неудачу. Райли Рейнольдс не терпит неудач ни в чем. Ну, может быть, в отношениях, но чаще всего, я это делаю