Моя идеальная - Настя Мирная
Что если уснула?
Тихо стаскиваю с себя шмотки и ложусь рядом.
— Ты вернулся. — шелестит из этого кокона.
— Как я мог не вернуться к тебе, малыш?
Миронова откидывает одеяло, открывая голое тело.
Блядь, я точно не переживу эту ночь.
— Тём, обними меня.
И я обнимаю. До боли. До дрожи в руках. До остановки дыхания. До потери пульса.
Моя!
Глава 4
Дом — это не место. Дом — это человек
До самого утра мы лежим в постели. Обнимаемся и целуемся. Утоляем долгий голод и нестерпимую жажду.
Всё ещё не верится, что я снова здесь, с ним. Всего несколько часов назад у меня ничего не было. Сейчас есть всё. Артём — моё всё.
Когда уходила из дома, даже представить не могла, что снова его увижу. Не говоря уже о том, чтобы опять быть вместе. И даже намного больше этого. Кира нет. Нам с Тёмой больше не придётся прятаться и искать возможности для встреч. Я до сих пор не уверена, насколько обдуманное решение Северова оставить меня у себя, но одно я знаю наверняка: я хочу остаться.
Мы без остановки гладим тела друг друга, вспоминая каждый изгиб и шрам. Мы просто не можем не делать этого. Не можем остановиться.
Мне кажется, что если я хоть на секунду перестану ощущать его тепло, то тут же замёрзну. Так же, как замерзала всё это время вдалеке от любимого. Впервые за три недели мне не холодно. Я согреваюсь его телом, теплом, более хриплым, чем раньше, голосом, страстным шёпотом, попеременно то нежными, то яростными поцелуями, жадными ласками и любимыми бирюзовыми глазами. Так знакомо зарываюсь пальцами его волосы и притягиваю ближе груди. Мне уже мало того, что он мне даёт. Хочу намного больше. Хочу всё.
На мне нет ни грамма одежды. На Артёме только боксеры. Мы кутаемся в одеяло и греемся друг об друга.
— Любимый, пожалуйста… — прошу, притягивая его голову ещё ниже.
Хочу, чтобы целовал и ласкал так, как раньше.
— Что "пожалуйста", малыш? — сипит, заглядывая в глаза.
Небо за окном уже посерело. Но свет не смущает меня. Наоборот. Я ем глазами каждый миллиметр его тела.
— Ты знаешь, Тёма! — рычу и выгибаюсь ему на встречу. А потом всё же набираюсь смелости и добавляю. — Сделай, как раньше делал. Грудь и… ниже.
Он хрипло смеётся, а потом опять целует.
— Моя девочка… Родная моя… Маленькая… Блядь, как же мне не хватало тебя. Думал, сдохну. Да и сам хотел этого. — бомбит, скользя языком по моему горлу.
Даже не смотря на его прикосновения, опять чувствую холод. Что ещё сказать, чтобы стереть эти воспоминания? Что сделать, чтобы он больше не думал об этом? Как искупить вину?
Хватаю его лицо, когда он уже почти добирается до груди, и тяну вверх. Когда наши глаза оказываются на одном уровне, касаюсь его губ своими. Ныряю языком внутрь. Встречаюсь с его. Дико и жарко. Парень всасывает мой язык глубже в рот. Стону, выгибаясь навстречу его рукам. Он по очереди сжимает и оттягивает соски. Прокручивает и перекатывает между пальцами. Опускается ниже и накрывает ладонью между бёдер. Упираюсь ногами в матрац и выгибаю спину, давая ему лучший доступ. Он гладит и сжимает, размазывает смазку по моим бёдрам и лобку. Проскальзывает внутрь сразу двумя пальцами.
— Тёма! — кричу, кусая губы.
Ощущение его пальцев внутри стягивает горячий тугой узел внизу живота. Он опускает голову всё ниже, не переставая лизать и кусать. То и дело оставляет засосы везде, куда может достать. На шее, плечах, груди.
Пусть хоть всю меня пометит. Бояться мне больше нечего. Хочу, чтобы все знали, что мы теперь вместе.
Обводит языком тугие пики сосков. Втягивает в рот и прикусывает. Сосёт, пока они не начинают ныть и покалывать. Его рука начинает двигаться быстрее и жёстче, наращивая темп. Но он не просто двигает пальцами туда-сюда. Вращает, растягивает, загоняет глубже. Стону и рычу. Царапаю его плечи и спину. Впиваюсь ногтями в его мускулистое тело повсюду, куда могу дотянуться.
— Давай, маленькая, кончай. — рычит, растирая круговыми движениями большого пальца клитор, и продолжает терзать ртом мою грудь. — Блядь, в этот раз хочу видеть твоё лицо. — хрипит и наваливается сверху, начиная активнее орудовать пальцами.
Слышу, как они с хлюпающими звуками входят в моё тело, а потом он вынимает их и снова врывается.
Ощущение тяжести его голого горячего тела сверху вызывает новый прилив жара и дрожи. Кожа к коже. И настолько интимно это ощущается, что на глаза опять слёзы наворачиваются.
Господи, как же я скучала по нему.
— Давай, Настя. Не сдерживайся, родная. — без конца хрипло шепчет мне в губы, продолжая размашисто водить по ним языком.
Ещё несколько толчков и движений по набухшему клитору, и я взрываюсь. Разлетаюсь на тысячи осколков и не уверена, что смогу собраться обратно.
— Артём! — выкрикиваю его имя, сильнее насаживаясь на пальцы. — Я люблю тебя!
— Блядь, ты такая охуенная, когда кончаешь. — рычит и только после этого падает рядом, тяжело дыша.
Мы оба шумно и рвано гоняем воздух. Наши тела мокрые от пота. Северов перекатывается на бок и смотрит мне в глаза. Его образ расплывается перед моим затуманенным оргазмом взглядом. Он медленно вынимает пальцы и подносит их к своему лицу. Вижу, как они блестят от влаги.
— Что ты делаешь? — пищу, когда он начинает их облизывать.
— Ты такая вкусная, девочка моя. Попробуй.
Прикладывает их к моим губам. Давит на нижнюю и проталкивает в ротовую полость.
Я не то что связную мысль сгенерировать не могу. Я даже зубы сжать не успеваю, когда чувствую во рту вкус своего возбуждения и оргазма. Это не противно. И даже не неприятно. Просто странно.
— Соси, малыш. Как тогда. Сделай это для меня. — бомбит, проводя языком по ушной раковине.
И я сосу и облизываю. Прохожусь между ними языком и чувствую новую волну желания. Покрываюсь мурашками с ног до головы. Тянусь рукой к его паху и накрываю ладонью твёрдую горячую плоть. Тёма рычит, и я тут же убираю.
Боюсь в глаза ему взглянуть.
Он без слов вылезает из-под одеяла и встаёт с постели. Я даже шелохнуться не рискую.
Почему он уходит? Что я сделала не так? Боль причинила? Или ему противны мои прикосновения? Неудивительно после всего, что я натворила.
— Коснись меня снова, малыш. — выбивает хрипло, снимая трусы.
Его
