Любовь через запятую - Настасья Карпинская
– Он с Форманом приперся, я его не звал, но и на дверь указать как-то не за что пока. Нормально себя ведет.
Барышников одно время терся в нашей компании, но особо близко с ним никто не общался. Этакий представитель истиной серебрити в ее самом плохом проявлении. Редкостная гнида, три уголовных дела по его душу заводили по 131 статье УК РФ, но он умудрялся соскочить благодаря своему папаше, который с излишком башлял изнасилованным девчонкам и они забирали заявления и все претензии. А сколько было тех, кто боялся даже обратиться в органы или кому-то рассказать о случившемся не счесть. Все всё понимали, поэтому уважением Барышников в нашем ареале не пользовался.
Сейчас его поползновения в сторону Софьи меня напрягали, поэтому я не сводил с него глаз
В момент, когда Ульяна с Софьей вошли в дом, чтоб из кухни принести еще вина, Барышников последовал за ними, и я тут же поднялся с места.
– Франц, – окликнул Миха. – Давай только без большого шума, – я кивнул, и сам понимал, что скандал сейчас не нужен никому. Пока я выходил из-за стола, пробираясь через нескольких человек, в доме раздался звон разбившейся посуды. Мгновенно рванул туда, перепрыгнув через пару пустых стульев. А распахнув дверь, увидел лежавшего на полу Барышникова уже в отключке и осколки хрустальной вазы вокруг его головы. Ну и кто тут жертва?
– Уль, выплесни на эту гниду ведро воды. Сильно уебала, – произнесла Лаврова, прощупав пульс жертвы неудачного подката.
– Жив? – Кравцова трясущимися руками, схватив с полки кастрюлю, потянулась к крану.
– Что ему будет? Эту тварь, чтоб убить надо самосвалом переехать несколько раз, – произнес вошедший за мной Шатохин.
– Я тут на помощь к вам спешил, а вы сами уже справились, – отодвинул, дрожавшую Ульяну в руки Михи, вручив ей бутылку воды и сам достал из раковины полную кастрюлю.
– Ты, как всегда, опоздал, Франц, – едко бросила Лаврова.
– Не волнуйся, я нагоню, – и, смотря на нее, вылил воду на голову Барышникову. Внутри все еще кипело, только от одной мысли, что руки этой гниды могли касаться ее тела, хотелось его раздавить.
Не дав ему до конца очухаться, вытащили его из дома и как паршивого котенка вышвырнули за ворота. Виталик, один из друзей Сокола, собирающийся уже домой, вызвался его сопроводить. А то мало ли что, потом отвечай за эту тварь.
Судя по тому как Соня утешала Ульянку, то яйца Барышников подкатил к Кравцовой.
– А Лаврова не изменилась, такая же резкая, – усмехнувшись, как-то по-доброму произнес Шатохин. – Молодец.
– Безбашенная. А если бы убила.
– И поделом этой скотине. А ей бы полгорода спасибо сказали.
Музыка стала громче, напитки крепче. Лаврова, залив в испуганную Ульку бокал вина, потащила ее танцевать, и судя по тому как Кравцова медленно, но оттаивала, это работало.
А я, смотря на ее точеную фигуру, улыбнулся собственным воспоминаниям.
Выйдя на террасу родительского дома, застал там Дениса Анатольевича, тот увидав меня мрачно посмотрел и, поднявшись со своего места, подошел к перилам.
– Что недоносок все-таки накосячил? По морде твоей гадкой вижу, что накосячил.
– Что рожу бить пришли? – я был готов и к этому раскладу. Наш «разбор полетов» с Софьей, наверное, слышал весь поселок, сегодняшняя ссора вылилась в конкретное выяснение отношений в итальянском стиле.
– Да хотел сначала, а теперь вижу, что Софья сама неплохо справляется, – и улыбка растянула его губы. Еще бы, на моем лице красовались красноречивые отметины от ее ногтей. Он, достав из кармана пачку сигарет, закурил. И выдохнув дым, смотря вглубь двора, уже совсем спокойно произнес:
– У моей дочери характер матери, и я бл*ть тебе не завидую.
Глава 8
– Лаврова, надо было в доме подождать, зачем мы вышли? – пролепетала повисшая на моем плече Улька, пока я вызывала такси через приложение в телефоне.
– Затем, чтобы ты соображать хоть немного стала. Чего тебя так развезло, немного же выпила? – пили мы с ней наравне, а унесло Кравцову. Если бы остались за столом, то она бы еще добавила, а ей уже по всем показателям было достаточно.
– Подвести? – калитка хлопнула, и возле нас возник Франц. Как ожидаемо.
– Нет, спасибо, – бросила, снова переведя взгляд на экран телефона.
– Ой, Рома, да отвези нас, я уже устала ждать, – так некстати оживилась Ульяна, наконец, перестав оттягивать мое плечо, поплыла к машине. Франц распахнул перед ней заднюю дверь и помог устроиться в салоне. Смотри-ка сама галантность. И, отступив, шаг, открыл переднюю дверь для меня. Я лишь отрицательно повела головой.
– Подожду такси.
– Не упрямься, нам все равно по пути. Ты же в своей старой квартире остановилась?
– Франц, пожалуйста, исчезни, растворись, не попадайся мне на глаза…, – запнулась, ибо его взгляд превращал мои мысли в гору хлама. Тяжелый, давящий, пробирающий, который пробуждал во мне ненужные сейчас воспоминания, обрывая дыхание и заставляя ускориться пульс. Не надо мне этого. Не сейчас и никогда либо. Наелась уже в свое время, хватило.
– Сдохни, – продолжил он, захлопнув дверь и сделав шаг ко мне. Захотелось инстинктивно отступить, но подавив порыв, заставила себя остаться на месте.
– Любой из вариантов меня устроит, – вскинула подбородок, смело встречая его взгляд. Еще один шаг, предельно сокращая дистанцию между нами и я все-таки отступаю, попадая каблуком на неровность, и едва не падаю. Он подхватывает меня, удерживая одной рукой. Близость, которой быть не должно и словно сотня мелких разрядов тока рассыпалась по моему телу . Но мои руки уже ложатся на его грудь, чувствуя через футболку тепло его тела.
– Не стоит падать на колени, я и так прощу,– одна фраза стирает все, разъ*бав всех розовых бабочек, что по собственной глупости запорхали в моих кишках. В момент вскидываю руку, влепляя хлесткую пощечину. Запястье тут же пронзает острая боль, заставляя скривиться.
– Не поскупилась.
– Все для тебя «милый» – ладонь горит и пульсирует. Франц же поведя головой, усмехается и в глазах его уже не просто тяжесть, там тьма, готовая поглотить все вокруг. Я помню это, после всегда следовал секс, бурный, наполненный взрывной, неконтролируемой страстью, и от одной этой мысли горячая тяжесть медленно оседала в венах, извращая мое восприятие.
– Садись в машину, иначе я тебя в багажник запихну, – в голосе звенел металл, но мне было плевать, внутренний хаос был готов разнести все в щепки. Кровь в жилах уже неслась с бешеной скоростью, то ли
