Нарушая правила - Сагара Люкс
Сегодня на меня смотрели многие.
Бармен. Сэм.
Он.
Сердце пускается галопом, когда в сознании проносится образ мужчины в центре танцпола. На мгновение я задаюсь вопросом, что он увидел, глядя на меня.
Я не отвечаю.
Проскальзываю под одеяло и натягиваю его на голову. Через несколько мгновений я чувствую, как веки закрываются, а голова становится лёгкой. Таблетки начинают действовать, но я всё ещё слышу тонкий, неосязаемый шум.
Это звук открывающейся двери.
Шесть лет тому назад
Мне холодно. И страшно.
Меня привели в комнату, которая совсем не нравится. Она так похожа на камеры для допросов, которые показывают в кино. Стены гладкие и голые, неоновый свет ослепляет. Ощущаю себя натянутой стрелой, мне неспокойно и страшно. В носу чешется от проникающего в ноздри дыма, который разносит старший офицер. Я должна быть голодна, ведь не ела уже несколько часов, но вместо этого меня просто тошнит.
Майкл Браун наклоняется ко мне и в тысячный раз повторяет, что его не волнует ничего, кроме моей безопасности. Это ложь. Ни он, ни его коллега не спросили, как я себя чувствую и не хочу ли я кому-нибудь позвонить. Усталость отражается на моём лице, но они продолжают пугать меня и задавать вопросы о сестре.
Они сказали, что Шэрон использовала компьютеры своей старой школы для доступа на определённые сайты, но не объяснили, на какие именно. Они постоянно твердят, что сестра в опасности и они должны её найти, пока с ней не случилось что-то плохое. Их настойчивость заставила меня по-другому взглянуть на несчастный случай с родителями. Я задала себе вопросы.
И мне не понравились ответы, которые я нашла.
— Мисс Аллен. — Несмотря на дружелюбие, лицо Майкла Брауна — это маска напряжения. — Возможно, вы не поняли ситуации, в которой оказались. Ваши родители мертвы, а сестра — ближайшая родственница. Если мы не найдём её, то будем вынуждены предоставить вам временное жильё. Вы не сможете вернуться ни в свой дом, ни в школу, ни к друзьям.
Они изменили свою стратегию. Заставляя думать, что сестра в опасности, они не заставили меня говорить, поэтому решили переключить внимание на меня. Они думают, что пугают меня, но Шэрон пообещала меня найти. Куда бы меня ни отправили, что бы у меня ни отняли, я знаю, — она сдержит своё слово и не оставит одну.
— Я рассказала вам всё, что знаю…
— И это ничто, — с горечью возражает он.
— До сегодняшнего вечера я даже не знала, что моя сестра… — Я делаю паузу, не в силах произнести это слово.
— Хакер? — подсказывает он.
Я киваю.
— Вы живёте вместе, — настаивает он. — Вы выросли вместе. У вас есть хотя бы идея, где она может прятаться?
Я поджимаю губы.
— Я хочу вернуться домой.
— Вот как?
От того, как старший офицер задаёт этот вопрос, у меня мурашки бегут по позвоночнику, но я упорствую.
— Вы не можете удерживать меня здесь.
Он лишь изгибает уголок рта, улыбаясь. Молодой офицер хочет что-то сказать, но напарник взмахом руки заставляет его замолчать.
— Девушка права, Майкл. Она устала и уже рассказала нам всё, что знает. Мы должны её отпустить.
Второй проводит рукой по волосам, размышляя.
— Мы не можем этого сделать. Ты же знаешь.
Более пожилой офицер — Эндрю Гарретт, силюсь вспомнить, — наклоняется к нему и что-то шепчет на ухо. Что бы это ни было, я вижу, — это работает, потому что Браун сдаётся и расслабляет плечи.
— Хорошо. — Браун подходит к двери и открывает. — Вы свободны, мисс Аллен.
Я вскакиваю на ноги, желая уйти. Мне хочется бежать, но от долгого напряжения и отсутствия еды сильно кружится голова.
Я стискиваю зубы, чтобы удержаться.
«Потерпи. Не сдавайся».
Шаг за шагом я добираюсь до двери. Не помню, откуда пришла, но впереди только одно направление, и я пересекаю густую сеть коридоров. Я так сконцентрировалась на том, чтобы понять куда иду, что не замечаю, что за мной следует только один из двух офицеров.
Снаружи темно. Ночь вступила в свои права.
Эндрю Гаррет открывает дверь того же самого внедорожника, на котором меня привезли сюда, и взмахом руки приглашает внутрь. Я оглядываюсь по сторонам, и у меня перехватывает дыхание от странной тревоги. Он просит меня сесть на переднее сиденье, рядом с водителем.
— Разве ваш коллега не поедет?
— Нет. Сегодня его очередь заполнять отчёт, а моя — заниматься свидетелем.
Не знаю почему, но то, как он произнёс фразу, мне совсем не нравится. У меня с самого начала появилось отвращение к этому мужчине. Я хотела бы отказаться садиться к нему в машину, но выбора нет. Я без денег и документов, к тому же не знаю, где мы находимся.
Если хочу вернуться домой, мне придётся ехать с ним.
Я сажусь рядом с ним и пристёгиваюсь ремнём. Стараюсь держаться от него как можно дальше, но это нелегко. От агрессивного запаха его парфюма, смешанного с запахом табака, у меня сводит желудок. Я вытираю рот тыльной стороной ладони, сдерживая тошноту.
Замечаю, как его взгляд следует за моим жестом, затем опускается ниже, к моей груди.
— Бедная малышка. Ты такая молодая, такая красивая… — Он издаёт странный звук. Низкий и царапающий. — Ты не заслужила ни такой ночи ни одиночества.
При мысли о смерти родителей у меня щиплет глаза. Я не хочу плакать, но плачу. Я вытираю слёзы тыльной стороной ладони. Не прекращая движения, офицер протягивает мне носовой платок, но я отказываюсь и отворачиваюсь к окну. Я узнаю район, в котором мы находимся. Мысленно подсчитываю количество поворотов. На втором светофоре я ожидаю, что он повернёт налево. Машина едет прямо.
— Мой дом на другой стороне.
Мужчина кривит рот в злобной улыбке.
— Я знаю.
С каждой секундой мой район удаляется всё дальше — как и надежда на то, что эта проклятая ночь закончится.
— Почему вы не повернули?
— Я отвезу тебя домой, малышка. Но не сразу. Сначала я хочу показать тебе кое-что.
Кровь в моих венах превращается в лёд.
— Что за место?
— Тебе понравится, — отвечает он с улыбкой.
Замки безопасности щёлкают, запирая меня внутри. Он небрежно опускает ладонь мне на ногу. У меня перехватывает дыхание. Я вспоминаю его взгляд, когда открыла дверь в халате, дискомфорт, который сопровождал меня на протяжении всего допроса. Он едва заметно шевелит пальцами, сжимая моё бедро. Я чувствую, как отвращение давит мне на живот. Хочется сопротивляться, кричать… Но всё, что я могу, — это молчать.
Замерев.
— Выдалась очень
