Две жизни де Вриса - Шериз Синклер
Что он собирается сделать? Каратель никогда не делал куни, по крайней мере, в клубе. К ее удивлению, он лизнул ее киску, и жесткий язык закружил вокруг входа.
Внизу все набухло и ныло от желания, и ощущение его рта было совершенно опьяняющим, олицетворяя все, что она хотела в этот момент… но недостаточным.
Он провел языком по клитору, подразнил капюшон. Ей казалось, что все ее нервные окончания сосредоточились в этом месте.
А потом де Врис нажал коленом на педаль и включил стимулятор. Очень медленно он поворачивал голову к ее бедру. От его шеи летели искры, и она почувствовала сокращение своих мышцы от удара током. Затем он подразнил лицом другую ее ногу. И придвинулся ближе.
Носом почти дотронулся до ее половых губ. По ощущениям было похоже на джакузи, когда струи направлены прямо туда.
Он отстранился и усилил мощность до боли, словно искры пролетали сквозь кожу, глубже и глубже.
Когда он подался выше, она напрягла внутреннюю часть бедер, пытаясь сжать ноги вместе. Боже, она, наверное, не сможет этого выдержать прямо на…
Де Врис держал язык над клитором, и ток устремился к обнаженному бугорку, принеся болезненный взрыв удовольствия.
— А-а-а!
Внутри нее все сжималось, сильнее и сильнее.
Он отступил и выключил прибор.
Когда она откинулась на подушки, он уткнулся в нее носом. Щетина заскребла по ее выбритым половым губам и лобку. Его язык огладил ее, как горячий мокрый шелк. Давление внутри нее яростно нарастало.
Он сомкнул губы на клиторе и легонько пососал.
Еще, еще, еще. Каждое движение языка приближало ее к оргазму. Линдси сжала кулаки, ее бедра задрожали. И она издала долгий прерывистый стон, а он рассмеялся.
Де Врис поднял голову и, о, Боже, снова включил стимулятор. Тихий звенящий звук стал громче, когда он подался вперед.
Невероятные ощущения обрушились на нее за секунду до того, как он сомкнул губы вокруг суперчувствительного бугорка. Она была настолько опухшей, настолько обнаженной, что прикосновение его языка было почти невыносимым. Он пососал, и ее бедра дернулись.
Он тут же открыл рот, и киску ударило током от его губ. Искры падали на нее со всех сторон, как пузыри, врезающиеся в нее на большой скорости.
Это было перебором. Ее опалило жаром. И Линдси задрожала, натягивая путы, одновременно желая большего, и чтобы все прекратилось.
Он рассмеялся. А затем лизнул ее клитор, ослабив интенсивность ощущений и приоткрыл губы, чуть отодвинувшись. Ее снова ударило током.
— О, Боже, о, Боже, о, Боже! — тело застыло, внутри все сжалось, и волна оргазма нахлынула на нее, вознося все выше и выше, и казалось этому не будет конца. Потрясающий водоворот ощущений вырвался наружу, словно шаровая молния удовольствия, и вышел из-под контроля, сметая все на своем пути. Линдси жадно хватала воздух ртом. Свет залил комнату.
Через секунду она открыла глаза и…
Он снова ее лизнул, а она была такой невероятно чувствительной, что каждое легкое касание языка обрушивало на нее новые волны удовольствия, и ей было никак не вдохнуть.
— Нет, — по ее спине струился пот. Тело дрожало. — Не надо больше. Умоляю.
— Думаешь? — его глаза сияли от удовольствия.
Пока она ловила ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание и не дать сердцу выскочить из груди, он отвязал веревки от ее запястий и лодыжек. Она уронила руки вдоль тела. Когда-нибудь, может, через год, она попробует сдвинуться с места.
Линдси широко раскрыла глаза, когда он сомкнул руки на ее талии. Он поднял ее, не обращая внимание на ее визг. И снова перегнул через подлокотник дивана. Жесткое полотенце коснулось лобка. А упаковка лубриканта упала на подушку рядом с ее плечом.
О, нет. Нет, нет, нет.
— Пришло время получить мой второй приз, зверушка, — он плавно вытащил из нее анальную пробку, и попка Линдси опустела. Она услышала шуршание обертки презерватива.
Она не была готова к этому. Не могла и подумать.
— Подожди. Просто…
К ее облегчению, он прижал головку к ее киске и вошел. Влагалище сокращалось вокруг ее горячего толстого члена, когда он плавно входил и выходил.
Но, как только она действительно начала получать удовольствие от ощущений, он вышел. И взял лубрикант. Через несколько секунд он развел ее ягодицы в стороны, и его член прижался и без того к нежному анусу.
О. Черт.
Когда он вошел, она изогнула шею, и ее голова запрокинулась. О, о, о. Она попыталась встать.
Он опустил руку ей на спину и удержал на месте, не давая уйти от безжалостного наступления.
— Не переживай, это не больно… не слишком больно, — его голос был полон веселья и довольства.
Охренеть.
Смазав член лубрикантом, он вошел и отступил, постепенно прокладывая себе путь все глубже.
Тугое кольцо мышц горело и растягивалось, пытаясь приспособиться к его размеру — огромному! — и было больно. Тем не менее, даже когда он входил глубже, вся ее нижняя половина, казалось, вспыхивала, как гирлянда на гигантской рождественской елке в Сан-Антонио.
— Вот так, — прошептал он. — Ты можешь принять меня, — он проталкивался в нее неумолимо, как мог только Каратель, делая все, что захочется для собственного удовольствия.
И все же понимание того, что он так заботится о ней и сначала удовлетворяет ее, было невероятно возбуждающим.
Утыкаясь лицом в подушки, она всхлипывала и извивалась, пока он вонзался в нее. Он прижимал ее к дивану, упираясь рукой в спину, и она хныкала.
Линдси чувствовала, как его горячие бедра прижимаются к ее дрожащему телу. Он, наконец, вошел в нее полностью.
— Больно, детка? — спросил он.
— Да-а-а, — простонала она в ответ.
— Отлично, — он разразился низким грудным смехом. Де Врис крепко держал ее за бедра, неторопливо выходя и снова толкаясь внутрь. Снова и снова. Когда он остановился и добавил еще смазки, от холодной жидкости на его жарком члене ее бросило в дрожь.
Он толкался сильнее и
