Время Листопада (СИ) - Тата Ефремова
Конечно, он передумал участвовать в пари, заплатил друзьям всю сумму, предупредив, чтобы пацаны держали язык за зубами. Они будут молчать, все. Каждый ему что-то должен: деньги на дурь и девчонок, походы в клубы и прочие дорогие удовольствия. Пиманов застонал, корчась в холодной постели. Ему очень нужна его храбрая, но до смерти перепуганная Снегурочка. Когда он найдет ее, не отдаст никому. Заставит ее чувствовать к нему то же, что и он: острое желание… и выматывающую всю душу тоску.
Глава 4. Дом Листопада
— Такие волосы… были, — причитала Вика, — в кого ты себя превратила?
— А что? — Злата виновато посмотрела на себя в зеркало. — Лучше, чем всякой дрянью краситься. Чтобы поменьше внимание обращали, и чтоб Макс…
— Ты просто блондинка, иначе и не скажешь! Так себя испортить! На мальчишку похожа!
— Да отрастут! Подумаешь!
— Отрастут, — проворчала подруга, немного успокаиваясь. — Была Рапунцель «до», стала «после». Никакого шарма!
— А мне это и нужно. Вдруг Макс увидит. И вообще, меня трясет, когда я вспоминаю, как его мои волосы заводили.
— Макс, Макс… Все долдонишь, долдонишь! Возьмем моего Валеру и его пацанов и поедем в город. Быстро разберемся с ублюдком. Нет, ты подумай, какая сволочь, а! Ишь ты, девочку ему захотелось! Знаешь, Степанова, у Валеры друг есть хороший. Хочешь, поговорю с ним. Решит твою проблему кардинально, не откажется, это точно! Сколько можно в девках ходить?! Ну и морду уроду набьем, разумеется! Он все равно насильник, этот твой Макс. А сколько я тебе говорила: от красивых парней больше всего проблем. Вот возьми моего Валеру. Сам не очень, зато меня любит, на руках носит. Ну что ты так на меня смотришь, глаза эти твои… зеленые. Если уже захотела прятаться, купи очки.
— У меня денег нет.
— Я дам, с зарплаты вернешь. Купи. Большие, уродские. Ты у нас заучка, вот и соответствуй своему содержанию.
— Вик, а ты съездишь, вещи отдашь?
— Ну договорились же. Съезжу, мне все равно в город надо. К тому же, очень хочется на того мужика посмотреть. Симпатичный?
— Не-е. Опухший, с красным носом, в шарфе такой… Честно? Очень симпатичный! Только старый. Вик, ты там поосторожнее. Вещи отдай и бегом.
— Да, знаю, знаю.
… Подруга вернулась вечером, со вздохом вернула Злате пакет.
— Швейцар сказал, он в больнице еще, этот твой калечный, из квартиры четырнадцать-двадцать. Передавать отказался, сказал, его заругают, у них там с безопасностью строго. Они у них там съемные, оказывается, квартиры. Живут одни бизнесмены, шоу-мены, от жен небось гуляют.
— Жаль, — Злата расстроилась. — Буду теперь должна. У него пятьсот рублей самая мелкая купюра была.
— Да съезжу я еще раз! Хотя подумаешь, пятихатный! Судя по дому, народ там небедный. И как тебя угораздило в такую ловушку попасться?! Говорят же умные люди: бесплатный сыр только в мышеловке.
— Сама знаю, что в мышеловке, — призналась Злата. — Наваждение какое-то. Я плохо соображала, наверное. Устала я с всей этой неустроенностью, вот и купилась.
… Владушка был очень милым ребенком, лет десяти, темненьким, с пушистыми ресничками и очень грустными круглыми глазками. Он посмотрел на Злат>' и… полез в кровать, спрятался под большим стеганым одеялом. Кажется, Злата его напутала. Галина всплеснула руками:
— Вот что делать, а? Владушка, эта тетя — твой новый учитель, я же тебе говорила. Ну, вылезай, поздоровайся. Не хочет, расстроился, думал, папа вернулся. Это теперь надолго, пока не успокоится. Пойдем, дом покажу, позже вернешься, может, вылезет.
Экономка повела Злату по коттеджу, вернее сказать, особняк}’. Злата раньше видела его только с улицы, через высокий забор. Отец братьев Владимир Листопад купил дом в девяностые, когда разбогател, с размахом, как тогда было принято.
— Здесь был особняк дворян Шведовых, конец девятнадцатого века. В девяностые все можно было купить и продать, хоть и старина. Впрочем, там одни стены оставались да первый этаж. Вот левое крыло все — это старый дом. А это уже новое крыло, что при отце Игоря Владимировича было построено, — проследив за ошеломленным взглядом девушки, с гордостью сказала тетя Галя. — Хозяин все тут недавно на свой вкус переделал. Мебель итальянская, посуда английская, сувениры со всех концов света. Есть наружный бассейн, есть внутренний. Оранжерея. Анна Петровна здесь не жила никогда, но Игорь Владимирович перевез сюда все ее вещи и цветы… после…
— Что с ней случилось?
— Автомобиль сбил. Скользко было, под Новый год, она домой спешила. Я тогда еще тут, в поселке, у Владимира Евгеньевича работала, подробностей не знаю. Игорь Владимирович мало что рассказывает. Владушке три с половиной годика было. Ох, такая трагедия! Вот она, Анна. Игорь Владимирович недавно только разрешил повесить. Игорь Владимирович сам рисовал, он же художник… был, до всего этого, потом только в бизнес пошел. А сначала у них с отцом даже разлад случился. Игореша из дома даже уходил. Они с Анной на частной фабрике по производству игрушек познакомились, она была дизайнер, а он там подрабатывал, что-то рисовал. Он потом эту фабрику выкупил. Хотел игрушки на ней делать, эксклюзив, но не пошло что-то.
В полукрутлой гостиной, выходящей эркером в сад, над камином висел портрет очаровательной русоволосой девушки в легком летнем платьице. Глаза девушки смеялись. Она смотрела с полотна, подняв рулей, так, словно хотела обнять весь мир.
— Пойдем, — экономка мягко похлопала Злату по плечу, — насмотришься еще. Днем Игорь Владимирович в поселке почти не бывает, бизнес у него весь в городе. Так, смотри, вот библиотека, вот кабинет Игоря Владимировича, мимо ходить только на цыпочках. Да Владулпка и не шумит никогда. Перед полдником будете в саду гулять. А ты молодец, подстриглась, очки тебя взрослят. Ой, телефон! Игорь Владимирович звонит, ему7 уже легче стало. Возвращайся в детскую, дорогу найдешь?
— Ну7… да.
Экономка прокашлялась и ответила на звонок. Злата неторопливо пошла прочь. Ей очень хотелось побродить по прекрасному дому и, воровато оглянувшись, она повернула в другой коридор. Она нашла оранжерею и походила по ней, наслаждаясь влажным воздухом, пахнущим прелой землей и травой, полюбовалась на мандариновое дерево и цветущие орхидеи. Видимо, выйдя из оранжереи, она повернула не туда и попала в странный коридор, со скрипучими деревянными полами и осыпавшейся
