(не) его. Я и мой сын (СИ) - Мира Топаз
— Сядь, Диана, и послушай меня! — он наконец то смотрит мне в глаза, долго, пристально. А я тону, чувствую, что погибаю, мне кажется, что в них что-то прежнее есть, совсем неуловимое, крохи нежности, которые я впитываю в себя, при это ртом хватая воздух. словно всё время без него мне не чем было дышать, а сейчас кислород наконец то попадает легкие, насыщает.
Беззвучно опускаюсь на стул, и складываю руке на столе, сжимая одну руку другой.
— Я слушаю, — отвечаю почти спокойно, немного остепенив себя, хоть обида продолжает давить. Она скорее неосознанная, и возможно распространяется на нас обоих, из-за Тимура. Первопричиной стал поступок Евгения, не говорить ему о сыне, но решение принимала я. Сознательно отстраняя его от ношей жизни с сыном.
Эта встреча всколыхнула все чувства внутри, не зажившие раны, едва затянувшиеся, снова открылись, и теперь ноют, принося дискомфорт.
Мне хочется заорать на него "Как ты мог?". Но вместо этого отвожу взгляд, мне кажется еще немного и он поймет что я что-то скрываю от него, взгляд как сканер, пробирающийся под кожу.
— Я понимаю, что ты сейчас на взводе, Диан, но давай без глупостей! Мы оба — взрослые люди, и я не собираюсь препятствовать твоей работе в компании. Меня здесь почти не бывает, поэтому встречаться мы будем довольно таки редко, и я постараюсь эти встречи минимизировать, — почти скрепя зубами договаривает, в груди всё кровью обливается, и глаза начинает печь от подступивших слез, — не потому, что мне неприятно! Потому что так будет правильно, Диана, надеюсь ты это понимаешь!
НЕ ПОНИМАЮ!
Тело всё вибрирует, я не понимаю, ни-че-го! Но послушно киваю. Почему? Я боюсь, что он узнает о сыне, и возненавидит меня. Потому что скрыла эту информацию от него.
— Я поняла, — говорю сухо, и взгляд падает на папку в его руках. Сердце моментально ускоряется до невероятной скорости, дыхание спирает, кажется вся кровь вокруг сердца крутится, разгоняя его еще сильнее. Он аккуратно листает, переворачивая страницы моего резюме, кивает иногда своим мыслям.
— Борис Дмитриевич, не сказал тебе что я совладелец? У тебя в рекомендательном письме моя компания и подпись! — он начинает хмурится, окидывая меня внимательным взглядом.
— Нет, просто уточнил, действительно ли я работала у вас! — почти пищу, впиваясь ногтями себе в руки.
— И мне ничего не сказал, — хмыкает, но скорее не зло, а по доброму, — ладно, разберемся с этим, — он снова опускает глаза, и я вижу что следующий листок, будет личная информация, где имеется запись о Тимуре, — Диан, ты себя хорошо чувствуешь, побледнела вся?! — спрашивает, когда перелистывает страницу, если он сейчас опустит глаза, то узнает, что у меня есть сын.
Шансы на то, что он подумает, что это его ребенок, минимальны, так мне кажется, но если он всё таки задастся вопросом, что если?
Глава 7
Сердце в пятки опускается, в глазах темнеет, а ногти сильнее впиваются в ладошки. Вдыхаю глубоко, задержав дыхание. И в этот момент открывается дверь в кабинет, наши взгляды с Евгением Александровичем, привлекает вошедший.
— Фух, я уж думал опоздаю, но видно, всё же вовремя, — Волонский широко улыбается, с интересом оглядывая наши застывшие тела, и расслабленной походкой входит, усаживаясь по правую руку от Абрамова. Застываю, и наконец начинаю дышать, потому что понимаю, Евгений остановил просмотр моего резюме, и отложил папку на край стола.
Сердце продолжает заходится в груди, но уже не так сильно. Кажется, я всё таки очень сглупила, когда не рассказала Жене, правду о беременности. Если бы всё было правильно, на меня бы не давил сейчас этот груз вины, и страха. Безумный коктейль эмоций, что сносит, даже не давая малейшего шанса сосредоточится на разговоре, что завязался у двух мужчин. Внутри зарождаются куча сомнений о правильности моего выбора, который я сделал больше назад, уехав, и смолчав о своей беременности. Думаю, если Женя узнает, то не простит никогда. Пытаюсь немного вслушаться в разговор, настроиться на рабочий лад, отбросив посторонние мысли, но легкая боль в животе не отвлекает. Наверное, я была права сегодня утром, заметив на белье мажущие выделения, что скоро пойдут критические дни. Это-первые после родов, и раньше я не чувствовала боли, которая кажется начинает усиливаться. снова фокусирую свое внимание на мужчинах.
Кажется, они говорят о случившемся, о причине по которой Евгений здесь. Смотрю на него внимательно, пока он полностью поглощен информацией, что Борис Дмитриевич предоставляет ему. За прошедший год, он почти не изменился, кажется только стал шире в плечах, прическа теперь немного короче, кажется время его щадит, потому что за прошедший год, он стал выглядеть лучше, если конечно такое возможно. Может это компания Ольги так на него действует? В груди уже знакомо печется, обжигает снова. Непроизвольно представляю их вместе, они красивая пара, но только визуально. Не понимаю, зачем мучаю себя, и стараюсь откинуть все лишние мысли в сторону. Я здесь собралась работать, нужно представить свой проект, а уж затем подумать, нужно ли мне продолжать бороться за место под солнцем? Может это знак, что мне стоит снова скрыться с радаров, или наоборот? Господи! Ну почему всё так сложно, то?
— Всё не так плохо, — Абрамов, просматривает документы, и кивает головой, — справимся, бывало и хуже, — откидывается на спинку офисного кресла, и внезапно смотрит на меня.
Время будто застывает, а он поглощает меня взглядом. Кажется хочет рассмотреть детально, что во мне изменилось за прошедшее время, сканирует, медленно изучая лицо. Дышу часто, хватая воздух короткими вдохами, и понимаю, что скучала. Как же так? Почему? Казалось, что всё это прошлое, давно позабытое, но стоило ему только появится снова, как глупое сердце тут же ускоряет ритм. Где моя гордость? Мы ведь стали для него с Тимуркой ошибкой. Хотя нет, я стала ошибкой, а Тимурка — мой секрет.
— Я вот Диану решил взять к себе поработать, — начинает говорить Волонский, и почти сразу его перебивает Абрамов.
— К нам! А не к себе! — испепеляет его взглядом, кажется еще немного и тот правда пеплом посыпется на пол, мне уже не по себе становится, а вот Борис Дмитриевич, доволен
