Доверие - Кайли Скотт
Все фотографии с Джорджией были сняты и выброшены. Годы дружбы вылетели в трубу. Я чувствовала злость и растерянность, совершенное и абсолютное одиночество.
Я заметила, что, когда звонил телефон, я скидывала любой звонок. К счастью мне и разговаривать было не с кем, да и не особо хотелось. Когда стучали в дверь, я притворялась, что спала, или не открывала дверь. Мама нашла для меня психотерапевта, но и здесь мне удалось выкрутиться. Я так тщательно собрала себя и свои мысли после произошедшего, но психиатр мог вновь разворошить это «осиное гнездо».
Постепенно синяки пожелтели и позеленели. Боже, когда же я уже забуду о ребрах. До сих пор любое движение причиняло боль. Осталось только ждать, когда они заживут. Уродливый шрам — награда от Криса — разделяющий правую бровь на пять сантиметров, зажил.
Несмотря на мои лучшие попытки игнорировать всех, время шло. Через пару недель должен начаться учебный год. В реальной жизни, если вы не хотите убежать и жить в лесу, рискуя быть съеденным медведями, некоторые вещи просто неизбежны.
Глава 6
— Иди, поторопись, — позвала мама.
— Минутку, — крикнула я в ответ, застегнув молнию на своей серой школьной юбке. Ура школьной форме. Нет.
Нанеся зубную пасту, я почистила зубы, с большим усердием работая щеткой вперед и назад. Немного консилера и много тонального крема скрыли оставшиеся синяки вместе с тенями под глазами. Я завязала волосы в низкий хвост, оставив немного впереди, чтобы они как бы падали мне на лоб и заправлялись за ухо. Если бы этот стиль не прикрывал шрам, я бы отстригла себе челку. Недостаток солнечного света в последнее время сделал меня болезненно бледной, но неважно. Я сделала все возможное, чтобы выглядеть презентабельно.
— Иди, ты опоздаешь!
Я сделала паузу в процессе чистки своих коренных зубов, чтобы прокричать свой ответ. Пена от зубной пасты попала мне в горло, и у меня сработал рвотный рефлекс. Вот так просто, мое сердце бешено заколотилось, по всему телу выступил пот. Боже, это было так же, как в ту ночь, когда пистолет был у меня во рту.
Я закашлялась в раковину, выплевывая зубную пасту. Мой завтрак из кофе и поп-пирога последовал сразу за ней.
Черт возьми, у меня болят ребра. Нехорошо.
Я открыла кран с холодной водой, вымыла раковину, отпила немного воды, чтобы убрать кислый привкус во рту. Так мерзко. В ванной воняло рвотой. Медленный вдох, затем выдох. Все было в порядке. Я не там, не давилась от ствола пистолета. Позади меня никто не стоял, никого даже не было видно. Ради всего святого, это был просто несчастный случай, в котором оказалось слишком много зубной пасты.
— Успокойся, идиотка, — сказала я себе. — Ты в порядке.
— Иди… — мама появилась в дверях, затем замерла на месте. — Что не так?
Я с трудом сглотнула.
— Ничего.
Беспокойство отразилось на ее лице. Я ненавидела это.
— Серьезно, — сказала я. Полоскание рта — это то, что мне было нужно, сейчас я бы пропустила зубную щетку. Я провела языком по мятной сладости, а затем выплюнула ее. — Все готово.
— Ты уверена? Выглядишь немного бледной.
— Я в порядке.
— Хочешь, чтобы я отвезла тебя?
— Нет. Я в порядке. — Я протиснулась мимо нее с фальшивой улыбкой на лице. — Увидимся сегодня днем.
Она последовала за мной, сверля глазами дыры в моей спине.
— Твои волосы выглядят прекрасно, — сказала она.
— Спасибо, мам, — я нервно дернула себя за хвост. Ауч. Мой скальп все еще не полностью зажил после того, как Крис выдернул из него клок волос. По крайней мере, там не было ничего видимого, как, например, шрам над моим глазом. — Пока.
Мы жили в одноэтажном деревянном бунгало на тихой улице. Много деревьев. Это было мило. Я помахала маме рукой, забираясь в свой восьмилетний белый хэтчбек, унаследованный от моей бабушки. Эдит, моя тезка, жила в Аризоне и, по-видимому, переживала кризис поздней жизни. Не могло быть никакой другой причины, по которой ей вдруг понадобилась сексуальная спортивная машина. Однако для меня это сработало хорошо, так что, что бы ни делало ее счастливой, я рада.
Бабушка также оплатила счет за посещение частной школы. Я думала, наклейка на бампере «Моя внучка на Доске почета в Грине», вероятно, стоила ей почти столько же, сколько спортивная машина, на которую она ее наклеила. Когда-то давным-давно она была учительницей. И решительно не одобряла, когда девочки и мальчики учились в одном классе. Очевидно, наши бушующие гормоны не позволили бы нам учиться, и все было бы извращением и анархией. Из того, что я видела, у студентов-геев в школах одного пола все было хорошо. Во всяком случае, они не занимались сексом на столах в кафетерии.
Глаза устремлены на дорогу и сосредоточены прямо перед собой. Я не могла позволить себе отвлекаться. Смешно, как случайный человек на тротуаре мог напугать мои глупые нервы. Любой полицейский с пистолетом мог быть Крисом, мое сверхактивное воображение меняло их местами с пугающей эффективностью.
Я ехала очень медленно, но это не помогло. Звонок не прозвенел, я не опоздала, и толпы девушек в серой униформе заполнили коридоры. Неважно. В толпе хорошо прятаться. Это может сработать еще лучше.
Опустив голову и закинув сумку за спину, я направилась к своему шкафчику. Так много шума и толкающихся людей. Но я могла бы с этим справиться. Глубокие вдохи, спокойные мысли и все такое дерьмо.
Мои руки были влажными от пота, когда я набрала код своего шкафчика и открыла дверь. Материал под моими подмышками был влажным. В конце концов мне придется иметь дело с Джорджией, и, честно говоря, она могла бы поцеловать меня в задницу. Ее предательство сегодня было таким же свежим, как и тогда, когда это произошло.
— Эй, Вилли, — раздался за моей спиной ядовитый голос. Я не обернулась, в этом не было необходимости. Кара Ламонт. — Я слышала, что кто-то пытался отнять у тебя свободу.
Свободный Вилли, согласно фильму (имеется в виду фильм
