Дом, что любил меня (ЛП) - Блейк Лекси

Глава 3

Три часа спустя Шон уселся на диване за столиком, который располагался в глубине задрипанного бара. Там ему предстояло встретиться с Адамом и Джейком. Он выбрал место в дальнем углу, откуда весь зал был как на ладони. «Брюски» (прим.: на сленге означает очень дешевое, похожее на мочу пиво) относился к разряду тех паршивых баров, которые ожидаешь увидеть на окраине города. Впрочем, позже этим вечером Шон собирался проехаться до дома Грейс Хоторн. У Мэтью Райта он уже побывал проездом. Разведать обстановку никогда не бывает лишним.

Он поблагодарил официантку, которая принесла ему бутылку пива. Шон не решился заказать скотч в этом заведении, поскольку сильно сомневался, что ему принесут хотя бы нечто отдаленно похожее на шотландский виски. И все же пробежался взглядом по меню. Ему вдруг стало любопытно, чем сейчас занимается Грейс… и с кем… И было ли при этом связано ее роскошное тело, чем бы они там ни занимались.

Ему очень не нравилось чувство ревности, которое противно разливалось где-то внизу живота. Грейс была сабой. И он это понял. Она была чьим-то сабмиссивом. Шон сомневался, что ее Мастером был Райт. Тот и близко не был Домом. У Шона появилось твердое намерение выяснить, кому принадлежит ее преданность. Маловероятно, что между этим человеком и Грейс было что-то серьезное. На ней не было ни ошейника, ни даже маленького ожерелья, в знак того, что женщина кому-то принадлежит. Ни один Дом, достойный своей плети, не позволил бы такой милой сабочке, как Грейс, разгуливать вовсе без ошейника.

Дверь открылась, и в зал вошли Джейк с Адамом; их появление сопровождалось порывами невыносимо горячего ветра. Хотя солнце уже село, сентябрьский ночной воздух ничуть не остыл.

То же самое можно было сказать и о Шоне.

Адам сразу же подошел к бару и начал флиртовать с женщиной за стойкой. Острый как бритва взгляд Джейкоба Дина отыскал Шона. Джейк двигался с хищной грацией, пробираясь через переполненный людьми бар. Первым делом его темные глаза просканировали пространство вокруг в поисках потенциальной угрозы — и только после этого он протиснулся за столик. Шон удивился тому, как приятно было видеть своих бывших армейских приятелей. Большую часть прошлого года парни провели на задании, работая вне офиса.

— Привет, сержант. Рад снова тебя видеть. Я отправил отчет прямо на твой электронный адрес. Разумеется, закодированный, сэр.

Несмотря на то, что они покинули ряды «Зеленых беретов» много лет назад, Джейк так и не избавился от привычки обращаться к нему по армейскому званию. Шон был уорент-офицером (прим.: в армии США промежуточное звание между сержантом и младшим офицером) Джейка в их команде спецназа. Джейк был офицером разведки и оперативником, а Адам — сержантом, отвечающим за связь.

— Как прошла встреча с Райтом? — поинтересовался Джейк.

Подошедший к ним Адам Майлз сел рядом с Джейком, при этом в руке у него было две бутылки пива. Он вручил одну своему напарнику, а сам сделал большой глоток из другой. Эти двое были не разлей вода, но с Адамом дело обстояло иначе. Он и в прежние времена никогда не выказывал особого уважения. А сейчас и подавно не утруждал себя этим.

— Да кому есть долбаное дело до Райта? Расскажи-ка лучше, как прошла встреча с нашей соблазнительной крошкой Грейс.

Шон звонко ударил дном бутылки о стол, приложив для этого больше силы, чем ему хотелось бы.

— Не вздумайте играть в свои игры с Грейс, — при мысли о Грейс с Джейком и Адамом у него аж руки зачесались от желания выбить дерьмо из двух своих самых близких друзей. — Пусть она лучше думает, что вы геи.

Джейк рассмеялся.

— О, она и думает, но это, в общем-то, справедливо по отношению ко всем женщинам.

— Точно, вплоть до того момента, как они оказываются между нами и стонут во весь голос, пока мы показываем им удовольствие от двойного проникновения, — произнес Адам, подняв бутылку пива в насмешливом тосте. Его губы растянулись в порочной ухмылке. — Приятель, ты бы удивился, узнав, как хорошо работает эта штука с геями. Женщина откровенничает с тобой, когда считает тебя голубком. И даже немного влюбляется. Само собой, следующее, что мы слышим — это что-то вроде того, как ей хочется, чтобы мы не были геями, и — бам! — желание исполнилось.

— Иногда нам даже не нужно разыгрывать гей-карту. Мы проделываем этот трюк только под прикрытием. Порой честность играет на руку. Есть женщины, которым нравится, чтобы ими делились. И таких очень много. Той малышке-лейтенанту еще как понравился менаж (прим.: сокращение от француз. «менаж а труа» — любовь (семья) втроем).

В карих глазах Джейка появился взгляд, полный сердечной привязанности, когда он, по всей видимости, вспомнил старые добрые времена.

Шон вынужден был закатить глаза.

— Поверить не могу, что вы двое умудряетесь шутить об этом. Да о чем я говорю? Вы же шутите по любому поводу. Большинство людей не стали бы потешаться над инцидентом, из-за которого их с позором уволили из армии.

Адам пожал плечами.

— По-моему, мы вели себя крайне благородно. Она кончила, по меньшей мере, четыре раза, прежде чем мы отчалили.

— А вот генерал был не в восторге, когда застукал нас. Думаю, что он и сам подумывал приударить за ней. Мудак, — вздохнул Джейк. — В любом случае, эта работа мне больше по душе. Большому Тагу без разницы, чем мы занимаемся в спальне, и вооружение у него получше, чем в армии США.

Большой Таг не имел никакого права задавать вопросы о сексуальных причудах других людей. У него и своих было предостаточно. Впрочем, к Шону это тоже относилось. И он вот-вот собирался сделать все возможное, чтобы Грейс Хоторн приобщилась к его страстям, а не к забавам этих мальчиков, любящих менаж.

— Так вы установили контакт с Грейс?

На лице Адама промелькнула ухмылка, которая Шону совсем не понравилась. В ней было слишком много намеков на глубоко интимное знание о Грейс.

— Пока ты прохлаждался в «Городе ветров» (прим.: неофициальное название Чикаго), Джейк и я находились здесь. Последние несколько недель были ее товарищами по «счастливому часу» (прим.: определенные часы дня в заведении общепита, когда клиентам дают крупные скидки на алкоголь). По-видимому, Грейс любит брать под свое крыло новых сотрудников, показывать им, что к чему. Она быстро пришла к выводу, что мы с Джейком гомосексуалисты, и представила нас друг другу.

— Я прикидываюсь недотрогой, — изрек Джейк, делая глоток пива из бутылки.

— Тебе и прикидываться особо не надо. Мы бросили монету, и в этот раз мне выпало играть «пассива». Как я ненавижу эту роль. Хотя похоже, что Грейс купилась на наше шоу. В общем, она очень довольна своим сватовством, и в прошлые выходные пригласила нас к себе на ужин. Грейс приготовила восхитительную лазанью. Конечно, вкус был не так хорош, как у твоей, но я был более чем готов потратить лишний час или два в тренажерном зале, чтобы отработать съеденное, хотя предпочел бы сжигать калории иным способом.

Шон подался вперед. Он надеялся, что его лицо выглядело так же чудовищно, как он себя чувствовал.

Джейк просунул между ними руку.

— Прекращай, Адам. Он и так уже на взводе, и ты знаешь, почему. Грейс очень милая.

Шон откинулся назад.

— А он давно ни с кем не спал, — продолжил Джейк.

— Эй! — выпалил Шон.

И почему всем так нравится обсуждать его личную жизнь, ну или отсутствие таковой? Это уже начинало раздражать.

— Она — задание, и тут, на мой взгляд, у меня больше шансов на успех, чем у вас двоих.

Адам провел свободной рукой по своим вьющимся золотисто-каштановым волосам.

— С чего это ты взял? Мы можем быть очень обаятельными, если захотим. И пока что у нас довольно неплохо все выходило по части сближения с ней. Ты ведь еще не получил приглашение на ужин, верно?

— Она сабмиссив, — теперь Шон был в этом абсолютно уверен.

То, как она льнула к нему на парковке, когда дело приняло крутой оборот, и то короткое «Сэр», сказанное с придыханием, окончательно закрепили в нем это мнение. Грейс может быть напористой и авторитетной на работе, но в спальне будет подчиняться. Она будет мягкой, милой и очень покорной. Такова была ее внутренняя потребность. Хоть пиво на вкус было отстойным, Шон все равно сделал большой глоток, пытаясь остыть. Он чертовски завелся лишь от одной мысли о Грейс, подчиняющейся каждой его прихоти.