Зима в сердце (СИ) - Бар Иден

- Класс, здравствуйте!

Нестройный ответный гул голосов. Многие, но ещё не все, уже сидят на своих местах. Смотрю на часы - до начала урока минут пять. Сажусь за привычный учительский стол, раскрывая журнал.

И вдруг замечаю, как класс приходит в движение! Что-то происходит. Мгновенно настораживаюсь - ребята молча выходят, все. Остаётся только один Зимин. С тихим щелчком, дверь в класс закрывается за последним, кроме нас, человеком.

Я замираю, утыкаясь взглядом в журнал, и намеренно на него не глядя. Нервно перекатываю в пальцах ручку. Что, если никто не вернется к началу урока?! Жду звонка.

Самообладание начинает покидать меня, когда он встаёт и, как в самую первую нашу встречу, садится за смежную с моим столом парту. Вернее, нагло плюхается. Именно в эту минуту раздается звонок, оповещающий о начале урока.

Но никто из нас двоих больше не двигается. Наконец, я поднимаю на Зимина вопросительный взгляд.

- Привет, - произносит он мягко.

- Здравствуй, Зимин, - вздыхаю.

- Ты мне очень-очень нравишься, Антонина, - выдает серьезно, - давай встречаться! Это официальное предложение.

От прозвучавшего из его уст бреда почему-то снова перехватывает дыхание, но я все равно начинаю улыбаться. Отрицательно качаю головой.

- Долго думал?

- Нет. Ну, хотя бы шанс. Один! Пожалуйста. Это так много?!

- Ооо, Зимин… В твоем случае это очень много! Просто нереально как много, - усмехаюсь.

- Обещаю заняться учёбой. Классом, всем, чем захочешь, - произносит почти в отчаянии, - хочешь, стану старостой класса?! Буду помогать тебе во всем, ходить на все уроки, не только твои...

- Данил Зимин! - я повышаю голос, - что у тебя со слухом? Я уже ответила.

- Не отвечай так сразу…

- Ты обалдел, что ли, совсем?! Предлагаешь учительнице встречаться, да еще прямо в классе? - я встаю и хлопаю тяжелым классным журналом по столу. Хочется побыть резкой.

- Выйди вон из класса, - зачем-то продолжаю с пафосом, с трудом переводя дыхание от его невозмутимости, - немедленно!

- А то что?! – спрашивает дерзко.

Я не смотрю на него. Я смотрю в окно. Боюсь, что сдаст выдержка, и могу либо опять начать угрожать директором либо вообще расплачусь тут от бессилия! Ну, я же совершенно не контролирую ситуацию, его самого. Какой из меня педагог и, тем более, классный руководитель?

Хотя, Зимин - тяжелый случай. Очень тяжелый. Медленно, с чувством собственного достоинства присаживаюсь за свой стол, и начинаю делать вид, что заполняю бумаги.

Он неожиданно наклоняется ко мне и резко дёргает за красивый атласный бант на моей блузке. Бант тут же распахивает блузку, оголяя только шею, но я хватаюсь за этот бант почти в шоке.

- Зачем ты носишь такое?

- Что ты себе позволяешь?! Какое такое?

Он с грохотом спрыгивает с парты. Смотрит весело, но со странным, диким блеском в глазах:

- Такое! Старушачье!

Не дожидаясь моего ответа, выходит из класса, с шумом распахивая дверь и даже ни разу не обернувшись. В класс постепенно стекаются ученики, не скрывая своих остро-любопытных взглядов.

А на моей душе вдруг становится холодно и пусто… Я уже злюсь на себя за то, что сначала отвечала ему на эмоциях, чересчур, а потом, наоборот, молчала. Наверное, все из-за этого дурацкого, никому в данном случае не нужного, учительского авторитета. Так называемого.

А я ведь старше этого человека почти на семь лет. Надо было успокоиться самой, и очень по-доброму, тактично, терпеливо еще раз все объяснить ему! Ключевое здесь – надо было…

Остаток дня проходит ровно, по плану. Если не считать отсутствия на уроках Зимина и моего разбалансированного им состояния, то все более чем хорошо. Судя по всему, уроки мои он больше посещать не будет. И что же мне ему поставить в конце года?! Не могу же я учить его «за шанс». Каков наглец.

Ладно, дальше будет видно – может, поставлю ему какой-нибудь балл, чуть ниже среднего. Хотя по другим предметам, насколько мне известно, он тоже не блещет. И мальчишка ведь способный изначально, по словам завуча. Что с ним не так?

Вообще, наша Татьяна Ивановна очень огорчена, что воспитанника Зимина настолько не интересует учеба. Школу он просто не посещает, не помогают никакие наказания. Но завуч не знает, в чем его настоящие талант и страсть. Не в курсе, чему он посвящает все свое время.

Еще, я немножко терзаюсь мыслью, что теперь тоже причастна к его «нелюбви» к обучению. Зимин ведь наверняка принципиально не захочет заниматься и другими предметами. И никакой «подушки безопасности» в виде профессии, которая сможет прокормить в будущем, у него не будет.

В тот день он впервые не поджидает меня после занятий. Я удивляюсь тому, что почему-то испытываю лёгкое разочарование от этого.

Глава 10 Аня Маркина

Несколько последующих дней проходят скучно и однообразно. Ни на занятиях, ни после них Дани Зимина в школе нет.

Лариса Тимуровна больше не лезет ко мне с советами, но смотрит подозрительно. Мне все же не очень-то верится, что Данил мог приставать к ней. Хотя, и в то, что говорил он мне, не верится тоже. Я уже совсем запуталась.

Засиживаюсь сегодня допоздна с проверкой ученических тетрадей в одном из пустующих классов. Мне просто лень тащить их домой, к тому же пришлось бы еще искать какой-то объемистый пакет, потому что в сумку я столько не уложу. Решаю проверить их все сразу, и оставить в учительской.

Краем уха слышу, как по этажам, гремя ключами и охая, ходит техничка. Закрывает классы. Быстренько заканчиваю проверку работ, отложив пару тетрадок на завтрашнее утро. Я успею с ними до начала первого урока. В какой-то момент дверь в класс начинает ритмично поскрипывать.

Поднимаю голову и, надо признаться, вздрагиваю! Из тусклого полумрака общего коридора на меня, улыбаясь беззубым ртом, смотрит девочка. С ней нас сейчас разделяет метров восемь, не больше. Она некрасива, если не сказать безобразна. На вид ей не больше десяти лет.

Заглянув в проём двери класса, она просто стоит молча. В какой-то момент дверь тоже перестаёт покачиваться, и воцаряется неприятная мне, звенящая тишина.

- Здравствуй, девочка, - обращаюсь к ней сипловатым от страха голосом. В школе уже почти везде темно и безлюдно. Я не помню этой девочки среди учениц ее возраста.

Такими поздними вечерами в коридорах школы всегда сумрачно - лампочки-экономки едва освещают выкрашенные дешёвой серой краской стены. Поэтому, силясь ее рассмотреть со своего места, ощущаю некую жуть. Не ответив, она манит меня за собой пальчиком, медленно отступая в коридор. Стараюсь не думать о том, насколько это странно.

Но в голове, как назло, начинает крутиться «кино» из фрагментов ужастиков, когда-либо виденных мною. Как сказал когда-то один мой знакомый - персонажей страшнее маленьких девочек в хоррорах ещё не придумали.

Щёлк! И ее миниатюрная ручка выключает свет в классе. Сбрасывая с себя оцепенение, я вскакиваю. К несчастью, выключатель как раз у входной двери. Теперь я просто вынуждена идти туда. В темноту.

Девочка исчезает в коридоре. Почему она поманила меня за собой жестом? Возможно, глухонемая?!

Напоминаю себе, что, в конце концов, это просто ребёнок. А я взрослая и сильная женщина. Ну, может, не такая уж сильная, но взрослая точно. Педагог, не имеющий права паниковать на ровном месте. Да еще, к тому же, в школе…

Иду за ней, забыв про оставленные на столе тетрадки и ключи от класса, забыв про все.

Выхожу в плохо освещённый коридор. Она тихо смеётся, отбегая от меня подальше. Смотрит внимательно. Как зачарованная, я иду за ней, а у самой мороз по коже от звуков ее детского смешка. Могут ли глухонемые смеяться? Вряд ли.

Спускаемся на один лестничный пролёт. Да что она хочет показать мне?! Странная девочка бежит коридорами дальше, но не быстро, а так, чтобы я видела ее. Вот тут мои нервы начинают сдавать, и я спрашиваю:

- Куда ты меня ведёшь?