В плену огня (СИ) - Мещерская Татьяна

— Ч-что-то случилось, мистер Алмазов? — жалко лепечу, пытаясь не показать, как мне страшно.

Одновременно поправляю сползший с плеча ворот. И сглатываю, когда карий взгляд отслеживает моё движение. Жарко. Го́лодно. Словно кипятком облил. По крайней мере, ощущение именно такое. Даже мурашки появились. И голос у меня под стать: хриплый.

— Случилось, — кивает босс.

И ухмылка у него такая довольная! Хвала Богам, от меня отошёл. Стоит чуть в стороне, засунув руки в карманы, и смотрит с непередаваемым выражением.

— Я тебе должен кое-что сообщить.

Я незаметно выдохнула, радуясь относительной свободе. Когда он рядом, кислород в груди как-то резко кончается.

— Вы? Мне? — голос по-прежнему звучит сипло.

— Представь себе.

— И… Что?

На всякий случай продолжаю пятиться, готовая в любой момент дать из кабинета начальства дёру. Алмазов молчит. Чувство, будто окончательные подсчёты делает, после которых хода назад уже не будет.

— Мы женимся, — наконец, отрывисто выдаёт он. — Точнее, ты выходишь за меня замуж. Отказа не принимаю.

Глава 4. К достойной цели не бывает лёгких путей

Ксания

«Отказа не принимаю!»

Меня согнуло пополам, и я закашлялась, подавившись вдруг ставшим очень густым воздухом. И кашляла до потемнения в глазах. Очнулась, когда под носом оказался стакан с водой. Схватила, не замечая, что при этом коснулась пальцев Андриана, и одним махом выдула половину.

— Полегчало? — холодный голос начальника звучал совсем рядом.

— Да. Нет. — Не могу выбрать одно из двух очевидных ответов. Оба звучат как-то двусмысленно. По-всякому перевернуть можно. — Я, наверное, неправильно расслышала, — просипела я, и карие глаза мужчины потемнели. — Не могли бы Вы повторить?

Алмазов повторяет, и на меня внезапно накатывает темнота.

Андриан

«Мы женимся», — сказал я, а эта пигалица пискнула и упала в обморок.

Н-да, не так я себе представлял реакцию на своё предложение! Но ничего, главное с самим предложением разобрались, осталось разобраться с самочувствием будущей супруги. Подхватил девушку на руки, изумляясь какая она лёгонькая, и отнёс на диван. На нём она сможет спокойно прийти в себя. На диване я бы её и оставил, если б не разлившаяся по лицу пигалицы бледность. Она волновала до глубины души.

— Ксания! Ксания! — начал звать, легонько встряхивая малявку за плечи.

Совершенно неподвижна. Неужели я настолько страшен, что невеста так глубоко отключилась? В том, что Ксания не притворяется, не сомневался. Слишком расслаблено тело, слишком безвольны руки. А я прекрасно помнил упругость девичьего стана, когда строптивица в сознании. В рвении привести девушку в чувства, я едва замечал столпившихся возле кабинета сотрудников и их вытянутые лица. Дал им повод для сплетен. Сейчас побегут рассказывать остальным. Прозрачные стены моего обиталища теперь скорее минус, чем плюс, но зрителей я игнорирую. Мне жизненно важно привести в чувства Ксанию. И получить ответ, чёрт возьми!

Ксания

— Ксания! — взволнованный голос зовёт меня.

Интонации звучат нервно и меня вроде как встряхивают. За плечи, деликатно. Крепкие ладони поддерживают спину, и я даже замутнённым сознанием понимаю, что это великий и ужасный босс «Андрвис». Тем не менее, он тактичен. Мужские руки не позволяют себе лишнего. Хотя пальцы время от времени касаются плеч там, где сползает ворот и дотрагиваются до обнажённой кожи. Когда я в панике распахиваю глаза, на меня взирают карие омуты глаз босса, и в них светится тревога. Ох. При падении я, должно быть, ударилась головой! Андриан Алмазов не способен испытывать тревогу за какую-то там сотрудницу. Подумаешь, в обморок грохнулась. Но тем не менее. Ещё не до конца придя в себя, задумчиво скольжу взглядом по мужскому лицу. У Андриана притягивающие взор черты. Высокие скулы, красивый излом бровей, чётко очерченные губы. Тоже красивого рисунка, но сейчас нервно сжатые. Короткая щетина на щеках делает образ горячим. Алмазов молчит. Не говорит ни слова, отслеживает мой взгляд.

«А ведь его глаза действительно похожи на грозовое небо», — думаю я, утопая в их глубине. И тут же, опомнившись, отвожу взгляд в сторону. С ума сошла, раз такие вещи в голову лезут! Осторожно касаюсь виска и морщусь.

— Очнулась? — суховато резюмирует Андриан и, отпустив меня, шагает к своему столу. Скосив глаза, вижу, как он выдвигает ящик, шуршит блистером, а затем возвращается ко мне, протягивая таблетку. — Держи. Это от головной боли.

Таблетку я машинально беру, и у меня перед носом вторично оказывается стакан с водой. Тоже беру. И только на половине этого действа приходит на ум, что голова у меня болит как раз от него! И не от боли мне таблетка нужна, а от настырного Демона. Откуда только он такой на мою голову свалился! Упрямый. Это от него у меня в висках шумит и стучит. Замуж предложил… Я судорожно дёргаюсь. Запоздало думаю, что нужно было не принимать от него воду, а в лицо стакан ему выплеснуть. Но теперь уже поздно. Сообразив, что продолжаю полулежать перед ним, пытаюсь подняться.

Алмазов любезно подаёт мне руку, но тут уж я отыгрываюсь, игнорирую ладонь, словно её нет вовсе. Чёрные брови Демона грозно сдвигаются на переносице, а на скулах проступают желваки. Ничего, переживёт! И он действительно смолчал. А когда я поднялась, вздёрнул подбородок и с вызовом смерил меня взглядом:

— Что ответишь на предложение? Вижу, оно тебя потрясло, — всё так же сухо произнёс он. — В обморок ты грохнулась не иначе как от радости. Сейчас обговорим детали и назначим день свадьбы. Ещё нужно представить тебя семье. Ресторан, меню и прочую ерунду по организации беру на себя. Церемония будет в моём доме.

Он так самоуверен!

— Нет! — взвизгнула я, до глубины души шокированная его наглостью. Всё моё только что обретённое спокойствие разлетелось вдребезги. — С чего Вы взяли, что я согласна?

— А с чего тебе отказываться? — искренно изумился Алмазов. — Ладно, церемонию мы можем распределить между домами. Чтобы никому не обидно было.

Ты смотри, какой предупредительный! Никогда бы не подумала, глядя на эту самоуверенную физиономию! Очень самонадеян.

«Должно быть, у него хорошая семья», — мелькнуло в голове, хотя сама мысль о том, что у такого как Алмазов есть родные, кажется крамольной. Бабушки там, братья, сёстры…

— Я не хочу выходить замуж! — выдаю быстро-быстро, пока он не начал говорить что-то ещё, столь же возмутительное. Прикусить себе язык за честную болтливость не успеваю, и вырывается откровенное: — Тем более за Вас! С какой стати Вы вообще возжелали на мне жениться?

Андриан поперхнулся. Судя по пунцовым пятнам на щеках — мужчина шокирован. Значит стакан с водой, который до сих пор маячит в поле зрения, нужнее ему.

— В-вот… — заикнувшись, протягиваю стакан Демону. — П-простите.

Я, правда, не знаю, зачем так резко сказала! Но он… А я… И вообще, зачем ему правда приспичило жениться? Но мне лучше не знать. Какая разница!

Чёрные брови начальника вновь сходятся на переносице, глаза метают молнии.

— Может… выберете другую? — жалобно предлагаю я и прикусываю нижнюю губу, чтобы ещё чего лишнего не сболтнуть.

Андриан

— Я уже выбрал.

Зло цежу слова сквозь зубы, вне себя от ярости. Эта… пигалица смеет отказывать мне⁈ По смущённому румянцу на лице вижу, что она не шутит. Замуж действительно не хочет. А должна быть счастлива тем, что ей предлагают. Я предлагаю! И смотрит ведь так жалобно. Подавляю в себе хищные инстинкты, которые зовут забросить миниатюрную женщину на плечо и немедленно отволочь к алтарю. Как она смеет сопротивляться? И всё же, выдохнув, стараясь не смотреть на прикусываемую губку, холодно интересуюсь:

— Почему? Почему не хочешь?

Впиваюсь в неё взглядом.

— И Вы ещё спрашиваете⁈ — девчонка экспрессивно взмахивает руками.