Мой (не)желанный малыш (СИ) - Шарм Элли

Глава 9

Катя

Меняю туфли со средней высоты каблука на почти аналогичные, только «шпилька» у них не менее десяти сантиметров. Илья будет просто в ярости! Как же он не любит, когда я почти одного с ним роста. Его проблемы! Нравиться и угождать – это так скучно. Совершенно нет желания потакать Сазонову-младшему. Он должен четко понимать, что слова – словами, а я жду действий. Пока я вижу только, что он готов брать, а вот давать взамен не готов.

Высокие каблуки – это большее, что я могу сделать в данной ситуации – показать свое «фи» на его желания. Я слишком своенравная, чтобы быть чьей-то тенью и… женой. Но пока никому не обязательно знать о моих планах. Хмыкнув, поправляю золотистые локоны, струящиеся упругими волнами по открытым плечам. Несмотря на то, что мое лицо бледное от природы, сегодня кожу щек покрывает нежный персиковый румянец от какого-то необъяснимого волнения.

Почти невесомый стук в дверь отвлекает от мыслей. Бросив последний придирчивый взгляд на отражение, громко приглашаю:

– Входи, Дарья, – безошибочно отгадываю по звуку, что это именно она. Неуверенный, едва слышный…

Переступив порог, девушка неловко мнется на месте, прежде чем произнести:

– Екатерина Борисовна, – робко поднимает глаза шоколадного цвета, – Светлана Юрьевна попросила меня вас найти. Гости прибыли, – отводит глаза. Должно быть, чувствует себя неловко после тех грубых высказываний моей матери.

Ощущаю моментальный укол вины. Погруженная в свои тревоги, я была почти совсем глуха к чужим бедам и переживаниям. Разве это простительно по отношению к человеку, который несколько лет живет в одном со мной доме? Нет!

– Даша?

Девушка смотрит на меня открытым взглядом печальных карих глаз, и я выпаливаю на одном дыхании:

– Извини за сегодняшнее, – слова даются с трудом, но в глубине души я понимаю, что поступаю правильно. – Мама была не права.

Успеваю перехватить ошеломлённый взгляд Дарьи, прежде чем выйти из комнаты. Спускаясь по витиеватой лестнице, скольжу ладонью по гладким начищенным до блеска полированным перилам. Подбородок неуклонно все выше приподнимается, чем больше сокращается расстояние до гостиной. В отличие от других жителей этого дома, моя совесть еще жива. Она куда громче, чем укоризненные вопли родителей, нацеленные на тех, то в силу обстоятельств не может дать им отпор.

Делаю глубокий вдох, как человек, которому предстоит опасное и глубокое погружение. Толкаю двустворчатую дверь, не забыв перед этим надеть на лицо очередную маску под названием "все в порядке". Иногда мне так дико хочется сорвать ее, но я понимаю, что не смогу этого сделать, не затронув собственной кожи. Да и стоит ли показывать неприглядную правду? Ведь то, что скрывается от чужих глаз, далеко не так привлекательно, как кажется: сломанная напрочь постоянными запретами психика и разбитая вдребезги постоянными придирками душа. Затягиваю мысленно сильнее ленты по краям маски. Они будто невидимыми шипами впиваются в нежную кожу. Ранят до крови. Переступая невысокий порог торжественной залы, повторяю, как мантру: я, Екатерина Зимина, просто не имею права на слабости.

Проклятье! Такое ощущение, что я в ад попала! Еще эта духота… Тут же себя успокаиваю – это еще не ад. Если бы это был он, то здесь непременно была бы моя мать.

– Катя, – заметно вздрагиваю, оборачиваясь, – наконец-то ты спустилась! – раздается слева от меня энергичный полный укора голос мамы. – Я уже начала нервничать. Почему так долго, дорогая?

Бегло осмотрев меня с ног до головы критичным взглядом, мама, расслабившись, посылает мне довольную улыбку.

Я знаю, что хорошо выгляжу. Самолюбие и здравый смысл заставили меня сделать все для того, чтобы сегодня выглядеть как можно лучше. Удивительно, но если бы я не подслушала совсем недавний разговор между родителями, никогда бы не догадалась о том, что моя родительница была почти на грани нервного срыва.

– Я только переобулась, – мой голос звучит подчеркнуто сухо.

Элементарная констатация факта, не более. С ходу даю понять, что совершенно не хочу развивать эту тему. Ещё не хватало, чтобы меня в непунктуальности обвинили!

– Тебя Илья ждет, дорогая, – совершенно не обращая внимания на мой тон, добавляет мама, указывая почти незаметно наполовину наполненным бокалом в сторону Сазонова-младшего.

Илья, не замечая никого вокруг, увлеченно любезничает с каким-то мужчиной с полностью седыми бакенбардами. Моя бровь ползет вверх. Разве в наше время их еще кто-то носит? Я думала, что такие прически давно канули в Лету.

Не могу не отметить, что мама на славу постаралась. Гостиная буквально сияет. Интерьер помещения традиционно декорирован немалым количеством живых цветов в больших напольных вазах. По просьбе матери дизайнер использовал только натуральные ткани: бархат, лен, шелк и гобеленовые материалы. Теплые оттенки бордового – обои и бархатные портьеры придают помещению еще больше шика. Главным предметом мебели в гостиной по праву является диван. Он солидный и тяжелый, выполнен в барочном стиле. Прохожу мимо дивана, который занят двумя женщинами с притеозными прическами и бокалами шампанского в руках.

Что-что, а этот напиток совершенно не понимаю. Гадость редкостная! Миную софу, за которой стоит пара кресел, а затем массивный обеденный стол и стулья «честерфилд», пока не останавливаюсь напротив деревянного журнального столика. В отражении зеркал можно разглядеть потолки, оформленные декоративной лепниной. Самое большое внимание гостей несомненно привлекает шикарная хрустальная люстра – она в интерьере ключевой акцент.

Ну, и, конечно же, куда без камина? У которого, между прочим, не протолкнуться. Можно подумать, это самое козырное место в доме. Народа в гостиной предостаточно. Такое ощущение, что я попала на центральный городской рынок. Гул голосов, которые звучат в унисон классической музыке, только раздражения добавляет. Все сливается, образуя сплошную какофонию.

Глава 10

Катя

Трое представительных мужчин высокомерного вида, совершенно не стесняясь, громко обсуждают дела.

Спешу подальше от инвесторов. Даже прислушиваться не надо, чтобы понять, о чем идет речь. Кто и что за сколько купил, кто и за сколько продает. Это как раз те люди, которые смотрят на тебя, как на породистую кобылицу, за которую могут предложить плату в качестве денег и брака. Совершенно бездарно делают вид, что им интересна дочь владельца дома. Ее жизнь, ее знания, мечты и стремления… Мне кажется или это в самом деле такая плата за вход? Все это необходимо, чтобы попасть в дом Бориса Зимина. И вот – собравшиеся обсуждают проблемы. Обсуждают жестко, нисколько не таясь. Я даже приблизительно не могу представить себе, насколько они близки к истине. Их пухлые пальцы обвивают фужеры на тонкой ножке. Даже навскидку понятно, что никто из них сам лично и дня не трудился.

Как же тошно от этого лицемерного бала тщеславия! Меня буквально коробит от того, что приходит в гостиной. Внутри просто безумное напряжение нарастает. Это сравнимо с металлической пружиной. Можно сжать ее пальцем до отказа, но когда отпустишь, то она выстрелит аж до потолка. Чем крепче ты ее сожмешь, тем сильнее она ударит в ответ.

– Стэфан Дицони и правда, оказывается, огромный, как шкаф, – неприятно хихикает дама средних лет. Облизнув узким языком подкрашенные красной помадой губы, поправляет длинными узловатыми пальцами уложенные волосок к волоску гладко прилизанные темные волосы. В холодных серых глазах светится ничем не прикрытая похоть. – А вот ключик, интересно, соответствует?

Едва не споткнувшись о ковер, кошусь неодобрительно на женщину, чьи пальцы буквально унизаны «от» и «до» кольцами с драгоценными камнями. Ее собеседница ничем не лучше – такая же цаца. Вот тебе и дамы высшего света! Как только язык повернулся?! Взгляд невольно падает на объект пристального внимания женщин. А там и правда есть на что посмотреть!

Спустя минуту с трудом отрываю взгляд от великолепного зрелища широкой спины и бугрившихся мышц, которые четко проступают через ткань белой рубашки лишь для того, чтобы скользнуть взглядом ниже – по поджарым ногам и ягодицам, обтянутым плотной тканью брюк. Так вот, значит, какой этот Дицони!