Север&юг (СИ) - Татьяна Семакова
Брагин тут же дёрнул за ручку и пропустил меня вперёд. Вместе мы поднялись на четвёртый этаж и уставились в четыре глаза на слегка приоткрытую дверь в квартиру. Переглянулись, Глеб Борисович с невозмутимым лицом натянул перчатки и толкнул её.
— Хозяева! — крикнул зычно и храбро шагнул в полумрак квартиры.
— Человек-легенда собственной персоной, — услышала совсем рядом и быстро провела одной рукой по другой, прогоняя волну мурашек, поднявшуюся от звуков его голоса с лёгкой хрипотцой. — И кошечка, у которой осталось восемь жизней.
Он появился из-за угла, оказавшись в нескольких сантиметрах от меня, а я вздрогнула от неожиданности и шумно выдохнула, пытаясь быстро привести в порядок пошатнувшуюся нервную систему.
— Привет, — буркнула зачем-то, а он тут же заулыбался, смущая меня окончательно.
— Привет, конфетка.
Брагин покашлял, ненавязчиво напоминая о своём присутствии, я на всякий случай сделала шаг вбок, а Третьяков попытался вернуть своему лицу серьёзное выражение и сказал:
— Глеб Борисович, как Вы, должно быть, успели понять, я в дерьме по самые уши.
— А мне ты что прикажешь делать? — деланное удивление на лице криминалиста отчётливо читалось даже без света. От него буквально веяло иронией и сарказмом.
— Если попрошу помочь отмыться, будет звучать слишком интимно? — а вот Третьякову, похоже, вздумалось шутки шутить. Стоит, ухмыляется. Впрочем, эти двое друг друга стоят.
— Пожалуй, — слабо хрюкнул Глеб Борисович. — Да и… ты же не будешь утверждать, что улики липовые?
— Увы, самые что ни на есть настоящие, — развёл руками и прищурился на один глаз: — Я Вас, конечно, сам пригласил, но было бы круто свалить подальше, если честно.
— В самом деле не слишком гостеприимно, — кивнул Брагин, резко посерьёзнев. — Я ещё даже не осмотрелся.
— А тут не на что смотреть. Квартира съёмная, личных вещей — минимум. Зубную щётку и ту отобрали. Гол, как сокол.
— А если я с волшебным фонариком пройдусь? — хитро прищурился криминалист.
— Гуляйте на здоровье, — флегматично отозвался Третьяков, подперев собой стену. — Но времени в обрез и, уверяю, Вы ничего не найдёте.
— То есть, я должен поверить на слово? — округлил глаза Брагин. — Человеку, который меня связывал, угрожая пистолетом, буквально пару дней назад. Я правильно понял?
— Не совсем, — хохотнул Третьяков. — Поверить и помочь. Я выложил все карты на стол. Честно признался, кто я и в чём меня обвиняют. Правда, не рассчитывал, что Вы отправите кошечку лазать по деревьям, мне совершенно не понравилось смотреть как она спикировала вниз, — я презрительно фыркнула, а он поднял бровь: — Что-то не так, конфетка?
— Как-то ты не слишком заботился о моей безопасности, делая из меня переносчика своей ДНК и впутывая в свои дела, — ответила едко, краем глаза увидев, как Брагин поджал губы.
— Переносчика ДНК? — Третьяков невинно похлопал ресницами, едва сдерживая улыбку, а я почувствовала себя совершенной дурой и отвела взгляд, отчаянно краснея и кляня себя за несдержанность. Он подошёл почти вплотную и шепнул на ухо: — В качестве образца своей ДНК я прилепил жвачку под стол, прямо на глазах твоего коллеги, — сердце ухнуло в пятки, а я зажмурилась и скривилась, почувствовав себя ещё глупее. Ну кто меня за язык тянул, скажите на милость?! Ну, Брагин! Мог бы и сказать! — А то, — продолжил Третьяков шептать мне на ухо, — на что намекаешь ты… просто не сдержался. Ты очень сладенькая.
— Так, довольно, — буркнул Брагин, — я не брал с собой свечку. Пошли в машину, не хватало ещё, чтобы меня взяли с беглым преступником.
Развернулся и, обогнув меня, покинул квартиру первым. Я тут же двинулась вслед за ним, но Третьяков тормознул меня, мягко взяв за руку.
Разряд! Чёртов разряд тока пронёсся от кончиков пальцев по всему телу, не нашёл выхода и засуетился где-то в районе груди, подначивая сердце биться быстрее.
— Не торопись, — хмыкнул Третьяков и сунул свободную руку в карман, выудив наушник. — Не твоё, часом? Давай примерим, золушка…
Проводит пальцем по моей щеке, убирая волосы, закладывает прядь за ухо, скользит по шее, осторожно вставляет наушник, «примеряя».
— Как влитой, — хмыкает довольно и неожиданно придаёт моему телу ускорение, смачно шлёпнув по заднице. — А теперь валим, я не шутил на счёт неприятностей.
Как будто это было так просто — идти! Ноги ватные от его ужимок, от его голоса, от прикосновений ненавязчивых, хоть и слегка привёл в чувство этим волшебным пенделем. Размазывает, разжижает мозг от одного его присутствия рядом!
Вытаскиваю наушник из уха, запихиваю его в карман и говорю возмущённо:
— Ты слишком много себе позволяешь!
— Как тебя зовут? — он продолжил подталкивать меня под спину, принуждая покинуть квартиру.
— Майя, — буркнула в ответ и тут же разозлилась на себя, но рявкнула на него: — Ты слышал, что я сказала?!
— Конечно, я же не глухой, — ответил удивлённо, всё так же заставляя шевелить ногами, прожигая во мне дыру горячей ладонью.
— Руки убери, будь любезен, — сказала строго.
— Ладонь точно приклеилась… — пробормотал, давясь смехом, — клянусь, я не при чём!
— Шут! — бросила ему в лицо, разворачиваясь и гневно сверкая глазами.
— Ладно, прости, — вздохнул покаянно, убрал руку и поднял её в воздух. — Не злись, конфетка.
Я развернулась и продолжила спускаться, похвалив себя за то, что поставила нахала на место, но выйти мы не успели.
Когда спустились на два этажа, дверь подъезда запищала и послышался такой топот, что поначалу я решила, что ворвался отряд спецназа, не меньше.
— Твою ж мать, — брякнул Третьяков и дёрнулся наверх, но я схватила его за рукав:
— Не успеешь!
Сделала два быстрых шага назад, утаскивая его за собой, прижалась спиной к стене, схватила обеими руками за лицо и притянула к себе.
Вообще-то, я планировала лишь сделать вид, что мы увлечённо целуемся и вообще никакого отношения к квартире парой этажами выше не имеем. Но его руки легли на мои бёдра, его губы коснулись моих, мозги затянуло плотным туманом, а время перестало существовать. Даже топот пронёсшихся наверх ног не отвлёк от процесса, которому я самозабвенно предалась.
— Один-один, — хмыкнул, внезапно отстраняясь.
Чмокнул в нос, схватил за руку и потащил за собой вниз по лестнице, не давая опомниться.
Брагин рванул с места, едва мы сели. Точнее, сел лишь Третьяков, меня же он буквально втащил, перегнувшись и захлопнув дверь. Сияя улыбкой и глядя прямо перед собой.
— Чему ты радуешься, оболтус?! — вспылил Брагин. — Я из-за твоих игр дважды за сутки чуть инфаркт не получил!
Видеть Брагина взволнованным было
