Счастье на бис - Юлия Александровна Волкодав
– Есть хочется, – вздыхает он, приваливаясь к пятнистому стволу платана. – Обедать уже пора?
Вполне безобидный вопрос, но Сашка сразу настораживается. Это он для среднестатистического человека безобидный. Вот откуда внезапная усталость. Глюкометра с собой, конечно, нет. Сашка, мысленно напомнив себе, что так надо, что она в конце концов доктор и имеет право, сжимает его ладонь – рука холодная и влажная. Она оглядывается по сторонам. Рядом, очень удачно, торгуют лимонадом на розлив из желтой бочки.
– Пора, Всеволод Алексеевич. Но обед только дома. Лимонад будете?
– А можно? – удивляется.
– Нужно.
Приносит ему стаканчик. Он старается не пить слишком быстро, хотя видно, как его потряхивает. Низкий сахар ощущается еще противнее, чем высокий. При высоком может подташнивать, может кружиться голова, но в целом симптомы похожи на ту же гипертонию, и в его возрасте знакомы и привычны почти каждому. А при низком трясет и кажется, что, если срочно что-то не сожрать, рухнешь в обморок прямо тут. Впрочем, не кажется. Весь спектр «чудесных» ощущений Сашка тоже испытывала в юности, когда слишком много училась и слишком мало ела. Но то дела давно минувших дней. А для него – ежедневная реальность.
К концу стаканчика он оживает. На лице появляется улыбка.
– Вкусно. И что это было?
Сашка закатывает глаза. Ваш непредсказуемый диабет это был. Ночью подняли инсулин, но позавтракали как обычно. Плюс физическая нагрузка. Плюс еще миллион факторов, которые невозможно просчитать. Но объяснения ему и не особо нужны, он уже переключился на другую тему.
– Так, а про строительный магазин-то мы забыли. Чуть не проскочили!
Они как раз рядом. Сашка покорно тащится за ним в магазин. Где, черт подери, пахнет красками, лаками и еще какой-нибудь дрянью, к которой ему на расстояние выстрела подходить нельзя. Но не скажешь же ничего. Ладно, будем надеяться, что пронесет.
– Вот этих гвоздей. – Всеволод Алексеевич достал из кармана куртки очки, надел и увлеченно рассматривает образцы на витрине. – Да, этих, длинненьких. Что значит сколько? Двести граммов, молодой человек! Ну коробку дайте!
Сашка хмыкает и отходит в сторонку. Начался вынос мозга. Спасибо, что не ее собственного. Мальчик за прилавком его еще и не узнал. Что хорошо, потому что первое время хотелось застрелиться от бесконечного: «Ой, это вы? Можно с вами сфотографироваться?» Он сделал селфи со всеми продавщицами всех продуктовых магазинов. И всем дал обстоятельные интервью минимальной правдивости. Он большой мастер уходить от неудобных вопросов, оставаясь при этом милым и доброжелательным, любой политик обзавидуется.
– И мне нужна краска, – безапелляционным тоном.
– Какая?
– Качественная!
Сашка давится смехом и выходит на улицу. Ему явно похорошело, дальше справится сам. Всеволод Алексеевич появляется с банкой желтой краски и пакетом. Очевидно, с гвоздями. А может, еще что-то дико нужное прихватил. Сашка даже не хочет уточнять. Равно как и спрашивать, почему краска желтая. С утра лавочка была зеленой. Но он художник, он так видит, пусть.
– А что у нас на обед? – возвращается он к продовольственной теме, пока они поднимаются к дому.
Ну да, что ему тот лимонад.
– Куриный суп. На второе можно курицу выловить и с салатиком, – меланхолично отзывается Сашка, думая о другом. – А что? Есть пожелания?
– Да. У нас кабачки оставались?
Сашка кивает. И уже заранее знает, что он скажет.
– Оладушки с кабачками?
– Иногда мне кажется, что ты читаешь мысли!
– Ну, во-первых, не так уж много приличных блюд можно приготовить из кабачков. Не компот же из них варить! Во-вторых, мне ваши кабачки еще в детстве покоя не давали. Я же все ваши фирменные рецепты повторяла. Из всех передач и журналов, где вы делились кулинарным опытом.
– Серьезно? И как? Получалось?
– Вот сейчас чувствуется, что вы удивлены. И не даром. Помните «Будь готов» на каком-то дециметровом канале? Коричневый пиджак и дерганый белобрысый ведущий?
Всеволод Алексеевич притворно морщит лоб, а глаза смеются. Еще бы он помнил всех ведущих и все свои пиджаки.
– Что-то такое припоминаю. Я там оладушки жарил, да?
– Да. И мне таки интересно, с какого дубля вы это сняли в итоге? И кто за вас те оладушки жарил на самом деле?
– Никто! – возмущается. – Я сам все делал, без дублеров! Между прочим, ободрал палец о терку и обжегся маслом.
Сашка думает, что ни капли не удивлена. Его кулинарные опыты вызывали у нее ужас. Даже после монтажа было видно, что человек крайне редко подходит к плите. Когда он что-то резал в кадре, Сашке казалось, что следом за тушкой кальмара он настругает собственные пальцы. Когда жарил, масло шипело и плевалось в камеру. В передаче на Первом канале ведущий, профессиональный повар, только успевал у него отбирать опасные предметы. А сидящая у телевизора Сашка хоть и переживала, но обязательно повторяла каждый рецепт. Потом недоумевала, что за гадость получилась?
– Всегда хотела спросить, а кто вам подбирал блюда? Редакторы передач предлагали или вы правда готовили свое любимое?
– По-разному, – пожимает плечами. – Я обычно предлагал оладушки. Но если формат программы требовал чего-то другого, подключалась Зарина.
Сашка молчит. Есть темы, которых она старается избегать, но поддерживает, если он начинает первым, – это сцена и его здоровье. Но есть тема, на которую она не говорит никогда, – это его жена.
– Она со мной репетировала, потом я на съемках повторял. Супы всякие готовил. Это же не сложно, нарезал чего-нибудь, покидал в кастрюлю.
– В таком формате не сложно, – хмыкает Сашка. – А кто придумал креветки в беконе запекать? Вот честно, извращение же! Абсолютно несочетаемые вкусы.
– Ты и это повторила?
– А то! Половину стипендии потратила! Гадость такая получилась, жирная. Но съели, конечно. В студенческой общаге и не такое сожрут.
– Фирменный рецепт Зарины для девичников. Одно время было модно устраивать домашние праздники. Как-то они еще странно назывались. «Вечеринка в ночнушках», что ли.
– В пижамах, – подсказывает Сашка.
– Вот, точно. Вроде как неформальные посиделки, шампанское, «Бейлиз» и легкие закусочки. Девочки развлекались, пока их мальчики зарабатывали большие деньги. Ну вот для таких случаев креветки в беконе и готовились.
Сашка молчит. Ей лучше не говорить, что она думает и по поводу рублевских девочек, и по поводу «легкой» закусочки с диким содержанием холестерина, и особенно Зарины Тумановой. И думает, какой же она была дурой. Может быть, там, в апартаментах на Новом Арбате или «скромном», в шестьсот квадратов,
