Плен моей души - Екатерина Котлярова
— Глеб, — я выдохнула его имя со смесью мучения и восхищения.
Меня никто и никогда в жизни не защищал так.
— Да, я помню, Золушка. Меня это не касается.
Парень поднял мою руку и губами прижался к запястью, лишив меня дара речи. Мягко и даже нежно. Склонился к ушку и шепнул:
— Признайся, Золушка, я настолько шикарен, что рядом со мной ты не можешь устоять на ногах.
В голосе парня звучали насмешка и ласка. Губы Глеба коснулись мочки, прикусили и чуть оттянули. Я вздрогнула всем телом. Мне были до безумия приятны такие простые и почти невинные прикосновения.
— Ты слишком высокого мнения о себе, — с огромным трудом выдавила из себя и отстранилась.
Оставила парня за спиной, подошла к Снежане.
— Подскажи, долго ждать, когда поменяют стекло? — в голосе, против воли, прозвучал холод
— Примерно час, — девушка протянула мне чашку, которую я тут же приняла. — Садись на диван.
Следующий час я ждала, когда заменят стекло. Пила чай и читала книгу в телефоне. Каждые пять минут мне звонила мачеха или Саша. Я просто сбрасывала вызовы, не желая ни с кем разговаривать. Знала, что ничего кроме угроз не услышу.
— Золушка, а ты оказывается, не так проста, как я думал, — голос Глеба оторвал меня от чтения.
Я настолько сильно погрузилась в книгу, что не заметила, как он приблизился и навис надо мной. Улыбаясь открыто и хитро. Довольно, словно кот объевшийся сметаны.
— Что? — я нахмурилась и заблокировала экран телефона. — Ты про что, Глеб?
— Шикарный наряд, Золушка, — парень протянул мне подозрительно знакомую фотокарточку.
Там я стояла в полупрозрачном сетчатом боди и ладошками прикрывала грудь.
Я тут же залилась краской стыда, во рту пересохло, а перед глазами всё поплыло. Боже. Позор какой.
— Отдай, пожалуйста, — я попросила шёпотом, протянув дрожащую руку.
— Подожди, я ещё не все фотографии рассмотрел. Потрясающий вид, Золушка. Для кого ты их делала?
— Глеб, пожалуйста, отдай. Это личные фотографии! Это неприлично! И вообще, ты шарил по моей машине? Как ты мог? — я подорвалась с дивана, засунула телефон в карман и бросилась к парню. — Отдай мои фотографии!
— Так забери, Золушка! — парень растянул губы в улыбке, но только глаза остались колючими и злыми.
— Я не собираюсь с тобой играть в эти игры, Глеб. Это глупо и дико. Ты лазил в моём бардачке, по моим личным вещам. Это перешло все рамки приличия.
— Как знаешь, Золушка, — парень пожал плечами. — Я оставлю фотографии себе.
— Отдай! Сейчас же! — я накинулась на парня, колотя кулачками по широкой и твёрдой груди.
Чёртова каменная статуя! Больно! Не мышцы, а настоящий камень. Сразу и не скажешь, что он такой мускулистый.
Парень резко склонился и прикусил мою нижнюю губу. Больно. И сладко. Колени дрогнули, я едва не упала, руками впилась пальцами в широкие плечи.
— Так забери, Золушка, если они так сильно нужны, — Глеб отошёл, лишив меня своего тепла, и быстрым шагом двинулся по неприметной лестнице вверх.
Я не сразу пришла в себя после странного поцелуя-укуса Глеба. Хлопала некоторое время глазами, смотря в удаляющуюся спину.
А после бросилась следом. Влетела в маленькое помещение, и дверь тут же захлопнулась за спиной. Раздался характерный щелчок. Я моргнула всего раз, а уже в следующий миг оказалась вжатой спиной в дверь. Пальцы Глеба нырнули в волосы и сжали, оттянули, вынудив запрокинуть голову.
Серьёзные и жадные глаза заскользили по моему запрокинутому лицу, по шее и ниже. К часто вздымающейся и опускающейся груди. Глеб резко вскинул руку, провёл пальцами по щеке. Соскользнул ниже, на шею. Замер, пальцами ловя пульс. Частый от волнения и близости парня.
Кажется, моё сердце готово вылететь на пол к ногам молодого человека.
— Красивая такая, — Глеб произнёс слова шёпотом, пальцами оттягивая ворот футболки и касаясь нежной кожи у кромки белья.
— Боже, — я выдохнула слова с мучением, чувствуя, как закручивается спираль внизу живота.
Глеб впился в мои губы поцелуем, заставив задохнуться от чувств. Заставил вылететь все мысли из головы, оставив только звенящую пустоту. Вчера поцелуй был другой. Более нежный, разведывательный, даже робкий. Сейчас же парень целовал жадно и зло, будто наказывал меня за что-то. Глеб кусал мои губы. Причинял боль. Но эта боль была сладкой, невероятно сладкой. Томлением отзывающейся в каждой клеточке тела.
Сильные пальцы отодвинули в сторону нижнее бельё и коснулись вершинки. С моих губ сорвался стон, который тут же поймал Глеб. Вдохнул в себя, вместе с моим сбившимся дыханием.
— Какая чувственная Золушка, — хрипло рассмеялся парень.
Ответить ничего не смогла, снова Глеб захватил в плен мои губы. Целуя ещё более жадно и несдержанно. Только непонятной злости в этот раз не было. Его рука потянула вверх футболку. И не имею понятия, чем бы всё закончилось, если бы снова не зазвонил мой телефон.
Я отключала звук, но, кажется, совершенно случайно убрала беззвучный режим.
— Чёрт, — Глеб оторвался от моих губ и лбом уткнулся в полотно двери над моим плечом.
Парень дышал тяжело и с хрипом. Частое дыхание опаляло оголившееся плечо и шею. Я медленно нырнула рукой в карман, достала телефон и, глядя в тёмные глаза Глеба, ответила, даже не глядя на экран.
— Да, — вышло с придыханием и томно.
— Виталина, — всхлипы мачехи меня насторожили, вернули все мысли в голову.
Будто по мановению руки сняли весь сладострастный туман и томление.
— Что случилось? — я отодвинула Глеба одной рукой, он напирать не стал.
— Захарушка в больнице. Сердечный приступ. Приезжай скорее. Пока он ещё жив.
Глава 5
Вита
У меня всё закружилось перед глазами. Слепо нащупала рукой ручку двери за спиной, всеми силами пытаясь удержаться на ногах и не упасть. Силы разом покинули моё тело, а меня будто ледяной водой окатили.
— Тш-ш-ш, Золушка моя, — Глеб успел поймать мой телефон, который выскользнул из ставших мигом слабыми пальцев. — Тише. Что случилось? Эй, посмотри на меня, Вита. Посмотри на меня, девочка.
Я смогла поднять дрожащие ресницы и посмотреть в лицо парня полными слёз глазами. Поняла, что меня трясёт. Все поджилки и мышцы.
— Папа, — я смогла выдавить
