Злая империя - Трейси Лоррейн
— Заткнись на хрен, — шипит она, ее лицо искажается от гнева.
— Что? Они ведь спят, верно? Я знал, что это была она с каким-то грубым байкером на автостоянке на прошлой неделе.
— Он не грубый, — выплевывает Эмми, в то время как Калли и Стелла смеются.
— Нет, это не так. Он чертовски горяч, вот кто он такой.
— Прошу прощения? — спрашиваю я, мои брови приподнимаются, и я отступаю назад и смотрю на свою девушку новым взглядом.
— Отец Эмми. Он горячий, — подтверждает она.
— Ему… сорок.
— Вряд ли. Тебе нужно присмотреться повнимательнее.
— Так что же ты тогда хочешь сказать? Что я слишком молод для тебя?
Она на мгновение задумывается, и я готовлюсь к тому, что будет дальше.
— Я имею в виду… пока с тобой все в порядке. Но ты знаешь, никогда не говори «никогда». Отцу Эмми, возможно, наскучит мисс Хилл, и он захочет сменить ее на более молодую модель.
Невеселый смех срывается с моих губ, в то время как Калли падает, хихикая. Даже Эмми расплывается в улыбке, заставляя меня задуматься, действительно ли в пончиках что-то есть.
Бросая остатки своих в коробку, я снимаю поврежденную руку с перевязи и прыгаю сверху на Стеллу, поднимая ее руки над головой и зажимая ее бедра между своими коленями.
— Что это было, детка?
Ее грудь вздымается, когда она смотрит на меня снизу-вверх.
— О, черт. Возможно, нам придется уехать. У них обоих такой взгляд.
— Что это за взгляд? — спрашивает Стелла, не отрывая своих глаз от моих.
— Мы собираемся начать марафон «фестиваль траха», и нам все равно, кто смотрит, — радостно объявляет Эмми.
— Откуда ты вообще это знаешь? Я не трахал ее у тебя на глазах… пока.
Глаза Стеллы темнеют от моих слов. Моя маленькая чертовка так же готова к небольшому эксгибиционизму, как и я.
— И ты не собираешься начинать сейчас, — говорит Калли, беря еще один пончик и вставая. — Эм, ты идешь, или ты хотела посмотреть? Я знаю, что прошло много времени, но ты наверняка не забыла, как это работает.
Смех клокочет у меня в горле, но я не отрываю глаз от своей девушки.
От моего внимания не ускользает, что и Эмми, и Тео, похоже, находятся в одной лодке. Может быть, они действительно могли бы использовать друг друга. Это должно быть лучше, чем то, что они убивают друг друга. Если, конечно, Эмми не врала насчет крысиного яда, и он уже мертв в своей комнате.
— Увидимся позже, кузен, — кричит Калли через дверь Тео, но ответа не получает. — Идиот, — бормочет она, беря Эмми под руку и ведя ее к двери. — Что? Ты хотела пойти проверить, как он там? — спрашивает Калли, когда Эмми сразу же не собирается уходить с ней.
— Что? Нет, конечно, нет, — выплевывает она. — Веселитесь, дети. Постарайтесь не устроить беспорядок на диване Теодора. — Услышав полное имя Тео, Стелла хмурит брови.
— Что? — Я спрашиваю.
— Я никогда не задумывалась о его полном имени.
Опустив голову, я прижимаюсь носом к ее шее. — Я рад. Надеюсь, это означает, что вместо этого ты думала обо мне, — рычу я в нее, чертовски близкий к тому, чтобы утонуть в ее сладком аромате и мягкости ее кожи.
— Или отец Эмми, — храбро предлагает она. — О, боже мой, Себ, — визжит она, когда я впиваюсь пальцами в ее бок, щекоча ее.
Она извивается подо мной, позволяя мне задрать толстовку, обнажая ее живот и спортивный бюстгальтер.
— Себ, — кричит она, когда я не сдаюсь.
Мое плечо кричит от боли, но, видя ее улыбку подо мной, это более чем того стоит.
Обхватывая пальцами ткань, прикрывающую ее сиськи, я тяну ее вверх, обнажая ее, и сразу же припадаю губами к одному из ее сосков, всасывая его глубоко в рот.
— О Боже, — громко стонет она, ее спина выгибается, предлагая мне больше себя.
Ее пальцы вплетаются в мои волосы, удерживая меня на месте. Не то чтобы я собирался куда-то идти. Она не была у меня с воскресенья, а это слишком долго.
Мои губы все еще дразнят ее грудь, заставляя ее стонать о большем, когда я сдвигаюсь, снимаю ее шорты и трусики вниз по ногам и перекидываю их через плечо.
— Хочу попробовать тебя на вкус, детка.
Опускаясь на колени, я подтягиваю ее задницу к краю подушки.
— Да, — кричит она, раздвигая для меня ноги, прежде чем у меня появляется шанс сделать это самому. — Черт возьми, я знал, что ты в таком же отчаянии, как и я.
Я рычу, прижимая ладони к ее бедрам и раздвигая ее шире.
Ее киска блестит от возбуждения, и у меня текут слюнки.
— Себ, пожалуйста, — умоляет она, когда все, что я делаю, это смотрю на нее.
— У тебя такая красивая киска, детка.
— Я рада, но не мог бы ты, блядь, перестать смотреть на это и вместо этого потрогать? — требует она, заставляя меня смеяться.
— Только потому, что ты так вежливо попросила.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Стелла
— О Боже, да, — кричу я, когда он сжимает мой клитор и сосет, пока я не перестаю понимать, где начинается боль и заканчивается удовольствие.
Мои ногти царапают его кожу головы, прежде чем мои пальцы запутываются в его растрепанных волосах в надежде притянуть его ближе.
Я не должна была позволять ему это делать. Он должен отдыхать. Но, черт возьми.
— Черт, — кричу я, когда он засовывает два пальца глубоко в меня, скручивая их так, как он это делает, что сводит меня с ума.
Мой оргазм приближается быстрее, чем я когда-либо считала возможным, поскольку он работает с точностью. Я думаю, что мысль о том, что он чертовски мертв, а затем о том, что ему придется подождать несколько дней, сделало это.
— Себ, — плачу я. — Да. Я близко.
Я забываю о том, где мы находимся, о том, кто может нас слушать. Все, что меня волнует, это удовольствие, которое вот-вот взорвется во мне.
— Кончай для меня, детка, — рычит он на меня, его глубокий, рокочущий голос творит со мной чудеса.
Он набирает скорость, прижимая язык к моему клитору чуть сильнее. Я разрушаюсь.
— Себ, — кричу я, когда мое тело содрогается и дрожит, освещаясь, как миллион фейерверков.
Он не останавливается, пока последняя дрожь не покидает мое тело, и когда я смотрю на него, сидящего между моих бедер, на его лице самая широкая гребаная улыбка, его рот и подбородок блестят от моего удовольствия.
— Черт. Я люблю тебя, —
