Екатерина Полянская - Чудо для тебя
— На-астьк! — протянула Анечка в трубку. — А Настьк!
— Что, Анна Дмитриевна, дорогая? — Стася устроилась поудобнее на диване, подоткнула подушки, укрылась пледом. Разговор с подругой мог затянуться на неопределенное время.
— А приходи ко мне в гости, а? Дня на два… или три. Могу вообще пятого на работу отвезти.
— Так есть хочется, что переночевать негде? — рассмеялась Настя. — А если у меня свои планы?
— Ну какие у тебя планы могут быть? Философа своего нянчить? — К Ване Анна относилась строго отрицательно, совершенно позабыв, как называла аспиранта «конфеткой». «Мужик должен работать, а не ныть», — регулярно заявляла госпожа Рожкова.
— Мне работать надо, — попыталась робко возразить Настя.
— Бери свои бумажки с собой, не все же время мы веселиться будем, — отрезала подружка. — Ну, приезжай, я тут совсем одна сижу, с пацанами. Толстячок на лыжах улетел кататься, в Куршавель. Я не захотела, вот теперь одна-одинешенька!
Толстячком Анечка величала своего супруга, господина Юрия Рожкова, а пацанами — сыновей Федю и Васю.
— Одна, если не считать экономки, сторожа, кухарки и пары горничных. — Рожковы жили на широкую ногу.
— Ну, злая ты, — обиделась Анечка.
— Ладно, — Настя решила, что пора сворачивать переговоры. — Я поговорю с Ваней, потом перезвоню.
— Жду-жду-жду! — пропела Анечка и отключилась.
Ваня еще сладко спал, разговаривать насчет «поехать в гости» было не с кем, поэтому Стася решила проверить электронную почту и почитать новостные сайты. Вряд ли за новогоднюю ночь что-то успело случиться, но все же… Настя налила себе утренний кофе, включила ноутбук и вышла в Сеть. Новых писем нет, новости только приятные, в листе «сетевого телефона» ICQ — одни красные имена, означающие, что все знакомые спят и видят сны. Все-таки для первого января она встала безбожно рано. Курсор мышки сам собой навелся на нужную иконку: «Вас приветствует «Старая Москва», — побежали по экрану знакомые строки. «Может, он здесь?» Настя сама не понимала, почему вдруг замерло сердце. Она крепко зажмурилась, досчитала до трех и, приоткрыв один глаз, взглянула на экран.
«Сейчас в чате: Тагир, Зульфия и Боб Соевый», — уведомил ее компьютерный призрак.
Не успела Настя набрать свое имя и пароль, как Боб и Зульфия уединились в личном кабинете — чат предоставлял такую возможность. Опять они одни с Тагиром.
— Доброе утро. — Она написала это почти спокойно, хотя пальцы подрагивали — непонятно почему. Что-то забыла? Ах да. Улыбку-смайлик.
Он ничего не ответил, немного помедлив.
— Утро добрым не бывает. Я не верю. — Сегодня слова Тагира, его ответы-строчки были темно-синего цвета, как ночное небо, и такие же тяжелые.
— Простите?
— Не верю вашим словам, — пояснил он, и Стасе показалось, что она слышит его голос. Голос произносит фразы медленно, с почти незаметными паузами, как будто собирался с силами, чтобы произнести следующее слово. — Вы сказали, что утро доброе, но вряд ли оно такое для человека, который наутро после новогодней ночи уже на ногах. Вы вчера поздно легли.
Настя покачала головой:
— Пусть так. Это всего лишь дань вежливости.
Смайлик-усмешка.
— Я всего лишь сказала «доброе утро», — начиная раздражаться, произнесла Настя вслух. Немного подумала — и написала то же самое.
— Простите, — сказал он. — Простите, я устал, я плохо спал, у меня отвратительное настроение и… не важно. Вы тут ни при чем. Простите. Доброе утро.
Стася машинально отпила кофе, окончательно переставая что-либо понимать. Что-то в этом Тагире такое, будто они…
— Мы знакомы? — осторожно поинтересовалась она.
— Вряд ли. А если бы и были — это не меняет дела. В Сети все незнакомцы. Двойная маска, в дополнение к обычной, довольно тяжело…
Стася грустно улыбнулась — вот буквально вчера она думала о том же самом. Маски. Инкогнито. Все это — Сеть. А может быть, Сеть — единственное место, где можно быть самой собой?
— Я… мне пора. — Нужно было готовить завтрак. Неизвестно, кто этот Тагир. Может, кто-то из знакомых разыгрывает, а может, скучающий программист. А может быть… дальше ей думать не хотелось.
Тагир ответил грустной улыбкой.
— И вам тоже пора. Всем пора, у всех вдруг не остается времени, чтобы поговорить… Если вам и вправду надо идти — идите. Не буду вам мешать.
Стася уже почти нажала кнопку выхода из чата, но… Чему он может помешать? Одинокому завтраку? Созерцанию телевизора? Тишине и пустоте? Чему?
— Как? Вы еще здесь?
Настя сама не заметила, что сидит окаменевшим изваянием уже несколько минут.
«Да, я еще здесь. Еще здесь… Надо уходить, но…» Но в конце концов, что ей терять? Чем ей заняться?
— Так… — Чат не позволяет увидеть, улыбается ли он, или хмурится, или и то и другое одновременно. — Значит, все-таки решили остаться… Я рад.
— Рады?
— Конечно. Такая редкость — начитанный собеседник. — Он явно намекал на ночной разговор. — Мы с вами провели немного времени в Новогоднюю ночь, но так и не подняли ни одного тоста. Надо восстановить справедливость.
— Тосты с утра? — Улыбнулась Настя. — Экстравагантно. У меня есть только чашка кофе.
— А у меня микстура какая-то, — поведал Тагир. — Давайте поднимем бокалы.
— Алка Зельцер, наверное, — прокомментировала Стася вслух, но писать это не стала.
— За что?
— За потом.
Стася изобразила удивленный смайлик.
— За потом?
— За потом, — подтвердил он. — За будущее, чтобы оно было. Чтобы мы его творили. Чтобы в этом будущем были мы. За потом.
Они виртуально соприкоснулись бокалами, и Настя почти услышала хрустальный звон. Вряд ли похмельную микстуру или кофе наливают в хрустальные бокалы, но она даже пожалела, что не может выпить хорошего вина за такой тост.
— Пусть так.
«Странный разговор, — подумала она, допивая остывший кофе. — Странный человек. Сумасшедший немного. И я тоже немножко странная. Или это я схожу с ума?»
— Как вы думаете, Анастасия, — спросил Тагир, вдруг резко меняя тему разговора, — где-то есть рай?
Настя помедлила с ответом. Рай. Хотелось бы верить, что такое место есть. Хотелось бы вообще верить.
— Да, — наконец сказала она, — я верю, что есть.
— Это хорошо. — И он надолго умолк.
Настя почувствовала, что замерзла: банный халатик — неподходящая одежда для долгого сидения на кухне, да и тапочки остались у кровати, но отчего-то она не хотела идти в спальню. «Вдруг Ваня проснется». Что-то изменилось — в воздухе, в мире или в ней самой, она не знала. Она тряхнула головой. Не так давно она хотела, чтобы муж побыстрей проснулся — поговорить о поездке к Анечке. Теперь же хочется, чтобы он спал вечно.
