Юная жена. Твоя в расплату - Амира Ангелос
Рядом раздаются шаги и я испуганно распахиваю глаза.
Смуглая женщина в строгом черном платье идет ко мне. В ее руках черный махровый халат.
— Здравствуйте, меня зовут Фарида. Пожалуйста, наденьте это и идите за мной, — произносит тихим голосом.
Ничего не ответив, принимаю эту вещь. Меня окутывает запах мужчины. Дамира. Почему я уверена, что это его халат? Глупо так думать… Он показал свое отношение ко мне…
Плевать. Я рада прикрыться.
— Ваша обувь? — Фарида смотрит на мои ноги, затем по сторонам.
Белые слипоны валяются неподалеку. Даже не помню как сняла их…
Фарида выводит меня наверх, сует в руки сумочку. Я и забыла что она была при мне, когда на меня напали похитители. Заботливые, — усмехаюсь про себя. Ничего не упустили. Это хорошо. Там ключи, документы.
Женщина подводит меня к машине.
Не знаю зачем поворачиваю голову. Зачем мне осматривать место, которое покидаю? В которое приволокли силой, а теперь гонят как нечто непотребное. Особняк чуть поодаль, к нему ведет длинная дорожка, по краям которой ухоженные клумбы. Да, я заблуждалась, состояние свое Тураев не потерял. Бог знает, как ему это удалось…
— Открой, Муса, — говорит кому-то Фарида.
И тут мой взгляд падает на машину, которая в этот момент въезжает в ворота.
— Сейчас, — отвечает мужчина, направляющийся к нам.
Не знаю зачем я так пристально зациклена на подъезжающей машине. В голове мелькает дикая мысль — что если в ней отец? Раз Тураев меня отпустил… Что если папа, чтобы меня спасти…
Но ведь все произошло в разгар… почти секса!
Дамир в тот момент не мог ни о чем знать…
Нет, это дурацкие предположения.
Машина останавливается. Из нее вылезают две ярко одетые девицы. Именно девицы. Красивые, яркие, похожие… на проституток. С водительского сидения вылезает… Хмурый. Один из моих похитителей.
«Закажи мне проститутку, Хмурый. Да, прямо сейчас. Чем скорее тем лучше.»
Слова Тураева всплывают в голове.
Эти девушки… Он сейчас будет делать с ними то, чего не захотел со мной.
Почему? Почему он не продолжил…?
Ненавижу себя за то что эта мысль приходит в голову. Идиотка! Радоваться должна! Ты ведь девочка еще. Такой огромный бешеный боров, он бы убил тебя своим членом, пополам бы разорвал…
Вздрагиваю от порочных картинок промелькнувших перед глазами. Дамир и эти две… Блондинка и брюнетка. Обе очень красивые, яркие. И не скажешь что «ночные бабочки». Скорее похожи на глянцевых инстаграмных красоток.
Но я уверена что все правильно поняла. Хмурый обнимает обеих чуть пониже спины и подталкивает к аллее, в сторону особняка.
А я стою окаменев и смотрю им вслед. Оглушенная пониманием, что ревную…
Половину дороги провожу сжавшись на сидении, обняв себя руками и зажмурившись. Никак не могу перестать думать про Дамира и увиденных девушек. И одновременно презираю себя за это. Я даже не задумываюсь куда меня везут, настолько паршиво себя чувствую. Абсолютно выпотрошенной морально и физически.
Только когда замечаю знакомый поворот, до меня доходит. Похоже меня везут в дом отца. Туда где впервые увидела Тураева после стольких лет…
Значит, про то что живу отдельно Дамир не в курсе?
Боже, да какая мне разница! Главное чтобы этот зверь отстал… папу как раз выписать должны. Может он уже дома?
Мне сейчас не очень хочется видеть его. Не в таком состоянии… Больше всего на свете я хочу принять душ, смыть с себя прикосновения этого зверя. Уничтожившего мое самоуважение, поиздевавшегося надо мной вволю.
Как только машина тормозит, я выскакиваю. Меня никто не останавливает, я еще возле калитки, немного покосившейся, старой, что только сильнее подчеркивает насколько глубока сейчас пропасть между моей семьей и Дамиром Тураевым. Непреодолима. Он выкинул нас на обочину жизни походя. Только за то что его жена оказалась шлюхой! Самовлюбленный мерзавец видимо не смог это пережить! А ведь я так сочувствовала ему, и очень долго злилась на отца, не могла его простить…
Впрочем, у меня много поводов было, чтобы ненавидеть Роберта Каминского.
Я была в колледже, когда неожиданно приехала мама. Сообщила, что ушла от отца, что не хочет его больше видеть. Что он мерзавец, подонок. Она рыдала, билась в истерике. Никак не могла успокоиться, но толком ничего мне не рассказывала. Она отпросила меня и мы уехали в отпуск. К тетке, на море, в Таллин. Я ничего не понимала, но радовалась перерыву в учебе. Была беззаботной, пока не подслушала разговор.
О том, что Дамир в тюрьме. Причем обвинений было очень много. От финансовых махинаций до… убийства.
Дамира Тураева обвинили в убийстве собственной жены!
Очень много улик. Но, разумеется, Дамир нанял лучших адвокатов. Боролся изо всех сил за свободу. Тем временем женщина, из-за которой моя мать столько плакала, любовница отца… Оказалось, это жена Дамира.
Поверить было невозможно. Но мама и ее родная сестра Вилма, были в этом убеждены! У меня в голове не укладывалось, как Вероника, красавица-жена Тураева, модель с обложки, могла посмотреть на моего папу! Нет, он конечно не был уродом. Наоборот. Симпатичным, конечно. Следил за собой. Занимался спортом, обожал модную одежду. Но Дамир был в миллион раз сексуальнее!
Мне было безумно жаль маму. Но и за Дамира я переживала. Было безумно больно думать что он сидит в тюрьме, ужасном месте, среди отбросов общества. Я любила его еще сильнее на тот момент. Все эти обрывки его злоключений, сплетни — я подслушивала украдкой. Не самая хорошая привычка, знаю. То что я оказалась в кабинете во время разговора Дамира и отца — отголоски тех детских времен. Вот и пострадала за свое любопытство, влезла в битву, в которой не была изначально замешана.
Или была? Тураев ведь не зря дал понять, что был в курсе моей влюбленности…
Наверное в другое время я бы умерла от стыда, что он знал об этом. Но после сегодняшней встречи стыд для меня понятие вообще относительное. Сегодня Дамир показал мне новые грани позора. Я стояла перед ним обнаженной. Он трогал меня где хотел…
Возвращаюсь к воспоминаниям. Самой горькой части.
Мама простила отца, вернулась к нему. Но переживания переросли в депрессию. Потом — в алкогольную зависимость.
Обстановка дома была невыносимой. Теперь колледж был не скучным местом для зубрежки и тестов, он стал отдушиной. Я не могла находиться дома даже сутки. Скандалы, пьяная, ничего не соображающая, вечно осыпающая всех обвинениями мама. Грубый и раздраженный отец.
