Империя желания - Рина Кент
Вот что происходит, когда два гения оставляют свои боевые будни позади и решают захватить мир. Однажды мы задались вопросом, что произойдет, если амбиции Нейта и моя власть столкнутся. Что произойдет, если он выберется из тени своего отца-сенатора и станет той самой властью, с которой нужно считаться?
Что, если я использую состояние, оставленное папой, и соединю с амбициями своего лучшего друга?
Ответ прост. Не будет никаких пределов.
Это то, что мне всегда нравилось в Нейте больше всего, даже когда мы били друг друга, угоняли машины и соревновались в том, у кого самые горячие девушки. Даже когда я выигрываю, он возвращается с новыми силами и стремиться разрушить все в пух и прах.
Его упорство безгранично.
Как петля или знак бесконечности.
Как гребаный горизонт.
Если вы дадите Натаниэлю Уиверу необходимые ресурсы, он построит один замок, затем еще и целый чёртов город из них. Другие люди могут мечтать о многом, но он мечтает захватить мир. Не политически, как его отец, а сдержанно. Из тени, где его никто не увидит и не поранит.
Именно так, как я предпочитаю.
Вот почему мы как инь и янь.
Когда мы впервые встретились в старшей школе, это была ненависть с первого взгляда. Мы оба были движимы, он больше внутренне, я внешне, и столкновение между нами было лишь вопросом времени. Это произошло в одном из подпольных бойцовских рингов, так как мы часто участвовали в матчах. Я боксирую, чтобы не убить себя. Он делает это, чтобы выпустить пар.
Тогда я победил его, но он был на волосок от смерти. И все ещё ни разу не упал и отказался проиграть, даже когда его кровь окрасила пол в красный цвет. Организаторам пришлось остановить драку, прежде чем я бы убил его.
Я впервые увидел достойного соперника и до сих пор помню чистую силу его решимости, когда он уставился на меня, закашлял кровью и вскочил на ноги.
Именно тогда я понял, что он все-таки не избалованный сын сенатора. Он был кем-то больше.
После этого я несколько раз избивал его до полусмерти, но он все равно возвращался, чтобы повторить, снова и снова, пока не смог победить меня. Потом это стало своего рода ритуалом.
Мы были соперниками, но часто спасали друг другу задницы от директора школы, наших родителей и даже от полиции.
У нас был свой мир, куда посторонним вход был воспрещен. Многие женщины пытались попасть внутрь; они хотели играть за обе команды, но мы бросали их в ту же минуту. Мы могли ссориться из-за чего угодно — мнения, стратегии, сотрудники, — но никогда из-за женщины.
Не стоит ради этого подвергать опасности наше партнерство и дружбу. Хотя дружба все еще не совсем точное описание; мы по-прежнему в каком-то смысле соперники — до сих пор соревнуемся, ругаемся и называем друг друга своей головной болью.
Но, как инь и янь, дополняем друг друга. Где он тихий, я громкий. Там, где он холоден, я могу быть вспыльчивым, что делает наше сотрудничество чрезвычайно прибыльным.
Когда мы с Нейтом выполняем задание, ничто не может нас остановить.
По крайней мере, я так думал до сегодняшнего утра.
До того долбаного телефонного звонка, который у меня состоялся не так давно.
Пока не осознал реальную опасность для жизни моей дочери.
Дочь, которую не думал, что хочу, пока она не появилась у моей двери. Но один взгляд в ее невинные радужные глаза заставил меня влюбиться, когда я думал, что не способен на эти эмоции. У меня не было и мысли, чтобы отдать её. Она была частью меня, и я знал, что должен защищать ее. В то время не имело значения то, что я был молод и безрассуден. Не имело значения и то, что я чертовски не разбирался в воспитании детей.
Жизнь со строгим отцом, который выгнал маму, чтобы жениться на любовнице, превратила меня в бесчувственного ублюдка, единственная цель которого — разрушение, включая себя самого. И когда та самая мать покончила с собой, я поклялся никогда не прощать своего отца, его жену или гребаный мир, из-за которого умерла мама.
Вот почему в подростковом возрасте я пошел по безрассудному пути и чуть не испортил всё.
Но это было до того, как этот крохотный ребенок с ручонками и розовым лицом изменил моё гребанное существование. Еще до того, как я сделал тест ДНК, знал, что она была моей плотью и кровью. Знал, что она принадлежит мне.
Это благословение, которого я никогда не был достойным. Вот почему её имя Гвинет.
Ее рождение дало мне новую цель, которая полностью отличалась от того, чтобы разрушить мою жизнь. Я всегда был зависим от власти, но она была причиной того, что я делал все, чтобы ее обрести.
Потому что благодаря власти люди могут защитить свою семью.
И Гвен — моя единственная семья.
Семья, ради которой я буду вырезать всех на своем пути, чтобы она была в безопасности.
Но с моей стороны был просчет.
Я недостаточно внимательно смотрел на то, что меня окружало, и, следовательно, не мог определить человека, который мог ей угрожать. Единственного человека, который мог забрать ее у меня после того, как я растил её двадцать лет.
— Блядь! — я нажимаю на педаль газа и снова звоню Нейту.
Наконец он берет трубку и говорит уставшим тоном.
— Что случилось, Кинг? У меня встреча.
— К черту встречу. Это срочно.
— Что случилось? — его голос протрезвеет.
Я открываю рот, чтобы обрушить на него всё, но рев шин прерывает меня. Передо мной врезается машина, и я резко нажимаю на тормоза, громкий визг эхом разносится в воздухе.
Но это бесполезно.
Мои уши наполняет последующий звук удара металла о металл, и меня отбрасывает назад за подушку безопасности, пока моя шея почти не ломается.
Мои глаза приоткрыты, горячая жидкость течет по лбу и образует красную дымку перед моим взором.
Через долю секунды я отключаюсь, словно душа каким-то образом покинула пределы тела и теперь существую где-то еще.
В ушах долго и сильно гудит, и мое тело больше не похоже на мое. Я где-то плыву, неподвижный, не моргающий, но есть движение.
Не от меня.
Звуки, цвета и ощущения сливаются воедино, когда снаружи медленно проникает волнение, а вместе с ним и голос Нейта.
— Кинг! Кингсли… скажи что-нибудь. Что, черт возьми, случилось?
— Гвен… — хриплю я. — Позаботься о ней…
Я
