Наследник криминального Малыша (СИ) - Лина Вазгенова
Приложив немало усилий удержалась, и смогла уговорить себя этого не делать.
Но как же жаль, что с "этим", ничего не случилось. Да, я стала злой и ценичной, самой противно, но это не только моя вина, многие приложили свою руку, вот и "этот" поучаствовал.
Кажется мы сменили машину, эта вроде поменьше, но главное она не пропитана запахом дешевого пива, от которого мой желудок выворачивало на изнанку и это еще один маленький плюсик к моей спасенной жизни, среди сплошных огромных минусов.
Пол часа как я очнулась и мы не сбавляя скорости, продолжаем движение. Дорога по которой мы едим оставляет желать лучшего, одни ямы, да ухабы. А я похоже ушибла плечо, которое простреливает острой болью каждый раз, когда колеса автомобиля ловят очередную кочку, заставляя меня в этот момент сжимать с силой зубы, дабы сдержать рвущиеся из горла стоны боли.
Дотянуться и посмотреть в окно боюсь, боюсь вообще шевелиться чтобы не дай бог не привлечь к себе внимание Зверя, он жуткий, и мне совсем не хочется даже мимолетно ощутить его интерес к себе, и уж точно, упаси боже встретить его взгляд, или услышать голос. Поэтому полагаюсь только на слух и собственные ощущения.
Странно, совсем тихо!
Это какой-то очень тихий участок дороги, постоянно падающие тени деревьев, а еще, я почему-то не слышу шума других машин и от этого мне непосебе! Такая тишина наводит жуть и в голову лезут жуткие мысли. Неужели он решил избавится от меня и закопать в ближайшем лесочке. Стараюсь гнать от себя эти мысли чтобы не поддаться панике и чтобы паутина страха не окутала меня своей парализующей нитью, пробирая до самых костей своим паражающим, ледяным дыханием.
Хотя нет, не думаю, если бы он хотел убить меня, то не стал бы так заморачиваться, а просто-напросто остановился бы где нибудь на дороге и престрелил как дворняжку.
От усталости, стресса и все таки имеющей место быть внутренней истерики, вновь проваливаюсь в беспамятство, видимо сработала защитная реакция организма.
А открываю глаза, когда боль в плече отдает нестерпимой болью в шее, от которой непроизвольно шиплю и резко дергаюсь назад, пытаясь избавиться от ее источника, и тут же слышу стальной, пропитанный яростью голос.
— Просыпайся давай блядь!
А мне вдруг, не хочется просыпаться, от слова совсем. Мне хочется заснуть так крепко, чтобы ни за что не слышать этот голос.
А потом следует очередная порция боли, когда пальцы хищника, впиваясь как стальные зажимы в мое плечо, трясут меня за него. От чего из глаз начинают теч слезы, а из горла вырывается сдавленный звук, больше похожий на писк.
— Оглохла сука, я сказал просыпайся! Не заставляй меня повторять тебе дважды, пожалеешь. — просто убивая на повал своей душевностью.
— Давай блядь вылезай из машины, или я тебя от туда выниму сам. — рычит этот монстр не разжимая пальцев на моем плече.
Незаканчивающаяся боль заставила открыть глаза, поймала на себе голодный, злой взгляд Зверя, он буквально пожирал глазами мое выставление на показ, ничем неприкрытое тело.
Я готова была сквозь землю провалится чтобы не чувствовать этих глаз на себе. А природное чувство стыда заставило запылать огнем мое лицо, превращая мои щеки в стоп сигнал светофора.
Но мои руки связанны и я не могу себя прикрыть, поэтому пытаюсь выползти из машины с целью хоть как-то изменить ситуацию.
Практически выпадаю из дверей и уже готовясь носом глотнуть порцию дорожной пыли, чудом удерживаюсь на непослушных ногах и избегаю этой радости.
— Стой — придавливая звуками голоса к земле, хлеще двадцатитонной, бетонной плиты. Подошел ближе выбивая из зоны комфорта.
Не желая того, я все же дергаюсь, отступая назад, хотя убеждала себя этого не делать. Волосы встали дыбом от охватившего меня ужаса, а зубы выбивали степ кроша зубную эмаль.
— Не дергайся, обхватил одной рукой два моих запястья и срезал сверкнувшим в руке ножом веревку, изрядно впившуюся в кожу моих связанных ею вместе рук.
— Не советую испытовать мое терпение попытками сбежать или выкидыванием других цирковых номеров, сделаешь хуже только себе. — прямо в губы, не сводя с меня своих прищуриных глаз.
— К сведению, если ты вдруг не особо одоренная или твой мозг пострадал в ряду произошедших событий. Километров на сто отсутствует цивилизация, а в лесу полно диких, голодных животных! Хочешь стать их обедом или ужином, беги.
Очень смешно услышать такое от Зверя, а еще смешнее когда тупой качёк говорит тебе что ты дура.
— А теперь давай пошла.
Толкнул.
Холодный, пронизывающий ветер вынудил вздрогнуть мое разморенное печкой и сном тело, заставляя ощетинится и покрыться гусинной кожей. Я как могла стянула на себе плащ, укутываясь в него чуть ли не с головой, оцепеневшими пальцами кое как застегнув оставшиеся на нем, две несчастные пуговицы.
— Пошла, что встала? — гаркая как коршун, не проявив и толики терпения, показывая всем своим видом, что он не собирается ждать пока я застегнусь.
Нееет, его свирепое лицо кричало, что он вообще, не намерен ждать, от слова совсем
Сглотнула подступивший ком из жалости к себе и неспешно начала передвигать ногами, которые не слушались меня, проводя остальные манипуляции по утеплению на ходу.
А еще моя обувь, она была совершенно не предназначена для прогулок по таким дорогам. Острые, длинные каблуки моих туфель, прорезая землю плотно входили в ее глубины искажая походку и доставляя немалые трудности при ходьбе.
— Шевелись блядь, ползет как сонная муха!
Я чуть ли не выскочила из туфель от его раздавшегося в спину, пропитанного гневом голоса. А потом в спину прилетел толчок, от которого я споткнулась, цепляясь ногой за лежащую на пути ветку. Так как один каблук плотно засел в земле и я не смогла удержать равновесие, завалилась на бок.
— Сука, ты что вообще на ногах не стоишь, ходить разучилась? Поднимайся! Блядь, мы так и до вечера не доползем.
При падении я ушибла колено и оцарапала руки, кривясь от боли, боясь разозлить Зверя сильнее все же смогла подняться, но сделав шаг без туфли, наступив на что то острое я вскрикнула, и снова упала. Выругавшись матом, схватив меня за волосы, гипнотизируя взглядом мое бледнее самой смерти лицо, еще изрядно нецензурно выразившись, перекинул меня через плечо и понес по тропинке вверх.
Одетый лишь в одну тонкую, драную футболку его тело источало жар, он буквально пылал, было ощущение что в мужчину встроена
