Спрятанная местью (СИ) - Фьер Кара

Что он несет? Я, по его мнению, не взрослая? Но не рискую что-либо ответить. По большей части из-за того, что хочу жить. Но даже, если бы я захотела что-то сказать, то из-за его крепкой хватки все равно не смогла.

Так как не могу пошевелить головой, то оглядываю помещение, двигая глазными яблоками. В углу железная дверь, не закрытая. Через небольшую щель ничего не видно. За дверью все погружено во тьму. На потолке болтается лампа, держащаяся на тонком шнурке. Нет ни одного окна, даже маленького. Только бетонные стены и единственный путь к спасению — дверь. Видимо, Сантино проследил за моим взглядом, потому как усмехнулся:

— Рискни и попробуй выйти. — в его голосе слышался вызов. Я поняла, что даже если выйду за дверь, то не выберусь из этого места. Видимо там что-то, что я точно не захочу увидеть. Иначе почему она открыта? Не думаю, что они станут недооценивать своего врага, даже хрупкую девушку. Хоть я и не считаю себя таковой, сейчас мы точно не на одной стороне.

Мужчина отпускает мой подбородок и разворачиваясь, быстрыми шагами выходит за дверь. И он оставляет ее открытой. Серьезно?

Тру онемевшими пальцами кожу. Шиплю, потому что этот мудак явно оставил синяки. С волос стекает вода, платье насквозь мокрое. Он на меня ведро воды вылил что ли? Мое тело дрожит, и я успокаиваю дыхание. Нет. Я не позволю панике снова мне помешать. Даже, если чувствую, что сейчас описаюсь от страха и меня вырвет из-за неприятного комка, собравшегося где-то в горле.

Не знаю, что там за дверью, но сидеть и ждать возвращения кого-либо не собираюсь. Может, я снова поступаю глупо. Может, это очередной ход, чтобы выманить меня. Но возможен и другой расклад событий: вдруг, они на это и рассчитывают? Что я начну сомневаться и побоюсь выйти отсюда.

Тяжело поднимаясь из-за того, что все тело ломит, а мышцы горят из-за проведенной на холодном полу ночи. Попробовать стоит. Кто не рискует — тот не пьет шампанское.

Хочется засмеяться, и я понимаю, что это будет вовсе не радостный смех. Скорее истерический. Потому что меня похитили какие-то странные типы и держат в каком-то подземелье. Спрашивают на кого я работаю, когда вообще не имею никакого отношения к их мутным делам. Я смотрела слишком много фильмов с таким же поворотом событий и обычно все заканчивалось пытками. От этой мысли мне становится еще страшнее, но я упрямо давлю чувство паники. Черт. Я же просто не дала человеку умереть.

— И так ты мне отплачиваешь, Бог? — шепчу себе под нос, злясь на все высшие силы. Где справедливость, черт возьми? Ведь я вообще не гражданинка Италии. Стали бы они меня похищать, зная, что я туристка и прилетела из США? Не стоило говорить на итальянском! Хотя, наверно, их это не волнует. Главное — я помешала их злодеянию, чем «изрядно усложнила жизнь Сантино». Теперь они думают, что я сделала это специально. С намерением спасти того человека по чьему-то приказу. На самом же деле, просто впала в шок от увиденного. Любой нормальный человек, не привыкший к жестокости, так бы отреагировал.

Не обращая внимания на дрожь в коленях, крадусь к выходу. Дверь распахнута, но за ней непроглядная темнота. Не знаю, как Сантино так стремительно умчался, не убившись. Очень жаль. Упростил бы мне жизнь.

Остановилась на пороге и подумала о том, что было бы неплохо выбраться отсюда и вернуться в ту самую жизнь. Колеблюсь. Не решаюсь сделать шаг. Вдруг это такая же ловушка, как вчера?

— Черт! — шиплю. — Черт!

После минутных раздумий и взвешивания все «за» и «против» все-таки выхожу. Воздух такой же холодный и спертый. В этом месте тяжело дышать. Стены будто пропитались всем, что здесь происходило. А происходили здесь страшные вещи, в этом я уверенна.

Оглядываюсь по сторонам. Справа коридор уходит вдаль и не видно конца. На небольшом расстоянии друг от друга располагаются двери. Наверно, это и есть те места «для более стойких людей». Морщусь, когда в голове всплывают картинки измученных людей, покрытых кровью, а Сантино возвышается над ними и лишь злобно смеется. Почему-то я без проблем могу представить его именно таким.

Слева вдоль стен так же тянутся двери, но я могу увидеть стену. Или… Нет. Не стену. Лестницу. Хоть здесь и темно, но несложно различить очертания.

Недолго думая, направляюсь в ее сторону и постепенно быстрые шаги переходят в бег. Нельзя терять время. Если бы повернула вправо, могла долго петлять по коридорам или же еще хуже — наткнуться на кого-то из их людей. Они здесь точно были.

Звук кед, шаркающих по бетону, отражается от стен. Я слышу шаги прямо позади и ускоряю темп. Нет, нет…

Один шаг и я взлетаю наверх по ступеням. Лестница слишком крутая и в спешке, нога цепляется за ступеньку, и я оступаюсь. Нет, пожалуйста, только не сейчас. Ногу саднит, но я поднимаюсь и глубоко вздыхаю, понимая, что лишь слегка подвернула ее. Испытывая сильный адреналин, даже не замечаю боли. Потом об этом подумаю, потому что, твою мать, я слышу приближающиеся шаги.

Если меня поймают, скажу все как есть. Ведь я ничего не сделала. И как бы омерзительны они не были, я не стану идти в полицию. Нутром чувствую, что с ними такой номер не прокатит. Их нельзя злить.

Ну почему эта лестница не заканчивается? Дыхание сбивается, на лбу выступает пот, сердце быстро бьется в груди. Но я продолжаю подниматься и свернув последний раз, вижу еще одну железную дверь перед собой. Хуже ничего и быть не могло.

Успокаивая дыхание, прислушиваюсь: тихо, никаких шагов. Замираю, обдумывая следующие действия. Либо открываю дверь на свой страх и риск. Неизвестно кто там может быть. Либо…, либо спускаюсь обратно.

Понимаю, что, если спущусь — больше не поднимусь. Во мне словно борются две личности. Одна говорит открыть дверь и бежать сломя голову. Вторая же умоляет спуститься вниз и не рисковать, вызывая еще больший гнев с их стороны. Наверно, это моя разумная сторона, но…

Но мои ошибки меня ничему не учат, и я берусь за ручку и рывком открываю дверь. К удивлению, она не заперта.

Яркий свет бьет в глаза и требуется время, чтобы зрение привыкло. Как только начинаю ясно видеть, замираю на месте.

Комната, залитая солнечным светом с панорамными окнами, из которых виднеется безлюдная местность. Зеленые холмы, хвойные деревья, превращающиеся в лес. А лес простирается… Слишком далеко. Вся растительность уходит в резкий обрыв, а тот в свою очередь стойко принимает морские волны, бьющие внизу. Судя по всему, я сейчас где-то на пятом этаже. Поэтому лестница была такой длинной.

Дыхание застревает в груди, когда перевожу взгляд с окон в центр помещения. За большим дубовым столом, вальяжно откинувшись на спинку кресла и постукивая краем ручки по подлокотнику, сидит он. Наши взгляды встречаются. Его изумрудно-зеленый и мой ярко-голубой.

Сбоку кто-то хмыкает, привлекая мое внимание. Сантино развалился на черном кожаном диване и закинув одну руку за голову, а другой что-то печатая в телефоне, не отрываясь, произносит:

— И ты снова меня не удивила.

Я замираю, не в силах пошевелиться. Во рту пересохло и от саднящего чувства в горле хочется кашлять. Мокрые волосы тяжелыми прядями обрамляют лицо, но я не пытаюсь их откинуть. Страх заставляет кровь стынуть в жилах. И разочарование. Разочарование в себе самой. Они знали наперед каждый мой шаг. Я снова позволила себя обмануть.

ГЛАВА 7

— Итак, Габриэлла Адамс, — протягивает на распев Сантино, но я не свожу глаз с мужчины в кресле. — Фабио решил выслушать тебя, не причиняя боли. — он замолкает и усмехается. — Физически, по крайней мере.

Поворачиваюсь в его сторону. Что он имеет ввиду? И откуда знает мою фамилию? Но мой молчаливый вопрос остается без ответа.

— Я спрошу тебя только один раз, — перевожу взгляд на мужчину в кресле, который, судя по всему, и есть Фабио. Он с бесстрастным видом продолжает крутить ручку, не отрывая взгляда от моего лица. — На кого ты работаешь?

Опять двадцать пять.

— Ни на кого я не работаю! — шиплю, не в силах сдержаться. Из-за него я провела ночь в холодном подвале, хотя не сделала ничего плохого. И охрипшим голосом могу быть благодарна только ему.