Больше нечего терять (СИ) - Клевер Фора

Мужчина не заставил себя ждать и уже спустя пару секунд явился моему взору с двумя огромными пакетами. Что в них, я даже боялась подумать. Нож подняла повыше, чтобы его было видно. Пусть не думает, что я так просто сдамся.

Матвей же, молча, поставил пакеты на стол, уселся на стул и окинул меня заинтересованным взглядом. Увидев в моей руке холодное оружие, он усмехнулся и наклонил голову в бок, все так же, не сказав даже слова. Такое его поведение напугало еще больше.

- Что бы ты ни задумал, я этого делать не стану, - озвучила свои мысли дрожащим от страха голосом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- И что же я, по-твоему, задумал, Самарина Алиса Александровна? – испытующе глядя на меня, спросил он. Значит, точно он паспорт вытащил. А раз он меня закрыл здесь и кроссовки спрятал, то меня точно ничего хорошего не ждет.

- Я ни с кем спать не буду и с тобой тоже, лучше умру, - твердо заявила, тяжело дыша. Моя фантазия уже нарисовала настолько красочное и страшное будущее, что я уже находилась на грани обморока.

Меня трясло, как в лихорадке, а Матвей продолжал прожигать меня взглядом пронзительных глаз цвета грозового облака, а его тонкие губы подрагивали в еле сдерживаемой улыбке. Сейчас я могла, как следует, рассмотреть черты его лица, которые никак не вязались с образом сутенера или кого-то подобного. Четко выраженные скулы и видно, что при улыбке образуются ямочки на щеках, а светло-русые волосы забраны в аккуратный хвост. Странно, раньше я терпеть не могла мужчин с длинными волосами, но в данном случае они совсем не вызывали отторжения, наоборот, смотрелись очень органично. Судя по всему, длиной они доходят своему владельцу примерно до плеч. Правда, сережка в ухе меня немного смутила, но, опять же, только добавляла Матвею какого-то обаяния и дополнительной загадочности.

- Вот скажи мне, Алиса, если бы я хотел затащить тебя в постель, разве не логичнее было бы сделать это вчера, когда ты еле стояла на ногах? – скептически выгнув бровь, обратился Матвей к моему рассудку.

- Ты взял мой паспорт, - упрямо констатировала не опуская ножа, который угрожающе блестел от падающего на него солнечного света.

- Взял, - не стал отпираться мужчина, продолжая окидывать меня каким-то ленивым взглядом, от которого я все больше начинала чувствовать себя дурой.

- Зачем? – не сдавалась я.

- М, дай-ка подумать… - протянул он, потирая пальцами свой подбородок. – Я привел к себе в дребодан пьяную девушку, которая заявляет, что ей негде жить, у нее нет родных и нет друзей. Как думаешь, имею ли я право сначала узнать о ней побольше, а потом принимать решение, что делать с ней дальше? Тем более я не хотел, чтобы ты сбежала от меня раньше, чем мы успеем поговорить. Я ради такого случая даже еды домой купил. Было бы обидно, если бы это, - достал он из пакета горячий ароматный круассан и помохал им передо мной, - так и не пригодилось бы.

- То есть ты… - медленно опуская нож, начала мямлить, понимая, что, кажется, все-таки обидела ни в чем неповинного человека.

- Именно, ничего криминального я с тобой делать не собирался. Всего лишь хотел накормить и кое-что предложить. Только не надо сразу думать о горизонтальной плоскости. Предложение вполне безобидное. И, пожалуйста, верни нож на место. Он очень острый, поранишься еще, а я потом виноват буду, - деловито распорядился Матвей и, встав со стула, принялся разбирать пакеты с едой, не обращая на меня внимания.

Я же чувствовала очередной приступ чувства вины и жуткого стыда. И как Матвей меня после всех этих обвинений за дверь не выставил? Никогда не думала, что смогу настолько разочароваться в людях, что буду в каждом их шаге искать подвох. Я тяжело дышала, все еще сжимая в руке нож, который почему-то не могла отпустить, и, казалось, выпала из этого мира. Сознание унеслось куда-то далеко, и я ничего не видела и не слышала вокруг.

Когда я почувствовала мягкий захват на своей руке, то дернулась от неожиданности и уставилась на Матвея затравленным взглядом. Всего лишь одно прикосновение, а у меня перед глазами вновь пронеслись жуткие воспоминания о Владе. Меня затрясло, а на глазах проступили слезы. Я пыталась сдержать крик, рвущийся из глубин моей души. Матвей, наверное, и так думает, что я какая-то сумасшедшая, не стоит его в этом убеждать, но как же сложно не выпускать свои эмоции.

- Тихо, ты можешь его отпустить, я не сделаю тебе ничего плохого, - аккуратно забирая у меня нож, шептал мужчина. Он задумчиво смотрел на меня с явным недовольством в глазах, словно о чем-то догадываясь, но не произнося этого вслух.

- Прости меня, пожалуйста, просто… - просипела, когда холодное оружие покинуло мою руку. А дальше до боли закусила губу, чтобы снова не разреветься, но от взгляда Матвея этого скрыть не удалось. Он осторожно положил руку мне на плечо, а я инстинктивно отскочила в сторону, дрожа, как осиновый лист.

- Ничего страшного. Я не умею обижаться, - тут же изменил он свое суровое выражение лица на озорную, даже какую-то мальчишескую улыбку. – Присядь, есть разговор, - указал он жестом на стул, и я покорно подчинилась. Его резкая смена настроения меня озадачила. Складывалось такое ощущение, что он обо всем догадался.

- Что… Что у тебя за предложение? – неуверенно спросила, нервно шурша пакетом.

- Ты знаешь, я почти всю ночь не спал и думал, как тебе помочь, но… Когда узнал, кто ты, все решилось само собой. Дочь Самарина Александра, кто бы мог подумать? Алис, твой отец легенда, но и ты тоже в наших кругах достаточно известна, - начал Матвей, а меня словно ушатом ледяной воды облили.

- Что значит, в ваших кругах? – нервно сглотнула я, прорвав пальцем пакет.

- Наверное, это судьба, по стечению обстоятельств я являюсь владельцем ресторана и…

- Стой! – остановила его, вскочив со стула. Я нервно ходила по комнате, зарываясь руками в волосы. Он хочет предложить мне работу в ресторане, это ясно как день, но я ничего не готовила уже больше года и не знаю, смогу ли преодолеть саму себя.

- Что такое, Алис? Поговори со мной. Что у тебя произошло? – подошел он ко мне и дернулся, чтобы обнять, но тут же подавил свой порыв, внимательно вглядываясь в мое лицо.

- Я же сказала, Матвей, ты не хочешь об этом знать, - практически прошипела, из последних сил сдерживая свои эмоции.

- Хорошо, я не буду давить, но… Почему ты сказала вчера, что у тебя нет родных, ведь твоя мать…

- Она умерла! Ясно! Вчера моя мать для меня умерла! Этого достаточно?! – прокричала я, заново вспоминая предательство единственного родного человека и сотрясаясь от рыданий.

- Прости, я не хотел тебя расстраивать, просто… Твой отчим…

- Не говори мне о нем! Никогда, слышишь, никогда не говори о нем и не произноси его имя, - перебила Матвея дрожащим голосом. Этот разговор давался мне слишком тяжело. Такое ощущение, будто на меня вновь навалилось все и сразу. В один момент шквал воспоминаний обрушился на меня огромной лавиной, которая выталкивала наружу всю боль, что я испытала. Я чувствовала, как схожу с ума. Это было невыносимо. Хотелось убежать, спрятаться где-нибудь и затеряться среди безликой толпы.

- Значит, я правильно сделал, что решил сначала поговорить с тобой, а потом уже звонить твоим…

- Что? Нет! Не звони ему, умоляю. Матвей, прошу тебя, не надо, - сама схватилась за его руку, как за спасительную соломинку и с мольбой заглянула в его глаза, полные сострадания и жалости.

- Он что-то сделал тебе. Что? – потребовал он ответа, сжав мою руку.

- Я же тебе сказала…

- Ладно, твоя взяла. Я больше ни о чем не буду спрашивать. Но ты должна знать, что я всегда тебя выслушаю, - сжал он мои ладони в своих руках, а я вырвала их, словно ошпарившись. – Прости, - убрал он руки за спину и отошел на шаг назад.

- Спасибо, - тяжело выдохнула, прислонившись к стене и закрыв глаза. Неужели я на всю жизнь останусь такой истеричкой? Самой от себя противно.