По острию любви - Оксана Волконская
— Если тебя оставить наедине с сантехником, я боюсь, что в жизни не оправдаюсь перед другом за покалеченного работника, — усмехнулся Ярослав. — А еще мне придется спасать тебя от соседей, жаждущих мести за разрушенный дом.
— И ничего он не разрушен, — возмутилась Лаврецкая. Вечно она виновата во всех грехах. Но она ведь не нарочно!
— Будет, — лаконично отозвался Яр. — К тому же, мне надо с тобой поговорить по поводу работы. Так что тебе от меня сегодня не отвязаться.
Как будто она хотела! Отвязаться…Хм… Какое интересное слово… Инга попыталась остановить свое воображение, которое представило Яра в связанном виде. И почему-то с яблоком во рту. Да, что-то с ее фантазией определенно не то. Стоп! Яблоко! Его ведь надо будет покормить! Так, а что у нее есть в холодильнике? И сможет ли она приготовить из этого что-то пристойное? Сложный вопрос. С кулинарией Инга была даже не на вы — на очень уважительное ВЫ крупным шрифтом с инициалом — укрупненной заглавной буквой, украшенной сложным орнаментом. И даже этот орнамент был для нее проще, чем приготовить ту же яичницу. Обычно Ингу спасали полуфабрикаты или пригляд Василины. В одиночестве девушка тут же умудрялась что-то испортить.
В голове тут же всплыла новая сцена — отравленный Ярик, которому она таскает в больницу апельсинчики, а он тут же выпрыгивает в окно, чтобы сбежать от нее. Нет, с воображением определенно надо что-то делать. Может, ей книжки писать, какой-нибудь фентезийный роман?
— Инга? Ты куда улетела? — вырвал ее из очередной фантазии голос Ярослава. Мда, странная у нее какая-то любовь, предмет обожания рядом, а она ерунду представляет. И почему в ее воображении Яр вечно от нее страдает? Она вроде уже выросла, а детская привычка придумывать им с братом пакости осталась. Нехорошо. Надо с этим что-то делать.
— Да я просто задумалась, — мило улыбнулась она.
— Когда ты просто задумываешься, людям пора начинать прятаться по углам, — хмыкнул Строганов.
— Хватит из меня какого-то демоненка делать, — деланно надулась Инга. Как смешно бы это ни было, но подобная слава ей льстила. Хотя иногда хотелось побыть милой и домашней девочкой. Редко удавалось, практически никогда, но сегодня она попробует.
— Никаких демонов, — отрицательно покачал головой друг. — Зачем же ведьму обижать?
Вот зараза. Но такие разговоры были приятны, что ж скрывать. Слишком хорошо он ее знал. Пока они спорили, уже подъехали к дому Инги. Поднявшись в квартиру, Яр, как ни в чем не бывало, отправил Ингу переодеваться, мотивировав, что в деловой одежде ей будет неудобно. Заботливый какой. Вот только о своем внимании он сильно пожалел, когда девушка появилась на пороге кухни в коротких джинсовых шортиках, легкой полупрозрачной блузке и с завязанными в два хвостика прямыми волосами. Просторов для фантазии ее наряд оставлял мало. При этом она умудрялась выглядеть одновременно мило и невинно, как школьница, и соблазнительно. Парень чуть не отправил вновь ее переодеваться, но сдержал себя, не зная, чем в очередной раз это мотивировать. Про себя Яр обругал и себя за реакцию на сестру лучшего друга.
Спас ситуацию пришедший сантехник — Ярослав тут же отправился присматривать за работой. А Инге ничего не оставалось, как начать готовить. Она решила особо не мудрствовать во избежание недоразумений — выбрала блюда, которые когда-то готовила вместе с Василиной. Быстро нашла в интернете рецепт кекса «Негритенок», замесила тесто (кажется, соль с сахаром не перепутала), нагрела духовку, поставила. Так, теперь горячее. Ну, котлеты-полуфабрикаты она поджарить вроде в состоянии. Они с Линкой это делали и не раз. Вроде, получалось.
Вскоре котлетки размораживались в тарелке. Очередь сковородки — на непригораемой поверхности уже закипало масло. Инга быстро положила котлеты на посуду и отскочила, чтобы не обжечься брызгающимся маслом.
Что произошло в следующее мгновенье — она и описать не смогла бы. Как не успела и среагировать. От сковороды взвился огромный столб огня, доставший, казалось, до потолка. Что делать Инга не знала. Из груди вырвался то ли вскрик, то ли всхлип, то ли писк. Было страшно, а она даже не могла пошевелиться, чтобы остановить стихию. Лишь в голове пронеслось: «То потоп, то пожар… Почему у меня всегда так?».
Видимо, этот странный звук услышал Ярослав. Он как раз вбежал в кухню, чтобы увидеть опадающий столб огня. И застывшую перед ним Ингу. Строганов с облегчением вздохнул — на первый взгляд, вроде, жива, сажи на ней нигде нет, покрасневшей от ожогов кожи тоже.
— Лаврецкая, ты что, решила устроить себе инквизиторский костер? — нервно сжимая костяшки пальцев, глупо пошутил он. И тут подошел к ней — девушка не отзывалась. — Инга? — развернул к себе.
Взгляд застывших графитово-серых глаз напугал Ярослава — они были наполнены ужасом и какой-то подозрительной влагой. Он даже не хотел думать, что это были слезы — боевая сестричка его друга просто не может, не должна плакать. Кто угодно, только не она.
Строганов обхватил ее лицо руками, потом погладил одной рукой по голове:
— Ингусь, ты чего? Испугалась? — где-то в голове мелькнуло воспоминание, что в детстве она даже огонь боялась зажигать при помощи спичек или зажигалок — так боялась обжечься. — Ты не пострадала.
— Все в порядке, — тихо ответила Инга и тут же мертвой хваткой вцепилась в его рубашку и уткнулась лицом ему в грудь. Волей-неволей ему пришлось обнять ее одной рукой, второй он отключил газ. Следующие минут пять он провел, успокаивая девушку, гладя ее, как маленькую, по голове и шепча ей что-то ласковое. Вот только обычно сильная и собранная Инга никак не успокаивалась. Она не плакала, но все равно дрожала в его руках.
На самом деле девушка успокоилась где-то через минуту. Конечно, она испугалась этого жуткого домашнего костра, хотя и не до такой степени. Шанс показать себя милой и слабой ей выпал неожиданно, и не воспользоваться им было грешно. В объятиях Ярослава было комфортно — будто она неожиданно попала домой после долгих странствий. Он что-то рассказывал ей про то, что, наверное, Инга в сковородку
