Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд - Вероника Лесневская
Указательным пальцем веду по татуировке, что протянулась от косточки до косточки и спрятала шрам после кесарева. Глупая материнская улыбка слетает с лица, как только я нащупываю уплотнение. Там где шов наложился на старый рубец. Слишком болезненные ассоциации, даже спустя восемь лет после предательства. Видимые раны затянулись, но душевные — кровоточат.
Срываю халат с вешалки и яростно укутываюсь в него.
— Ты рано встала. Какие-то дела сегодня? — окликает меня мама на лестнице.
Оглядываюсь и теплым взглядом ее окидываю. Стоит, оперевшись плечом о косяк двери, с кофейной чашкой в руке. А сама полностью собрана, облачена в летнее платье, которое на работе сменит на медицинский костюм. Волосы цвета горького шоколада собраны в аккуратную прическу, что спрячется под врачебным колпаком. Но это будет позже. А сейчас передо мной уютная, добрая, любимая мамочка. Человек, благодаря которому я не сошла с ума восемь лет назад.
— Да. Разбудила? — чмокаю ее в щеку, наклоняюсь и делаю глоток кофе. — Я няню уволила, — хмыкаю невозмутимо.
— Опять? — дергается мама и расплескивает содержимое кружки. — Агентство не напасется кадров на наших чертят, — качает головой. — Что на этот раз?
— Васька с ней чуть под машину не попала, — выпаливаю я и тут же жалею об этом, потому что родительница становится белее стены. — Но все в порядке, не волнуйся. Я решила попробовать их в частный детский сад определить. Там настоящие педагоги работают все-таки, а не какие-то непутевые девчонки после курсов.
— Возможно, ты права, — задумчиво тянет мама, и румянец возвращается к ее лицу. — В клинике ждать тебя сегодня?
— После обеда, — виновато морщусь я. — Я должна была заранее предупредить, но… — закусываю губу, как проштрафившийся ребенок. Для мамы я им и являюсь, несмотря на возраст. — Мне в мединститут надо заехать. Дневник практики подписать и с научным руководителем встретиться. Я и так предыдущую консультацию пропустила.
— Я без тебя сегодня в клинике справлюсь, выходной возьми, — предлагает заботливо.
— Нет-нет, я все успею, — обнимаю ее, и мы окончательно разливаем остатки кофе.
— Агата, мне все больше кажется, что ты берешь на себя слишком большую нагрузку. И учеба, и работа, и спорт, и с детьми все свободное время проводишь, — загибает пальцы, а я перехватываю ее руку.
— Активность — это жизнь, мам, — подмигиваю ей, но она хмурится.
— Или побег от реальности, — бубнит себе под нос.
Делаю вид, что не расслышала. Прошлое умерло для меня и похоронено под гранитной плитой. Теперь я — многодетная мамочка, медсестра с дипломом колледжа и, надеюсь, будущий врач-гинеколог. По стопам родительницы.
Транслирую свои приоритеты в голове, будто сама себя убеждаю в их правильности, и взметаюсь по лестнице на второй этаж. В коридоре сталкиваюсь с папой. Он помятый, недовольный, на ходу накидывает пиджак.
— Пап, а ты чего ни свет ни заря встал? — искренне удивляюсь я. — Большим боссом стал, но трудоголика из тебя не вытравить? — подначиваю шутливо, а сама поправляю ему воротник рубашки. — Или проблемы какие-то в сети автосервисов? — напрягаюсь, а руки замирают на его плечах.
Папа не так давно в бизнесе, и я помню, скольких сил и нервов ему стоило открыть и развить свое дело. Он сделал все возможное, чтобы обеспечить нам с чертятами достойную жизнь.
— Надеюсь, что нет, — задумчиво хмыкает, пугая меня сильнее. — Да Тимур вчера позвонил, — партнера своего упоминает. — Просил пижона одного заезжего принять лично. И мастера ему рекомендовать. Вроде дел там на раз плюнуть, но уважить надо, — разводит руками. — Но я не ожидал, что он жаворонком окажется и время такое назначит. Вот, мчусь, — дергает запонку на рукаве, и она отлетает. — Да елки!
— Не нервничай так, — поднимаю и помогаю застегнуть ее на манжете. — У тебя лучший автосервис. «Пижон» твой доволен останется и в постоянные клиенты запишется. Ради такого дела станет не заезжим, а местным, — хихикаю я, наблюдая, как папа смягчается.
— Я бы дождался вас с малявками и подвез, куда надо, но… — виновато брови сдвигает.
— Да я за рулем, — отмахиваюсь. — Беги уже, — подталкиваю к лестнице.
Машинально смотрю на часы, контролируя свое время. Запас есть. Отлично!
Прежде всего, захожу в комнату к близняшкам. Они у меня засони, поэтому бужу их долгими уговорами. Пока девочки потягиваются в кроватях, борются с простынями и подушками, я раздвигаю тяжелые шторы и, чтобы не терять драгоценные минуты, немного прибираюсь. Прячу разбросанные вещи в шкаф, беру рюкзак с пола.
— Васька, ну сколько раз повторять, что нужно класть вещи на свои места, — качаю головой, но вдруг замечаю выпавшую из кармашка пластиковую карточку.
Подхватываю ее двумя пальцами, подношу к глазам, которые тут же округляются от шока, когда я вчитываюсь в текст.
Водительские права.
Адам Туманов.
И фотография этого наглеца! Он и так всю ночь из мыслей моих не выходил. Пробрался в мои сны и требовал вернуть ребенка. Еще и обнимал при этом… Как там, в раздевалке…
— Наглый тип, — шиплю я в лицо на карточке.
— Я водитель! Отдай, — капризничает Васька и подбегает ко мне. Пытается вырвать права, но я поднимаю руку вверх.
— Ты где это взяла?
— Дядя потерял, — признается незамедлительно. — Теперь это мое!
Пока мы с Васькой препираемся, Ксюша садится в кровати, сонно потирает глазки и первым делом поправляет растрепанные волосы. Маленькая кокетка.
Как этот сноб назвал ее? Принцесса?
«И правда, похожа», — улыбаюсь нежно, но мигом сбрасываю с себя наваждение. Нервно права водительские сжимаю пальцами. Необъяснимая злость овладевает моей душой, стоит лишь вспомнить, как цинично вел себя Туманов в клинике и как самоуверенно разговаривал со мной в фитнес клубе. Невольно переношу свое раздражение на дочку.
— Василиса, ты наказана, чтобы впредь не брала чужое! — выношу приговор, а она ротик распахивает, хочет поспорить. Самая вредная из всех чертят.
— Ты же говорила, если человек растяпа, то сам виноват, — припоминает мне мои же слова. Кто же знал, что они обернутся против меня.
— Каждое лишнее слово с твоей стороны добавляет дополнительный час без мультиков, — поднимаю бровь и смотрю выжидающе.
Губки смыкаются, а головка кивает. Хотя по сине-карим глазам вижу, что Васька не согласна со мной.
— Умывайтесь и завтракать, — чмокаю обеих близняшек в щечки и смягчаюсь, когда малышки обнимают меня. Мои манипуляторши. — Нас ждет новое приключение сегодня, — намекаю на детсад. — Надеюсь, обойдемся без неожиданностей, — шиплю чуть слышно.
Не выпуская проклятой карточки из рук, привычно мчусь в соседнюю комнату. Постучавшись, тут же открываю дверь.
Макс заправляет постель. Заметив меня, сонно бубнит: «Доброе утро», — и подавляет зевок. Делает вид, что бодр и готов к великим
