Никогда не предавай мечту - Ева Ночь
Эс тогда так и ушла, оставив его в раздрае. Давненько она не видела Островского в расстроенных чувствах. Да-да. Николай Островский. Родители часто не задумываются, когда дают своим детям имена. Но ему шло. Звучало красиво. Особенно когда объявляли его выход.
То, что она совершила ошибку, рассказав о едва наметившихся планах, Эс поняла уже вечером. Ники ввалился к ней с букетом роз и чаем – тем самым сортом, который, как он считал, она любит. На самом деле, это был его любимый чай, а Эс никогда не переубеждала. Зачем? Её всё устраивало, а такие мелочи казались смешными и порой забавными: даже в таких мелочах Коля оставался верен себе на все двести процентов: любил только себя, прекрасного.
Он ни о чём не спрашивал. Не задавал вопросов. Но по тому, как кидал пытливые взгляды, Эс поняла: он помнит и хочет контролировать процесс. В его стиле. Но можно даже не знать Колю так хорошо, как она, чтобы понять: надолго его не хватит. Не тот характер и не тот стержень.
Той ночью он творил чудеса в постели: проделывал акробатические номера, чутко вслушиваясь в её дыхание и деланные стоны. Он ни черта не понимал, а ей не трудно было в очередной раз провести его вокруг имитированного оргазма. Нет, трёх лживых оргазмов.
Он впервые за много лет прикоснулся губами к почти сухим складочкам, раздвинул их языком и попытался ласкать клитор. И, наверное, ей бы понравилось, если бы не безнадежность её как женщины. Кажется, было немножко приятно. Какое-то время. А потом она снова почти ничего не чувствовала. И пришлось поднапрячься и изобразить. Великая порноактриса внутри неё рыдала бриллиантовыми слезами размером в три карата.
Коля обихаживал её как призовую элитную лошадь три дня. Таскал везде с собой, неизменно возвращался под вечер. Эс только улыбалась, глядя на его потуги уберечь волосы, когда голова с плеч уже снята.
На четвёртый день он расслабился, и тут-то она исчезла из поля его зрения.
– Где ты была? – задал он вопрос, как только Эс открыла дверь. Надо бы отобрать у него ключи, чтобы не смел вваливаться, когда ему заблагорассудится.
– Гуляла, дышала свежим воздухом, – почти сказала правду. Об остальном – просто умолчала. Не сейчас. – Как прошла великая встреча?
Отличный манёвр. Коля тут же забыл обо всём на свете и взахлёб начал рассказывать о Гайшинском. И о том, как Стелла подобострастно гнулась в пояс. Мерзкая тётка. Талантливая, но абсолютно неприятная, жутко беспринципная. Вот у кого кусок льда вместо сердца. Но она умела рожать сенсации и таланты, поэтому ей прощали всё.
Этой ночью Эс даже не старалась. Лежала бревно бревном и никак не реагировала на Колины потуги её возбудить и расшевелить. Надо бы сымитировать, но какая-то всеобщая апатия охватила тело. И пока он трудился, двигался ритмично и долго, непростительно долго, загоняя свой приличных размеров член в её горящую от сухости вагину, она почему-то вспомнила поцелуй Гордеева. Горячий и неистовый. Сумасшедший и злобный. И то, как он засовывал ей язык в рот – жёстко, собственнически. Как прикусывал нижнюю губу, обволакивая своим ртом так жарко, что где-то внутри ёкнуло. Ударило в низ живота незнакомой томительной тяжестью. Защекотало где-то под рёбрами. На мгновение.
И от воспоминаний жаркая волна прокатилась от макушки до кончиков пальцев на ногах. Ураганная, напористая, как и Макс. И тело непроизвольно дёрнулось, сжалось. Захотелось свести ноги и прикоснуться к себе там. Впервые. Никогда Эс ничего подобного и не делала, и не желала.
В этот момент, мощно дёрнувшись три раза, Коля наконец-то кончил. Видимо, его ввела в заблуждение реакция её тела на воспоминания. Коля кончал бурно, со стонами. И только потом, когда он расслабленно откинулся рядом, она заметила, что трахал он её без презерватива. Это что-то новенькое в его арсенале. Трахал и кончил внутрь. Интересно: он думал, что она не заметит?..
Глава 7
Макс
Она ушла, оставив винегрет в душе и каменный стояк в теле. Макс даже не попытался съязвить – не хватило ни сил, ни духу. Он не мог понять, почему не отшил её сразу. Не мог разобраться: хотел он её возвращения сегодня и хочет ли, чтобы она пришла ещё.
Закрыться на все запоры. Не отвечать на звонки в дверь. Притвориться ветошью в самом грязном углу и не реагировать. Запросто. Без вопросов. Так будет лучше для всех. Но это позже. Сейчас он действительно тупо хотел секса. Побольше и подольше.
– Кисуля, приезжай, – полупопросил, полуприказал, как только дикая кошка ответила на его звонок.
– Через часик, мурр? – проурчала томно Катька, и Максу стало жарко, как только он представил её ладное тело, упругие груди, шикарные ягодицы и смуглую кожу без единого волоска. Катерина любила секс, отдавалась этому занятию со всем пылом. Она заводилась с пол-оборота и умела заводить партнёра так, что сгорали все предохранители.
Катька трахалась как за деньги, так и из любви к искусству. Когда-то она училась в институте, потом бросила это гиблое дело и стала зарабатывать тем, в чём, без всяких сомнений, была хороша.
Как и положено, у неё имелся сутенёр, крыша, база богатых буратин, но у Гордея лично не поворачивался язык назвать Кисулю проституткой. Она какая-то особенная. Лёгкая. Воздушная. Никогда не грузила своими проблемами, всегда улыбалась, искрилась от счастья.
По жизни шла в ритме ча-ча-ча, покачивая бёдрами, на все проблемы махала рукой. Теряла деньги – не расстраивалась. Приобретала что-то – радовалась, как ребёнок: искренне и от всей души. Может, поэтому её любили. Может, поэтому у неё отбоя от мужиков не было. Да и «трудилась» она как прима: сама решала, выбирала, и никто и никогда её ни к чему не принуждал.
– Кто тут сидит голодный и несчастный? Кто хочет согреться и немножко пошалить? – Кисуля нарисовалась ровно через час, как и обещала. Дурацкая привычка не закрывать дверь. Нужно что-то с этим делать.
Макс уже принял душ и развлекался тем, что рассматривал фотографии в Интернете. Старые фотки
