Вы друг друга стоите - Сара Хогл
Глава третья
Мы останавливаемся у дома Брэнди, и Николас, разглядев на крыльце Зака, раздраженно косится на меня.
– Чудесно. Тот парень тоже здесь, – бормочет он, притворяясь, что не знает его имени. Все он знает. Но целый вечер будет делать вид, что не помнит, как кого зовут, словно они недостойны его внимания – своеобразная месть за их неприязнь.
Зак ничего не делает, просто гладит сидящего на перилах кота, но я тысячу раз жаловалась на него Николасу, что он таскает у меня еду из ланч-бокса и постоянно прогуливает смены, никого не предупредив, так что как бы меня ни тянуло спорить с каждым его словом, я смотрю на свои карты и решаю, что в этом раунде – пас.
– Как долго мы должны оставаться? – ворчит он. – А еда какая-нибудь будет? Даже перекусить не успел. И допоздна сидеть не хочу. У меня дела завтра. – Можно подумать, это я заставила его пойти.
Пытаюсь вспомнить, каково это – влюбиться, и не могу. Наверное, все слишком быстро закончилось.
Он, похоже, чувствует, что я уже теряю терпение, поэтому, когда я с силой хлопаю дверью, молчит и медленно идет за мной, засунув руки в карманы, точно его на электрический стул ведут.
Когда все наоборот, то есть во время встреч с друзьями Николаса, я так себя не веду. У меня всю жизнь круги под глазами, но каждый раз они спрашивают, не заболела ли я. Каждый. Чертов. Раз. Среди них и бывшая девушка Николаса, поэтому я знаю, что так она просто хочет насолить мне.
Зак прищуривается при виде моего хмурого спутника, недовольно бредущего по подъездной дорожке. Отпустив кота, он, глядя прямо на Николаса, подносит к губам бутылку пива и осушает ее большим глотком, сжимая горлышко одним пальцем.
– Так-так-так, – ухмыляется Зак. – Смотрите, кто почтил нас своим присутствием.
Николас старается не отвести взгляд первым, чтобы не проиграть в их каком-то мужском противостоянии, но выглядит встревоженно. Зак пропускает меня вперед – первый галантный жест за все время – и проскальзывает следом, хлопнув дверью прямо перед носом не успевшего подняться на последнюю ступеньку Николаса.
Свирепо глянув на Зака, запускаю в дом своего пострадавшего жениха, с которым в жизни так грубо не обращались. Он потом непременно позвонит своей матери и все расскажет. Зак в ответ смотрит на меня со своим фирменным непроницаемым выражением, пожимает плечами и проходит в кухню, не оборачиваясь.
Николас в эту часть моей жизни не вписывается, и мы оба это знаем. Он здесь только потому, что воспринял мой смешок как вызов, а в злопамятности он мне не уступает. Вечер потерял свою прелесть, и меня охватывает предчувствие, что все это плохо кончится.
«УЕЗЖАЙ ПРЯМО СЕЙЧАС», – пишу я Николасу. Прошло всего полчаса, а он уже пять раз ходил в ванную погладить кошку Брэнди, спрятанную подальше, чтобы у меня не начался приступ аллергии. Из-за этих его бесконечных побегов к кошке мы не можем нормально играть в «500 злобных карт», и все начинают потихоньку терять терпение. Выбравшись из своего убежища, он увлеченно прожигает меня взглядом и, засмотревшись, случайно наступает на одну из масок Брэнди, упавшую со стены. Раздается треск.
В коридоре у Брэнди развешана целая коллекция искусно вырезанных деревянных масок, изображающих морды животных – дань памяти предкам народа юпики, коренного населения Аляски. Большинство животных – те, что встречаются на Аляске: медведи, тюлени, волки. Брэнди всю жизнь мечтает переехать в юго-западную часть Аляски, откуда родом ее родители, и мы частенько просматриваем сайты недвижимости в поисках идеального домика. Но пока что она пытается привнести дух Аляски сюда, купив мебель из кедра и обустроив искусственный камин.
– Ай да молодец, – говорит Зак.
Николас краснеет, запустив руку в волосы и потирая шею.
– Прошу прощения. Что… э-э-э, что это такое? Я куплю новую.
Если Брэнди и расстроена, то виду не подает.
– Ничего страшного. Немного клея для дерева, и будет как новенькая! – Она подбирает то, что осталось от маски, и поспешно уносит в кухню.
– Я могу заплатить за новую, сколько она стоила?
– Пусть заплатит, – поддерживает Зак. – Он только на это и способен. Как, Док, неужели уже уходишь? Явился сюда, все сломал…
– Это случайность, – шиплю я в ответ, гладя Николаса по плечу. Он напрягается и отстраняется. Я вижу, что Мелисса это заметила, и снова придвигаюсь ближе.
– Ничего страшного! – щебечет Брэнди с каким-то лихорадочным выражением. – Все в порядке. Давайте играть! – Она очень серьезно относится к своим обязанностям хозяйки дома, поэтому торопится сразу сгладить все углы. Николас мог бы разбить все маски в доме, а она бы улыбнулась и извинилась, что развесила их по стенам, где каждый может на них наступить. – Всем весело? Да? Здорово!
Николас переводит взгляд с Зака на Мелиссу, которые о чем-то с ухмылкой шепчутся. Я сижу далеко и не могу разобрать слова, но Николас слышит и стискивает зубы.
Мелисса хихикает. Смотрит на начищенные туфли Николаса и снова наклоняется к Заку. Отвечает он тоже тихонько, но последние слова специально произносит четко: «Слишком старается».
– Как там твой зуб? – спрашивает Николас отнюдь не дружелюбным тоном. Как-то Зак пришел к нему с зубной болью, а узнав, что нужно удалять нерв, поднял бучу из серии: «Всем дантистам нужны только деньги!» и «Дантисты раздувают из мухи слона, чтобы облапошить страховые компании!». Кто-то в приемной записал целых шесть минут этой тирады и выложил в интернет, на страничку «Проснись и улыбнись» на сайте Yelp[1]. С тех пор они ведут себя в стиле опереточных заклятых врагов.
Зак одаривает его неискренней улыбкой:
– Прошел. – Неправда. Зак отказался снова идти к врачу и теперь на правой стороне жевать не может. – Я пошел в клинику Турпинов, всем советую.
– Слушайте, у меня идея, – вмешалась я. – Может, уже поиграем?
Мелисса вторит Заку, игнорируя меня:
– У Турпинов все гораздо
