Ребенок от босса - Лия Рой
— Хватит строить из себя девственницу, — рявкнул Гордеев, заводя руки несостоявшейся партнерши за голову и перехватывая их своей. — Неужели и впрямь так сложно доставить мужчине немного удовольствия?
— Но Вы не мой мужчина! — неожиданно громко и с надрывом произнесла Ева, уже не сдерживая слез. Влад даже опешил на какое-то время, что позволило Виленской вырваться из его хватки и сесть на кровати чуть поодаль. Ева обняла себя руками в попытке прикрыться и начала дрожать, словно листок на пронизывающем осеннем ветру.
— Ладно, — выдохнул, спустя какое-то время Гордеев. Тактику нужно было менять, иначе ему светило обломаться в третий раз, а такого его эго бы точно не выдержало. — Иди сюда, мышонок, — ласково позвал мужчина. Притянул девушку к себе, успокаивающе прошелся руками по бокам, благо, та не вырывалась. — Я ничего плохого не сделаю, только приятно, — жарко прошептал Влад. — Забудь о деньгах, о миллионе, о работе, о том, что было… — Гордеев аккуратно уложил Еву на кровать и устроился рядом. — Представь, что мы только встретились… — Влад мягко поцеловал чужие уста, не пытаясь пробраться внутрь. — И нас ничего не связывает, — Гордеев ткнулся губами в острый подбородок. — Я бы тебе совсем не понравился? — Ева судорожно выдохнула.
Попалась. Конечно, понравился бы. Влад всегда и всем нравился. На его памяти ему отказывали только пару раз, да и те были откровенными лесбиянками, поэтому в своей привлекательности он был уверен ровно настолько, насколько Земля круглая.
— Давай, мышонок, иди сюда, — Гордеев подмял Еву под себя, не дав опомниться. Руки ее снова оказались зафиксированы над головой, но на этот раз несильно, так, что при желании девушка смогла бы их освободить. Влад развел ей ноги и удобнее устроился между ними, не забыв огладить их. Губы проложили своеобразный путь от шеи до самого низа живота. Гордеев был нежным, ласка его казалась трепетной.
— Хочешь, чтобы я сделал тебе приятное? — Ева промычала что-то нечленораздельное. Грудь быстро поднималась и опадала, дыхание было таким учащенным, будто бы она пробежала целый марафон. — Хочешь? — требовательнее и громче переспросил Влад. Ответ он уже знал, просто хотел, чтобы Виленская его попросила.
— Д-да, п-пожалуйста… — почти неслышно ответила девушка. Ева оказалась настолько манящей, распластанной под ним и беззащитной, что он сам едва сдержался. Она была мокрая и призывно приподнимала бедра, без слов умоляя сделать с ней хоть что-нибудь. — Пожалуйста, — тихо простонала она вновь, заставляя Влада потерять остатки контроля.
— На этом все? — Ева стыдливо опустила глаза, понимая, что просто не может смотреть в глаза своему начальнику. То, что в ее голове должно было предстать чуть ли ни как изнасилование, переросло в нечто совершенно противоположное. Пока Влад любил ее и так, и сяк, Ева только и могла, что срывать голос и просить его не останавливаться. Такого стыда она от себя не ожидала, поэтому проснувшись на следующее утро вместе с соловьями, принялась быстро натягивать на себя одежду. Влад тотчас завозился рядом и уставился на нее сонными глазами.
— Который час? — он проигнорировал вопрос Виленской и потянулся, не желая полностью выныривать из оков дремы.
— Шесть утра, — тихо ответила Виленская. Она уже была полностью одета, оставалось только найти свои ботинки, которые куда-то задевались.
— Мне нужен кофе, — хрипло отозвался Влад.
— Я могу идти? — Ева встала с кровати и неловко помялась, переминаясь с ноги на ногу.
— Пока да, — сев, наконец, на постели, ответил Гордеев. Пошарив где-то на полу, видимо, в карманах брюк, он вытащил оттуда сигареты и закурил одну.
— Что значит, пока? — Ева сглотнула.
— То и значит, — выпуская сизый дым, ответил Влад. — Никто не говорил об одном разе, мышонок, — Гордеев усмехнулся, поймав какой-то отчаянный взгляд Виленской.
— А… а сколько же тогда?
— Пока мне не надоест. Пока ты мне не надоешь, — тут же исправился он. Сон уже полностью его отпустил, и Влад мыслил вполне трезво.
— Это… это нечестно! — возмутилась Ева. Она вмиг почувствовала себя обманутой, использованной и готова была сгореть со стыда, но все эти чувства шли после жгучей ненависти.
— Ой вэй, Виленская, я не намерен слушать твои истерики с утра, так что давай, будь хорошей девочкой, на сегодня ты свободна, а там… я дам знать, — Влад неопределенно махнул рукой. Ругаться спозаранку не хотелось. — Позвоню или напишу, так что ты, если что, всегда будь готова.
— Я же не проститутка Вам! — повышая голос, начала Ева. Сдерживаться больше не было сил. — Сколько раз Вы еще собираетесь меня использовать?! Это недопустимо, так не поступают! У Вас что, мало поклонниц, почему Вы мучаете меня? — Виленская вот-вот готова была снова зарыдать, но оказавшийся возле нее в считанные секунду Влад, не дал этому свершиться. Пощечина оказалась обидной и отрезвляющей. Совсем как вчерашняя.
— Я уже сказал, что не потерплю истерик, — зло выдохнул Гордеев. — И что-то я вчера не заметил великих мучений с твоей стороны, — отчеканил мужчина. Ох уж эти шлюхи, что никак не могли заломить себе цену! Он ненавидел тех, что строили из себя принцесс, на деле таковыми не являясь. Сама вчера стонала под ним, извивалась, как самая настоящая шалава, просила трахать подольше, да посильнее, а тут вдруг уязвленная гордость проснулась! Очень вовремя.
— Вы не так поняли…
— О, нет, я прекрасно все понял. И я не собираюсь с тобой церемониться, — жарко выдохнул Влад. — Ты что, думаешь настолько хороша, что тянешь на лям
