В плену убийцы - Каролина Дэй
— Я не о тебе заботился.
Ой, больно надо. Я просто поблагодарила, а принимать мои слова или нет — уже твое дело. Только в груди все равно неприятно колит. Ладно, плевать.
Возвращаюсь домой с улыбкой на лице. Да, вы не поверите, я улыбаюсь. Впервые в жизни улыбаюсь, когда переступаю порог нашей коморки. Пусть это будет моими маленьким секретом, моей маленькой минуткой счастья, которое я буду вспоминать, когда секс с Виктором станет невыносимым.
Но рано или поздно приходится возвращаться в реальность. В скучную и давящую реальность. Надо позвонить доктору, чтобы сообщить о переводе денег на следующий месяц, извиниться перед Виктором за побег и придумать оправдание, а главное — поделиться с Авророй о моем приключении.
Оно никогда не повториться, знаю, но я оставлю воспоминания об этих мгновениях в памяти.
ГЛАВА 4
— Я дома! — кричу на весь коридор и пытаюсь закрыть нашу шаткую дверь. Я давно говорила Авроре, что ее надо поменять, да и хозяйке тоже. Обе ни сном, ни духом. — Ты здесь?
В ответ раздается тишина. Никого нет? Странно. Может, Аврора задержалась со своим Картером? Такое иногда бывает. Если сегодня не придет, то завтра позвоню и узнаю, где она. Главное, чтобы потом не возмущалась, что я прервала ее любовные утехи с тем Картером, как было в прошлый раз. А я всего лишь волновалась.
Ну что ж, сказки закончились, пора вернуться в реальность. А в ней пустой холодильник, затекшие ноги в мозолях и… воспоминания. О, нет, только не это! Только не псевдовлечение к какому-то члену из Манчестера! От воспоминаний надо избавиться, по крайней мере на ближайшие пару часов.
Потому что меня ждет очень важная встреча. Встреча с прошлым, настоящим и возможным будущим…
Достаю из клатча старенький айфон, который едва не выключился по пути домой, толстый конверт, где все еще лежат пять тысяч фунтов. Все купюры на месте, подлинные. Не обманул. В контактах телефона нахожу знакомый номер. Казалось, скоро запомню его наизусть, но я бы предпочла его забыть.
— Доктор Смит? — неуверенно спрашиваю в трубке.
— Здравствуйте, Элис, — приветливо здороваются по ту сторону провода.
— Я могу сегодня приехать?
— Вы хотите поведать…
— Нет! — выкрикиваю преждевременно. — Я хотела внести оплату за несколько месяцев.
— А, — в мужском голосе сквозит разочарование. — Приезжайте, да.
Нет, доктор, не сегодня. Я пока что не готова. Не готова встретиться с этой частью реальности, которую никогда не смогу исправить. Знаю, что это не моя вина, знаю, но ничего не могу с собой поделать. Знала же, что они с мамой давно в разводе, что он переживает. Знала и все равно улетела в Милан на неделю моды. Не осталась с ним, когда… когда…
В клинике пусто. Точнее так кажется на первый взгляд. Просто все пациенты и персонал разбрелись по своим уголочкам. Медсестры по палатам, а доктора по операционным или же по ординаторским. Но я иду только в одном направлении. В кабинет главврача.
— Добрый день, доктор, — аккуратно заглядываю в кабинет не постучавшись.
— О, Элис, доброе, доброе, — улыбается доктор морщинистой улыбкой. Его карие глаза сверкают так ярко, словно он встретил свою родственницу, с которой давно не виделся. Жаль, я не могу разделить эти чувства.
— Как он?
— Вам сказать правду? — в тот же миг мужчина становится серьезным.
Нет, не надо. Ваш взгляд говорит за себя, ваш тон говорит за себя. Мне не нужно задавать лишних вопросов, чтобы узнать состояние своего отца. Без изменений.
— Нет!
— Давайте провожу вас, — мужчина поднимается со своего места и провожает меня по коридору к выходу. Мы проходим мимо палат интенсивной терапии. Мимо его палаты…
— Я же просила…
— Вы ни разу не зашли к нему. Вы нужны своему отцу.
Мы останавливаемся напротив знакомой третьей палаты. Большие окна открывают вид на небольшую, но комфортабельную комнату с необходимым медицинским оборудованием. Но я даже не обращаю на это внимания. Мои глаза прикованы к родному лицу. К родным поседевшим волосам, которые когда-то были похожи на мои, к полный бледным губам. Я бы взглянула ему в глаза, но это бесполезно.
Они смотрят в никуда. Прямо. Бездумно…
Он совсем меня не помнит. И не вспомнит. А мне будет ужасно больно из-за этого, если я подойду к нему ближе и спрошу, помнит ли он меня. Из-за того, что самый сильный мужчина в моей жизни сейчас прикован к кровати и, глядя на меня, назовет совершенно чужое имя, а не родная Элис.
Смахиваю скатившуюся слезу, пока доктор не увидел ее. Папочка… Как же я скучаю по тебе… Как же мне не хватает твоего сильного плеча, твоей поддержки…
— Я потом зайду, — проговариваю уверенно, но мне кажется, что голос все же дрожит от эмоций.
— Уверены?
— Да.
— Может…
— Я хотела отдать вам деньги, — протягиваю конверт, ради которого приехала сюда. — Здесь пять тысяч. Этого хватит на операцию и реабилитацию?
— Думаю, месяц продержитесь.
— Месяц? — смотрю распахнутыми глазами на доктора. — Вы шутите?
— Нет. У вашего отца сложная ситуация. Опухоль прогрессирует, операция очень рискованная, по страховке ее почти никто не делает. Я бы мог отправить вас в другую страну, но вы же знаете, что он может не перенести перелет.
Знаю. Вы говорили об этом почти год назад, когда его доставили в больницу с черепно-мозговой травмой. Вы говорили об этом, когда на МРТ нашли прогрессирующую опухоль и предложили удалить ее, чтобы продлить папину жизнь. И я делаю все, чтобы в скором времени вернуть любимого родителя, не глядя на риски и на собственную жизнь.
Выхожу с высоко поднятой головой на улицу, жду такси, закрываю дверцу заднего сидения. Все еще держусь, не плачу. Никто не должен видеть мою боль, мои страдания. Никто. Виктор ни разу не видел моих слез, даже когда он имел меня очень жестко и бесконтрольно.
