Мой бывший муж - Айрин Лакс

Не могу назвать Бекетова своим лучшим другом. Не уверен, что этот мужик хоть кого-то сможет признать на такую роль, но мы общаемся.

Вернее, общались в прошлом, но сейчас оно оказывается от меня дальше, чем я помню. Гораздо дальше.

В отличие от всех остальных, с кем я общался, типа Кислого и Тяпы, или Шумова, Бекетов никогда не занимался со мной одними делами. Он всегда держался в стороне.

Мы общаемся лишь потому, что проходили одну и ту же школу уличной жизни в далёком прошлом. Можно сказать, что я взял Бекетова под своё крыло, иначе ему — мальчику из хорошей семьи, внезапно оказавшемуся на улице, было бы не выжить.

Этот период длился недолго, потому что пацана потом нашли и вернули в его офигительно зажиточную и красивую жизнь, но память осталась.

Мы случайно пересеклись уже будучи взрослыми, общение наладилось само собой. Теперь Бекетову не нужна чья-либо поддержка, он сам кого хочешь поддержит или уроет. В зависимости от того, какой толщины кошелёк просящего.

— Пить будешь? — предлагает Бекетов.

— Нет. Мне нужна трезвая голова.

— Есть хочешь?

— От этого не откажусь.

— Тебе повезло. Сегодня у меня на ужин мексиканская кухня.

Бекетов направляется ленивой походкой в сторону просторной кухни, я отправляюсь следом за ним, отдавая должное гостеприимству хозяина.

Пока еда из ресторана разогревается в микроволновке, кручу между ладоней бокал со спиртным. Пить до сих пор нет никакого желания, хоть по сути, мне следует напиться вусмерть, чтобы отключить мысли и чувства.

На душе погано…

Микроволновка громко тренькает. Я выуживаю из неё тарелку с густым супом. Думаю, он острый настолько, что у меня даже в печёнке начнёт пригорать, стоит съесть хоть одну ложку.

Бекетов любит всё острое.

Суп густый, ароматный. Но поглощая его, я не чувствую ни остроты, ни вкуса. Не чувствую ничего.

— Ты вернулся с того света, но не выглядишь счастливым. Неужели там всё настолько хорошо, что ты не рад возвращению к жизни? — интересуется Бекетов.

— Знаешь, лучше бы я по-настоящему сдох, чем так, как сейчас.

— Всё настолько плохо?

— Сам как думаешь? Два с небольшим года назад меня подставили по-крупному, выставили кретином перед очень серьёзными и злыми людьми. Я залёг на дно и думал, что возьму весь огонь на себя, отведу опасность в сторону от семьи, но…

— Но что? — подгоняет знакомый.

— Всё пошло наперекосяк. И в планах, и в их реализации. Ты сказал, что я выгляжу как мертвец. Наверное, в какой-то степени так и есть. Мне пришлось искать жену. Она уехала в другой город. Я узнал, что считаюсь мёртвым. Она похоронила меня.

— Ты оставил жену без защиты, а она в ответ похоронила тебя? Хороша, стервочка! — смеётся Бекетов.

— Если бы… Сына я тоже потерял. Она отдала его на воспитание отчиму. Сазонову Вадиму. Знаешь его?

— Знаю. Серьёзный мужик.

— И теперь этот серьёзный мужик воспитывает моего сына! — злюсь, сжав ложку так, что она сгибается.

— Не порть фамильное серебро, — цыкает Бекетов. — Ну и что ты разнылся? Баба скинула проблемный брак и избавилась от груза, живёт дальше. Логично. Судя по твоей недовольной роже, она не растеклась от чудесного воскрешения и выставила тебя вон. Будь она мужиком, я бы сказал, что у неё стальные яйца.

— Не живёт, а выживает! Ты видел, где она живёт?! В каких условиях?! — бью по столу кулаком.

— Не кипятись, мужик. Я здесь не причём! Твоей женой не интересовался.

— Всё пошло не так. Всё…

Бокал со спиртным оказывается кстати. Выпиваю махом, подливаю, снова выпиваю — и никакого результата, даже глотку не обожгло!

— Меня предали. Лучший друг меня предал. Когда запахло жареным, я был далеко от дома и не смог бы добраться до семьи, попросил лучшего друга вывезти семью. Он сказал, что жена заартачилась. На самом деле привёл ублюдков в мой дом. Жену припугнули. Она обратилась к Сазонову за помощью. Тот помог. Но в итоге она лишилась всего и отдала сына Сазонову Вадиму. На воспитание, типа. Ублюдок!

— Лучший друг тебя подставил? Лучших друзей не бывает. Я давно уже это понял… — качает головой Бекетов. — Какой интерес был у твоего друга? Только вопрос спасения шкуры? Или бабки тоже замешаны? Кстати, как зовут этот ходячий труп? Я так понимаю, что ему недолго жить осталось. После твоего возвращения.

— Шумов Валерий. В городе его нет, кажется. Нужно проверить, поискать хорошенько. Он за всё ответит! Может, именно он меня и подставил. Гад…

Бекетов кивает:

— Ну, а я чем тебе смогу помочь? Только не говори, что ты приехал лишь для того, чтобы поплакаться мне на жизнь.

— Нужна помощь.

— Ясно. Но ты же знаешь, что бесплатно я не помогаю, — холодно улыбается. — Я согласен тебя приютить в своём доме. Но если хочешь, чтобы я впрягся за тебя и пошёл против серьёзных людей, мне нужны аргументы, более весомые, чем твоё «спасибо».

— Аргументы будут. В валюте. Всё, как ты любишь.

— Прости, я пропустил связь между отбросом, одетым в потёртую кожанку, с чужого плеча, и мужиком, сыплющим обещаниями заплатить валютой. Тебе не кажется, что ты фантазируешь?

— Не кажется. Деньги у меня есть. Были припрятаны на всякий случай. На всю жизнь не хватит. Но на первое время будет достаточно для безбедного существования.

— Ясно, — Бекетов забрасывает посуду в мойку. — Выбирай любую комнату в доме. Кроме бильярдной, кабинета и моей спальни. Это святое.

— Я могу хоть в коридоре у двери спать. Мне не привыкать.

— Плевать. Но если захочешь спать на кровати, как человек, то прежде умойся, состриги патлы с головы и сбрей эту стрёмную бороду. Сейчас ты не похож на того Рината, которого я знал.

Бекетов выходит из кухни. Я мысленно бросаю ему вслед, что согласен.

По всем пунктам.

Смотрю на отражение в оконном стекле и реально не узнаю в нём