Увести за 60 дней (СИ) - Волкова Дарья

Так оно и вышло.

- Надо, наверное, Лилю пригласить – чтобы она своими глазами всю эту красоту увидела.

Даже я изумилась желчности этой фразы. Мне так и хотелось сказать Лере, пусть это и непоследовательно и даже нелогично в моем положении: «Ты чего творишь? Это ж твоя будущая свекровь, не нарывайся!». Тем более, что до этого Валерия демонстрировала совершенно шелковый характер. Но, видимо, затея Платоши с мальчишником всерьез выбила Леру из ее обычного выдержанного состояния. Чуяла Лера неладное, ох, чуяла.

Олька Аркадьевна, что характерно, этой желчности не заметила. Или сделала вид, что не заметила – я уже поняла, что эта милая улыбчивая женщина гораздо сложнее и умнее, чем кажется – или пытается казаться – на первый взгляд.

- Замечательная идея! – воодушевилась Ольга Аркадьевна. – Вот как раз после свадьбы и приедете, да, Лиля? Данечка с Лерочкой уедут в свадебное путешествие, а я вам свои розы покажу. Они как раз зацветут!

Офигительная перспектива, правда? Даня с женой в свадебном путешествии, а я в гостях у Даниной мамы. Голова у меня шла кругом, но это не помешало мне внимательно выслушать, как добраться до дачи семьи Доценко.

Глава 3. Когда все идет по плану – это подозрительно. Значит, скоро что-то жахнет.

- Вот теперь тебя люблю, вот теперь тебя хвалю я, - Ксюша меня снова баловала своей божественной стряпней - в этот раз печенкой по-строгановски. Приготовление субпродуктов для меня вообще что-то из категории шаманства. Моему убогому разуму непостижимо. В общем, Ксюша шаманила на моей кухне и хвалила. Меня же. - У нас есть все необходимое – время, адрес. И даже пара дней для подготовки.

Я хотело что-то вякнуть – и передумала. Я знала наперед, что на это скажет Ксюша. Она это уже говорила. Ксю покосилась на меня и мои внутренние терзания и одобрительно хмыкнула.

- Где найти парик, придумала? Юбка покороче есть?

Я все же не выдержала и тоскливо вздохнула. Потому что парик – не рыжий, а ослепительно платиновый, валялся у меня дома не помню с каких времен.

Спустя примерно час, когда печень по-строгановски уже дотамливалась в сотейнике, мы с Ксюшей смотрели в зеркало. А оттуда на нас смотрела… Красотка. Да-да, та самая, из фильма с Ричардом Гиром. Правда, таких ног, как у Джулии Робертс, у меня отродясь не водилось, зато платиновый парик, джинсовые шорты длины чуть ниже трусов и короткий белый топ – наличествовали. Не хватало только черных лаковых сапог, но вот чего в хозяйстве нема - того нема. Зато нашлись черные лаковые шпильки и колготки в сеточку. Черные, разумеется. В общем, подросла смена. И Джулии Робертс впору нервно и завистливо курить в сторонке, Ричарду Гиру - хвататься за сердце или еще что-нибудь, а мне… мне хотелось выпить. Мартини или, на крайний случай, валерьянки.

- Отпад! - вынесла свой вердикт Ксюша. – Был бы у меня член – он бы встал.

Я ошалело посмотрела на подругу, сдернула с головы парик и поцокала на кухню – искать, валерьянку или мартини – что повезет. Главное, что закуска уже приготовилась.

- Ну все, с богом!

- Ксюша, не смешно!

- Ну тогда к черту!

Я хотела в очередной раз взвыть – но передумала. Толку-то? Вместо этого я отогнула защитный козырек и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Да, при таком макияже родная мама не узнает. А если узнает – то мне не поздоровится, это точно.

- Все, Плик, иди уже!

- А если меня не пустят?

- Да кто такую красоту – и не пустит? – хмыкнула Ксюша. – Они ж айтишники, а не импотенты.

- А если он там трезвый? – заныла в бессчётный раз я. Мне очень хотелось оттянуть неизбежное. И потом, я, и правда, не знала, что делать в этом случае. Не было у меня четкого плана. Вся надежда на весельчака Платошу – и его настырность.

- Напоишь! – и снова в точку, потому что на всякий случай почти все пространство моей сумочки занимали ноль пять «Саузы».

- А если он меня узнает?

- Тебя даже я уже не узнаю! – рявкнула Ксюша. – Так, незнакомая гражданочка, покиньте мой автомобиль!

Я посмотрела на Ксюшу, ожидая от нее каких-то нормальных напутственных слов поддержки или хотя бы сочувствия в глазах. А не вот это все. Вместо этого мне протянули пачку жвачки.

- Держи, - мне ее сунули практически под нос. - Освежи дыхание перед работой. Малиновая, - и Ксюша коротко хохотнула.

- Что смешного в малиновой жвачке? – я взяла пачку, вскрыла ее и затолкала пару розовых подушечек в рот. Не потому, что хотела освежить дыхание. Просто снова тянула время, вы же понимаете?

- А что, ты не знаешь анекдот про поручика, с утра выковыривающего косточки от малины из зубов? – невинно поинтересовалась Ксю.

- Не знаю. Расскажи!

- Вернешься – расскажу! – с этими словами меня бессердечно выпихнули из машины.

Я стояла на краю дороги. Был вечер пятницы, теплый воздух, что-то, точнее, кто-то слегка жужжал вокруг моей головы – но не назойливо. Хорошо в деревне летом, словом. И тут я. В колготках в сеточку, лаковых шпильках и платиновом блонде на голове. Впереди, за поворотом, раздался звук приближающейся машины. Я панически оглянулась. Ксюшина малышка «спарк» зеленого цвета, припаркованная на обочине, почти терялась в пышных кустах сирени. А звук все нарастал. Я представила, что подумает водитель, увидев такую красоту на дороге дачного посёлка. А что он может сделать…

И с рекордной для черных лаковых шпилек скоростью я кинулась к калитке, ведущей на территорию дачи семьи Доценко.

Дверь закрылась за мной с мягким щелчком. Вокруг были кусты чего-то цветущего и пока еще нет. Слева высился дом, а за кустами виднелась беседка, оттуда слышались голоса и смех.

Главное - чтобы я с участком не ошиблась.

Я стояла, не могла себя заставить сдвинуться с места и тяжело дышала. Пока дышала, поняла, что отчетливо пахнет шашлыком. А, значит, скорее всего, с адресом я не ошиблась. Хотя в пятницу вечером что-то жарят на мангале на каждом втором участке. Если не на каждом первом.

Эта простая бытовая мысль оказала на меня успокоительное воздействие. И я сделала шаг. Еще один. И еще один.

И кусты внезапно кончились.

Моим глазам предстала беседка. А сидящим в беседке предстала я. Во всей красе чулок в сетку, шорт, едва прикрывающих трусы и платинового блонда. Я, конечно, замерла.

- О, Платоша все-таки сделал по-своему! – раздался веселый голос – уж не знаю, чей. Все лица в беседке слились для меня в одно пятно.

- Ты одна, куколка? – раздался другой голос. - Еще такой же, только темненькой, нет?

Вот на это я отреагировала – замотала головой. Ксю я подставлять не могла!

- Нет, ну надо Платоше выговор объявить – чего это он только Данечку развлекает? Платон! Платоша, мать твою, ты где?!

Я похолодела. Я поняла, что сейчас с большой долей вероятности окажусь лицом к лицу с тем, кто меня знает. А если знает – то и узнает. Я вдруг в этом уверилось сию секунду и твердо.

- Да не ори так, Платоша в доме дрыхнет без задних ног, - снова заговорил первый голос.

- А не в бане?

- Не, в бане как раз Данька спит.

- Пал в неравном бою с текилой, - хохотнул кто-то.

- Тебе туда! – от говорящего многоголового пятна, которое, будь я в нормальном состоянии, представляло собой компанию молодых людей, отделилась рука и махнула. Не рука, а целый указующий перст.

И я поспешно поцокала по дорожке из плиток, напутствуемая смехом и фразой:

- Если не добудишься – приходи к нам, мы хорошие!

Первое, что я сделала – это заперла за собой дверь. То есть, как вы понимаете, мозги у меня от стресса все-таки включились. Потом я вытащила изо рта жвачку и, не найдя ничего лучше, прилепила ее к каблуку - оставлять здесь хоть какие-то улики мне уже казалось неправильным – хотя ничего криминального я еще не сделала. И только потом я оглянулась.

Данил был здесь. Он лежал на широкой лавке, вольготно раскинувшись на спине, одна рука закинута за голову, другая лежит на груди. Левая нога его была согнута в колене, а правая – спущена на деревянный пол. Из одежды на нем было только полосатое полотенце, которое от согнутой в колене ноги собралось пёстрой гармошкой над пахом.