Босс для Золушки (СИ) - Амурская Алёна

Горыныч..?

Быстро хлопаю себя по щекам, чтобы взбодриться, и отвечаю с наигранной безмятежностью:

— Да, Олег Данилович!

— Катерина, — недовольно говорит управляющий, — ты случайно не в курсе, кто-нибудь из наших девочек терял туфли?

— Из наших девочек? Не знаю. Вроде нет.

Фактически я не вру. Никто из официанток действительно обувь не терял. Никто, кроме меня. Но сейчас речь-то не обо мне.

— Ладно, утром разберемся, — он бросает трубку.

Застыв на месте, я так и остаюсь сидеть с прижатым к уху мобильником. Неужели Горыныч что-то заподозрил?

Глава 6. Та самая туфелька-2

Сейчас

Проснувшись утром от звонка мобильного будильника, никак не могу сообразить, где я.

Потолок незнакомо-белый в свежей штукатурке, стены в зелёных обоях, а не в жёлтых, как дома. Слегка пахнет хлорированным средством для мытья — характерный запах для комнаты, в которой недавно делали уборку.

Я порывисто сажусь в кровати и откидываю одеяло. Рядом сладко сопит сестрёнка, досматривая утренние сны. Тру заспанное лицо ладонями и наконец вспоминаю, что накануне вечером спешно созвонилась со знакомой Людки и переехала в съёмную комнату вместе с Настюшей. Отцу оставила записку и на всякий случай продублировала сообщение о нашем уходе в смс на его телефон.

Комната мне нравится. Хоть она и обставлена старенькой «бабушкиной» мебелью, но чистая и уютная. И расположена в одной из пятиэтажных хрущёвок неподалеку от нашего бывшего дома и моей работы.

Одно лишь огорчает. Задаток за первый и последний месяц сожрал почти все мои денежные сбережения. С арендаторшей мы договорились о расчете за следующий месяц в день моей зарплаты, и я понимаю, что после этого нам долго придется питаться гречкой и хлебом. А запивать всё это дешёвым чаем, полностью забыв о печенье и шоколадках, которые так любит Настюша.

На часах шесть утра. Я собираюсь на работу очень рано — мне нужно найти туфлю, потерянную в кустах возле парковки.

— Надеюсь, Катя, тебе сегодня повезёт, — говорю я отражению в зеркале, пока расчесываю свои прямые каштановые волосы.

Отражение пытается улыбнуться мне, но получается у него не очень убедительно. Я с досадой отворачиваюсь и иду будить Настю.

В садик мы приходим раньше всех.

— Вы чего так рано? — удивляется воспитательница. — Мы только что открылись.

— Пожалуйста, Марья Ивановна, — я умоляюще складываю ладони перед собой, — возьмите Настюшу пораньше. У меня небольшой форс-мажор случился… ну очень надо бежать на работу прямо сейчас!

— Ладно, Катя, что уж теперь делать… оставляй ребенка и беги… — воспитательница качает головой и вздыхает.

Она всегда смотрит на меня с лёгкой жалостью, которую я терпеть не могу. С тех самых пор, как я впервые привела некогда трехлетнюю сестренку в садик сама, без мамы. Но сегодня мне плевать на всё. Я не чувствую ничего, кроме острого нетерпеливого желания приступить к поискам.

В кустах шиповника свежо и влажно от утренней росы. Но и на это я внимания не обращаю. Планомерно, шаг за шагом, обшариваю пространство, где в последний раз видела свою туфлю, летящую из раздолбанной тачки.

Все руки уже исцарапаны ветками, а обуви даже и следа нет. Смотрю время на мобильнике. Без двадцати восемь.

— Блин, — ругаюсь шепотом и снова лезу в кусты.

Увы, повторные поиски тоже ничего не дают.

Донельзя растроенная, я бреду в больших людкиных лодочках к служебному входу «Дворца» и ныряю в раздевалку. Там уже звенят голосами коллеги-официантки, переодеваясь по ресторанному дресс-коду — в бело-голубые платья и голубые туфли.

— Ну как? — спрашивает Людка. Она в курсе моей проблемы еще со вчерашнего дня.

— Ничего, — вздыхаю я. — Придется идти виниться.

— Может, до завтра обойдется? — шепчет Людка и оптимистичным тоном предлагает: — Сегодня вечером вместе поищем. Наверняка там же и валяется. Не могли же ее спереть. Нафига кому-то туфля без пары?

Я не успеваю ничего ответить — в раздевалку, даже не постучавшись, грозно входит Олег Данилович с неизменно взъерошенным замом Славиком на хвосте.

— Так, девочки, быстренько выстроились в ряд, — хлопает ладонями управляющий.

Мы послушно формируем шеренгу. Олег Данилович идёт вдоль нее, внимательно оценивая наш внешний вид цепким взглядом. Обычно он так не делает, разве что перед какими-то важными мероприятиями. Но я уже понимаю, что он ищет. И смиренно жду расправы.

Возле меня Олег Данилович останавливается.

— Катерина, — желчно говорит он, — а почему ты в чёрной обуви не по дресс-коду?

— Так получилось, — тихо отвечаю я, глядя в пол. Мне стыдно смотреть Горынычу в глаза из-за того, что вчера по телефону не призналась ему в своей вине.

Наступает тягостное молчание. Чувствую, как на меня давит недовольный взгляд управляющего почти на физическом уровне. Нервы напряжены так, что кажутся натянутыми струнами.

— Двойной штраф, — произносит наконец Олег Данилович. — За туфли и за то, что вчера была одета не по дресс-коду. Думала, никто мне об этом не маякнет?

— Извините, — ещё тише отвечаю я.

— Стоимость туфель будет вычтена из твоей зарплаты, — сердито произносит управляющий и припечатывает напоследок: — Ещё один косяк, и снова пойдешь полы драить, поняла?

— Поняла.

— Топай к Палычу, пусть выдаст тебе новые туфли. И пошустрей давай! Скоро откроемся, — он обводит сощуренным взглядом остальных. — А вы чего встали? Живо по своим рабочим местам разошлись!

Мысли о страшном уже не призраке, а прямо-таки монстре безденежья преследуют меня всё утро… ровно до того момента, как на кухню, где я готовлю кофе для утренних клиентов, забегает Людка с подносом.

Она взволнованно делится:

— В зале для вип-клиентов какая-то движуха! Явился какой-то важный мужик с охраной и вызвал Горыныча!

— Ну и что? — равнодушно откликаюсь я. — Может, у этого мужика аллергия на нашу еду. Вот и хочет наехать с претензиями.

— Да ну тебя, — отмахивается Людка. — Не того уровня мужик. Он такой… крутой, понимаешь? Уверенный в себе, деловой, при деньгах. Ещё и спортивный. Плюс с обалденно симпатичной мордой… Словом, он роскошный. Настоящий самец!

Она мечтательно вздыхает.

— Мордой? — повторяю я рассеянно, продолжая думать, где бы ещё заработать денег, чтобы не сидеть в этом месяце на одной гречке. — Тебя послушать, так это породистый конь, а не мужчина.

Людка хохочет, и пустые кофейные чашки на ее подносе опасно звякают.

— С таким жеребцом я бы…

Бах!

Широкие створки кухонных дверей шумно распахиваются. А поскольку напольные ограничители у стен недавно демонтировали на замену, то звук получается оглушительным.

Мы обе вздрагиваем.

Шеф-повар отрывается от готовки и поспешно отступает в сторону. Между блестящими столами из нержавейки шествуют двое — мускулистые амбалы в наглухо застегнутых пиджаках. Они шарят глазами по всему помещению и выискивают явно кого-то из персонала. Официанток тут сейчас немного: мы с Людкой и еще две девушки чуть поодаль. Остальные дорабатывают ночную смену в зале с баром и танцполом.

Хм, надеюсь, если вип-клиент реально недоволен едой, то его обслуживала не я…

За спинами амбалов семенит обеспокоенный Олег Данилович. Он и так небольшого роста, а соседство великанов превращает его в совсем уж жалкого коротышку.

— Саня, — окликает он шеф-повара, — где Катерина?

— Да вон она у кофеварки пасётся, — полуиспуганно отвечает тот, косясь на амбалов.

Я застываю на месте. По спине пробегает табун холодных мурашек. Других Катерин, кроме меня, среди официанток нет.

Людка смотрит на меня с ужасом и шепчет:

— Ты чего натворила-то, Кать?

— Не знаю…

Амбалы встают по обе стороны от меня, как будто я ловкая беглянка, которая в любой момент может улизнуть. От них пахнет опасностью — это слабая смесь запахов дыма и бензина. Чувствую себя белой мышью в компании огромных черных котов.

— Топай в вип-зал, — говорит один и легонько подталкивает меня в спину.